ЗИМНЯЯ БАШКИРИЯ

Долгая зима подходила к концу. Зима не только в природе, но и  в жизни. До того муторно было в этот период, что  потерял интерес ко многому и долго не писал. Дал себе слово, что напишу только тогда, когда мне будет действительно хорошо.

План этого маршрута я прикидывал ещё осенью. Но после долгих размышлений, признал его нереальным. Наверное, сказались неудачи предыдущих одиночных поездок в тундру. Но время шло, а червячок желания точил. Давила гнетом будущая временная пустота, и откладывание своих целей на неопределённое время. Я начал медленно готовиться. Пожалуй, ни в одно из своих путешествий я не собирался так тщательно и серьёзно, как к этому. Предусмотрел всевозможные ситуации и варианты  выхода из них, что себя полностью оправдало. Теперь даже хорошо, что я не решился на эту поездку сразу, иначе она бы не состоялась. Направление Златоуст – Медногорск было выбрано принципиально.  Составлено несколько подробных списков снаряжения, вещей, лекарств, запчастей и продуктов питания по научным рекомендациям. Продукты подобрали самые лёгкие и калорийные:  пеммикан, триплет, молочно-порошковые смеси, изюм, мёд, сухари и тому подобное. Доделали и улучшили двухместную палатку. Сшили бахилы, запаслись спальниками и ковриками, мини-печкой.

Наконец, покинули хмурый Ленинград и 7 марта очутились сначала в Челябинске, а потом и в Златоусте. Здесь шёл на убыль циклон, до сих пор метавший заряды снега. Два дня мы прожили в уютной гостинице "Турист", расположенной в живописном сосновом лесу. Успели немного осмотреть город, он оставил неплохое впечатление. Теперь моим напарником был брат. Он ехал в такую поездку первый раз, и всё для него было вновь. Мне теперь нельзя было расслабляться и почувствовать себя на равных, как с прежним компаньоном. Ну, уж брата своего я хорошо знал по постоянным блужданиям в лесу. Он обладал большой целеустремлённостью, к которой теперь добавилась и хорошая смекалка. Утром 9 марта всё и началось. Впереди был долгий путь.

 Светило солнце, по небу бегали внушительные остатки туч со снегом. Долгие дни сидения в городе дали себя знать в первые же километры. Хотя подбор снаряжения и питания позволил значительно снизить стартовый вес рюкзаков до 20 килограммов, мы обильно пропитались потом. Начали проявляться и недостатки в экипировке. У меня протирался о крепление бахил, а у Саши сломалась пружина. Хорошо, что в запасе было ещё две. Ехали мы по часу, делая небольшие перекуры. Вокруг стоял заснеженный, после пурги, лес. Наш путь лежал в верховья реки Ай, между хребтом Уреньга и Уралтау.

На первый обед свернули в сосновый лес и сразу почувствовали, как много здесь снега. Докопаться до земли было довольно трудно. Чай с триплетом - это смесь топлёного шоколада масла и молока, -  придала нам сил и настроения. Проехали Веселовку, и шли вдоль реки, любуясь с открытых лугов хребтами. Но за час до ночлега меня взяло сомнение,  той ли дорогой едем?  Я решил, что надо возвращаться до развилки и переходить на другую сторону реки. Я одолел уже большой затяжной подъём, когда нужно было ставить палатку. Силы восстановили изюмом. Долго расчищали площадку, ломали малину на подстилку, готовили дрова. Уже в полной темноте палатка была готова для сна, а на костре готовился ужин. Мы уже делали  пробные выходы с палаткой у себя дома, поэтому знали, когда и как топить печку. В тот вечер появилась первая линия на карте, длиной в тридцать километров. Когда улеглись, зажгли свечу и затопили печь, показалось, что  уютней места нет. Здесь было даже жарко. Обувь за день сильно вымокла. Подвесили ботинки и носки на верёвке у печи. Закутались в спальник и погрузились в глубокий сон. С вечера посыпал снег и мороз сильно не донимал.

Утром ног было не  приподнять, ныли мышцы. В половине  одиннадцатого  вышли, и поняли, что зря вчера свернули. Тракторная колея вела на делянки. Когда мы попытались по целине спуститься в лог и пробиться к реке,  даже на лыжах увязли выше колена в снегу. Да, это был не Ленинград! С большим трудом, тропя по очереди снег, сделали круг и вышли к месту ночёвки. По своим следам стали возвращаться туда, где вчера повернули. Зато спуск был длинен и прекрасен. Мы потеряли много времени и километров, но зато шли теперь по правильной дороге, по соснякам и  березнякам, пока не выбрались  на Плотинку.

Саша расспросил  там возможную дорогу на Байсакалово. В Плотинке оказалась действительно построенная плотина. Впоследствии, доверяясь дороге и  чужим объяснениям, мы мало внимания уделяли  общему направлению. Казалось, Байсакалово можно достичь по прямой за день. Теперь потянулись большие берёзовые леса с лугами. Далее прошли какое-то озеро, на карте  не обозначенное. К ночи  повезло:  нашли вагончик лесорубов, а то пришлось бы ставить палатку в берёзовом лесу, а ведь березовые  дрова сейчас никуда не годятся. Вагончик стоял на вершине какой-то горы, откуда открывался чудесный вид на растворяющиеся в вечернем тумане горы. Берёзовыми чурками растопили печь, да так, что вскоре стало жарко.

Второй день мы проходим по 30 километров, второй день совершаем тяжёлые подъёмы, и как оказалось, второй раз сбиваемся с курса. Это мы узнали рано утром, на делянке у лесорубов. Пришлось возвращаться, километров пять под гору, еле сдерживая лыжи на склонах обледеневшей лесовозной дороги. Утром, делая зарядку, я почувствовал, что ноют мышцы плеч. Сегодня ещё по привычке растёрся снегом, чего долго не делал.

Можно было представить, как красивы эти берёзовые рощи летом, когда разнотравье и всё кругом зелёно. Но и сейчас небо брызгало голубой краской над верхушками голых деревьев. Нам нужно было свернуть на одинокую колею, идущую по заметённой дороге. Не проложи её кто-то случайно, я не знаю, как бы мы нашли эту дорогу среди лугов. Тут же, на берёзовых опушках, подняли стаю тетеревов. Мы долго забирались на очередную гору, но зато каков был спуск потом! Километра три-четыре неслись вниз, затаив дыхание. Это было восхитительно!

Этот  спуск за весь маршрут оказался лучшим. С каждым поворотом открывались всё новые виды на скалистые, с беспорядочными разломами и уступами, горы. Они больше привлекали к себе внимание, так как всё-таки преобладали поросшие лесом гребни. Наконец, выехали к деревне, но не к той, какой нужно по нашей схеме,  а в пяти километрах. И только под вечер приехали в Вознесенку.

То, что мы здесь узнали, потрясло. До Кирябинки оказалось больше тридцати километров, а впереди, по сторонам от дороги, унылый берёзовый лес. Ночь не за горами. Только на следующий день мы поняли, что, по совету местного жителя, сделали здоровенный крюк, и  вместо прямой дороги на Байсакалово, прошли через деревни, не обозначенные на нашей карте. Иначе бы на Вознесенку не вышли. Не известно, чем бы кончился прорыв напрямую по целине в истоки Белой. Пожалуй, времени потеряли ещё больше, не говоря о физических затратах. Кстати, мой организм  вошёл в норму на удивление быстро. Больше ничего не ломило,  исчезли и  лишние килограммы. Перед Вознесенкой было ещё одно озеро, а за ней мы встали на ночлег. На голой вершине холма нашли брошенный вагон, правда, без печки. Кое-как привели в порядок, нарубили дров, и установили свою печь почти под потолком, чтобы выходила труба. С ночью набирал силу холод. На печи смогли только приготовить пищу и подсушить обувь, но уже в полуметре от неё было  холодно. Мы спали на нарах одетыми, поддерживать огонь ночью  не было смысла. Брат почти всю ночь дрожал, не смотря на выпитый вечером мёд. Я всё-таки сумел выспаться. Утром разжёг печь, сделал несколько глотков чая и приготовил завтрак. Ночью чуть не разорвало льдом чифирбак. Со стороны казалось невероятным, что кто-то может ночевать в этом вагончике, открытым всем ветрам.

Зато днём на лыжне хорошо припекало солнце. Наконец, лыжи у меня хорошо заскользили. Обедали мы у Бурангулово, недалеко от истока реки Урал. Набрали в ручье воды, накололи льда, и расположились под лиственницей у большого камня. Чистый сухой воздух, голубое небо, искрящаяся белизна снегов и красивая природа -  что еще надо? Вообще, здесь мы, разгорячённые, не раз шли вопреки здравому городскому быту: пили  из ручьёв, сосали снег, но ничего не случилось, природа нас поддерживала.

День сегодня  был на удивление тихий, а солнышко такое, что хоть   раздевайся. Одна беда: уже переломались все тросы и даже брезент перетёрся. Эти тросовые крепления оказались никуда не годными для таких походов, даже если их постоянно чинить. Пришлось поставить кожаные. Пройдя  36 километров,  заночевали в лесных культурах за Кирябинским. Тут было полно дров и сучьев. Ночью пришлось раза три растапливать в палатке печь для согрева. К утру на улице руки еле гнулись, и вообще кожа на руках и лице покраснела, а у Саши, через несколько дней, начала и облезать. Наступило 13-е число, и действительно, как сначала казалось, для нас несчастливое. Сначала  нам не могли сказать, где  дорога  на Байсакалово.  Мы были очень удивлены, но потом поняли, в чём дело  Карты наши одинаково (кружком) обозначали и райцентр, и еле живой хутор. Казалось, Байсакалово, как  заговорённое, уже пятый день уходит от нас. А ведь это был своеобразный перевальный  пункт, за ним мы были уверены в дороге. Потому и настроение упало после столь продолжительных поисков и потери времени.

 Интуиция подсказывала свернуть влево, на санный след, уходящий от лесовозной дороги. По такому следу идти  очень неудобно. Полоз поуже лыжи, а конь делает  копытами глубокие  ямы. Но всё же не целина! Прошли зимовье, и стали  долго и нудно подниматься куда-то вверх. А на белоснежных вершинах хребта немилосердно запекло солнце, и  стал прилипать снег. Саша отстал. Пришлось мазать лыжи. Вышли сегодня поздно. Обедать стали  тоже поздно. Да ещё угнетала неизвестность – куда  идём, и усталость  прежних дней и ночей. Саня на привалах теперь дремал, а на переходах отставал. Я чувствовал, что по направлению идём правильно.

 К пяти  вечера  увидели пару домов. За ними в тумане загадочно смотрелся лес на склоне огромного хребта   Аваляк. Каково же было удивление, когда узнали, что этот хутор и есть Байсакалово.  За удивлением, мы даже не почувствовали радости, что наконец-то достигли цели. Решили попроситься переночевать. Хозяин оказался человеком понятливым и гостеприимным. Его звали Григорий Зиганшин. Здесь они жил  с женой и внуком. Войдя в дом, почувствовали,  как за пять дней мороза зажгло кожу. Наконец-то  можно было поспать в тепле и как следует обсушиться. Этот  отдых был необходим. От хозяина мы узнали, что   мороз в эти ночи достигал 32-х  градусов. Вечером нас угостили мясом и отличным чаем с молоком.  Пока мы за столом не осушили  целый самовар, так и не ушли.   Вода здесь была вкусная.

 Тут жили по старинке – еще  при керосине. Имелся двор, крепкое хозяйство, нескольких лошадей, коров, овец, и множество другой живности. Летом  на богатых выпасах кормилась  скотина. У хозяина было всё своё, но и труд  для  этого требовался огромный. В Башкирии много лошадей. И оказалось, что самый короткий санный след для нас оставил тоже он. Так что нам повезло. Тут мы хоть немного отмыли от сажи руки и лица Утром нам подробно объяснил, как идти  дальше. Оказывается, раньше Байсакалово насчитывало более ста дворов, потому и осталось даже в Атласе СССР. И теперь  мы удивлялись, что где-то нам ещё  подсказывали дорогу  в его сторону.

 Всего в 25-ти километрах  отсюда я  служил и был в Тюлюке. Полутора километровую гору Иремели теперь  видел с другой стороны. Дальше на юг пошли вдоль Белой. Ее исток был в пяти километрах отсюда. Дороги не было. Сначала ехали по старой лыжне,  потом и вовсе застряли в глубоких снегах. Я сходил на разведку, пытаясь отыскать хоть какой-то след, но безуспешно. Тогда мы выехали прямо на лёд Белой. Река местами промёрзла до дна, и вода  с ключей пошла поверх льда. Но ночью наледь замёрзла, и надо было успеть до полудня проскочить  по льду, пока вода не потекла.  Ехать тут было значительно легче. Хотя пришлось прилично попетлять. Сначала объезжали языки воды, потом пришлось местами ехать прямо по воде. То есть, перешли на «водные лыжи». Но все равно нам нравилось скользить, к тому же снег на лыжи не налипал.

У ям приходилось соблюдать осторожность. Один раз лед подо мной раскололся, но я успел проскочить опасное место. И только когда вода уже стала заливать ботинки в бахилах, пришлось по ивняку выбираться на берег.

Кругом были отличные пейзажи. Над солнечными полями и лесами возвышался Аваляк, а еще дальше – снежный Иремель. Видели огромную стаю  тетеревов. Прошли заброшенную деревню, а позднее по следам приезжавших рыбаков, вышли на зимник. По этой дороге, как по маслу, донеслись до Махмудово. Тут и заночевали в одном бичхаусе,  пройдя за день 35 километров. Расстояние мы определяли по времени и примерной скорости.  По карте, напрямую,  было, конечно, короче, но изгибы реки и поиски дорог сделали своё дело.

Дорога до Тирлян была сильно наезжена, и на спусках приходилось опасаться падений из-за песка. Саша итак несколько раз падал, рассадив до крови руки. Солнце образовало хорошие проталины, на одной из которых мы и пообедали. В этот день можно было пройти  больше всего. Но за Тирлянами мы нашли пастушьи летовки, и там, в отличных условиях, заночевали. Река Белая уже заметно расширила свои берега. Саша нашёл  отличный ключ, и эта ночь оказалась для нас удачной  во всех отношениях.

На следующий день, обдирая лыжи так, что чуть не стружка летела, мы  доехали до Белорецка. Наконец-то!!! Перед этим долго поднимались на хребет, где был сильный ветер, а временами даже пасмурно. Когда оборачивались назад, с удивлением отмечали, какую высоту мы набрали над долиной Белой. В городе, как было ранее предусмотрено, отдохнуть  не удалось. Только запаслись продуктами и помылись в кочегарке. Ночью, как назло, дул ветер и шёл снег. Утром всё же распогодилось. От вокзала, мимо аэропорта мы вышли на нужную нам дорогу. Скоро наст на целине  перестал держать, и пришлось опять пользоваться колеёй дороги. Со временем мы отошли от нее далеко влево, пришлось потом долго выбираться назад. Погода портилась. Подул ветер, стало хмуро. Мы чувствовали, что резко наступило потепление. Снег лип к лыжам. Кое-где пришлось их снимать и идти пешком.

 Горы отодвинулись куда-то далеко, за пределы пасмурной видимости. От бессмысленной ходьбы вдоль дорог и унылого пейзажа настроение стало скверным. Я по опыту знал, что после недели похода нужен обязательный отдых, иначе это неминуемо приведёт к срыву маршрута. Накопилась не столько физическая, сколько моральная усталость. Я замечал за собой, что часто срываюсь, становлюсь несдержанным. В таких условиях идти вместе и брату и мне было очень тяжело. В 18-ти километрах от Белорецка я записал в дневник: "Надоело", и решил при случае закончить маршрут.

Но тут же созрело новое решение, выход внезапно был найден. Мы задумали проехать по маршруту на юг те километры, которые были лишними при  незапланированных обходах, и остановили автобус. Сначала доехали до турбазы "Агидель", но она не работала, потом до Каги, а за ней уже сели в подвернувшийся автобус до Старосубхангулово. Так сложилась дальнейшая судьба маршрута, висевшего уже на волоске.

Какие виды открылись нам во время поездки! Великолепные заснеженные горы с золотисто-зелёной сосной на склонах и густым голубым небом на макушках. Солнечный свет очаровательно расписал эту горную Уральскую страну. Мы  то взметались в самые вершины хребтов, то проваливались вниз по жуткой крутизне склонов. Оставалось удивляться мастерству водителя. Как ни странно, горы стали ниже, а перепады круче, чем на первом этапе. Но зато сосновый лес и скалы были великолепны. Я понял, как много потерял бы, не окажись я здесь и увидев всего этого. В дальнейшем маршрут был более живописен, чем раньше. Море леса раскинулось в стороне Башкирского заповедника. Наверное, недаром этот колоритного вида  район сравнивали со Швейцарией.

 Субхангулово оказалось районным центром, да ещё и с «экзотической» гостиницей. Здесь мы и решили  отдохнуть пару дней. Хозяйка, немного напуганная нашим видом, после расспросов приняла нас. Вообще, все, кто встречался на нашем пути, были люди гостеприимные и готовые на помощь. В деревянном здании, в отведённой нам комнате, мы увидели живописную картину: среди  неряшливых, неубранных  кроватей, на грязном, закиданном окурками, пробками, бутылками полу, лежали груды грязного белья. В углу стояла круглая печь с сырыми дровами, а стол поддерживали кирпичи. Стены и потолок переплелись паутиной. Занавески, хранящие отпечатки чего-то жирного, закрывали окна, одно из которых было разбито и заткнуто подушками.  Но нам-то не привыкать, мы и за это были признательны  хозяйке, давшей нам кров.

 На следующий день мы осматривали посёлок, расспрашивали дорогу и поснимали берега реки. Днём, с помощью  солнца, дороги превращались в непроходимое месиво. О наезженной колее нечего было и думать. Мы хорошо отдохнули и в дальнейшем решили изменить маршрут в сторону Иргизлы, через заповедник. К сожалению, узнали, что Капова пещера закрыта решётками. С утра, поёживаясь от мороза, ехали и любовались перспективой.

           Потом попали на спуск, который заставил пару раз упасть. Нестись вперёд навстречу  возможным препятствиям, не имея возможности затормозить, было очень рискованно. Пришлось съехать на лёд Белой. И вот эта дорога открыла нам все свои красоты. Пользуясь то санным, то лыжным следом, двигались вперёд. Слева река уже вскрылась и бежала узкой полосой. Местами нам приходилось перебираться по ледяным мостам над журчащей на перекатах рекой. Под снеговыми шапками вспучивались отдельные камни. Кое-где были  видны следы схода маленьких лавин и осыпей. Самыми удивительными здесь  были огромные серые скалы. Они то стеной обрушивались в реку, то несколькими  узкими гребнями-столбами взмывали вверх. На маленьких карнизиках чудом цеплялись сосны. Создавалось впечатление террас.  В основном рос сосновый лес, иногда уступая место на низком берегу берёзовому. От некоторых семидесятиметровых  и   более,  обрывов, дух захватывало. Вот бы посмотреть вниз с их вершин! Дожди местами вымыли ходы – пещеры. Мы видели несколько таких сквозных труб. Иногда простой  разговор вызывал  пылевидные осыпи снега. Из-за слепящего, и основательно припекающего солнца, пришлось снять лишнюю одежду. Лица сильно загорели.  Это действительно было удовольствие, совершать такие переходы. Однако, к четырём часам вечера  двигаться стало невозможно. Никаких следов на реке больше не было, а на целине на лыжи налипали целые брёвна снега. Каждый шаг  давался с  трудом, выворачивал ступню.

 Выбившись на участок  чистой галечной  косы, мы остановились. Я налегке пошёл  вперёд – разведать дальнейший путь, а Саша остался чинить  разорванный бахил. Надежда отыскать какой-нибудь след не оправдалась. Я посмотрел  на парящей ручей, выбивающийся из-под скалы на противоположном берегу реки, и повернул назад. Чтобы переночевать, решено было вернуться в избу, оставшуюся  позади  в километре от нас. А  утром по насту проскочить трудный участок.

Изба была вся расписана туристами и разрушена внутри. Мало того, её поставили в берёзовом лесу, где нет дров. Пришлось использовать часть оставшихся досок и заделать окна полиэтиленом.  Вместо печи был очаг, вместо трубы -  дыра в потолке.  Саня попытался сходить за  сухой ольхой к реке, да чуть не утонул по грудь в снегу. Когда разожгли костёр, стало очень уютно. Открытой дверью поддерживали уровень дыма в избе. Перед сном высушили обувь, хорошо поели и, закрыв дверь,  легли спать. Дым   опустился по полу, оставив узкую полосу, чтобы дышать. Поднятой руки было не видно. Зато тепло. Мало того,  мы поместили внутрь расстеленной палатки коврики, спальники и остальную тёплую одежду.

 Я выспался отлично, у брата  всё же чувствовалось отсутствие должной закалки. Утром видели красивейший рассвет. Сначала солнце освещало одинокие сосны на верхушках огромных скал и разбудило птиц. Затем  медленно стало ползти вниз по стене. Но мы не дождались его в морозном ущелье, и согрелись только тогда, когда вышли в долину. От мороза над полыньями стоял туман.  Местами лёд у берегов проваливался, но всё окончилось благополучно. Кое-где мы шли под самыми  скалами, они обступали реку со всех сторон. Красота нетронутой природы, захватила нас. Но вот, наконец, выбрались к затерянной в снегах деревушке, где узнали, что до Иргизлы напрямую чуть больше десяти километров. Здесь было раздолье для катания с гор на лыжах. Обогнув полынью, перешли на другую сторону, где была занесена тракторная колея. На прощание в воде увидели стайку рыб.

Потом начался долгий затяжной подъём по ослепительной снежной трубе.  Солнце светило сверху и отражалось со всех сторон, готовое сжечь нас. Сегодня даже забыли  помыться, и были закопчены и загорелы так, что только белки глаз сверкали на лице. У Саши вся кожа полезла чешуями.  Уже за полдень, когда идти стало невозможно, остановились на  обед, и  смазали лыжи плюсовой мазью. Но она не помогала. Наконец,  добрались до перевала, обнаружив, что  вниз пошла более накатанная дорога. Лес  сменился на лиственный, с множеством липы. Я ещё никогда не ездил по такому раскисшему снегу. Бахилы смазали водоотталкивающей мазью. После Иргизлы остались  последние 60 километров до Мраково. Но дело было уже к ночи, и, посмотрев на дорогу и  на окружающий лес, оценив обстановку, я решил ехать на случайном автобусе. Идти дальше  не было особой нужды и интереса. Домой мы добрались довольно быстро, через  Мелеуз и  Оренбург, напоследок  увидев, что же такое знаменитые оренбургские степи. Пожалуй, по количеству впечатлений и удачному исходу, это был лучший в моей жизни поход. По Южному Уралу мы с братом прошли 320 километров.

АПРЕЛЬСКАЯ ЛЫЖНЯ

С собой  были и палатка, и печка, но решили воспользовались подвернувшимся домиком, тем более, что из-за отсутствия хороших дров, она топилась углём. На следующий день продолжили движение на север. Иногда выходили на берега Большого Кочмеса. Тут снова видели стаи белоснежных куропаток. Перед обедом прошлись по льду реки, и нашли  множество сухих еловых дров. Тут и подкрепились.

У реки и лес нормальный, но чуть повыше - уже лесотундра. До самого ночлега шли вообще по тундре, лес виднелся лишь где-то на горизонте, за плато, которое мы пересекали. Деревца попались совсем карликовые. От ветра не было спасенья, он нёс арктический воздух со скоростью 25 метров в секунду. После таких дней, если попадёшь в тепло,  лицо начинает гореть.

 Среди этой тундры мы нашли дом железнодорожника и переночевали  в баньке. В который раз не устаю утверждать, что в глухих местах люди всегда приветливей и лучше, и их - большинство. Ловлю себя на мысли, что езжу в эти походы не только потому, что интересно увидеть разнообразные пейзажи, но и встретить добрых, отзывчивых людей, и это стремление, пожалуй, первично. В таких маршрутах компенсируешь дефицит человеческого понимания.

Так вот, в этот день осилили 35 километров. Увидели оленьи выпасы с перелопаченным снегом, но само стадо, которое тут было недавно, к сожалению, не застали. Половина следующего дня была наиболее трудной. На открытом плато ветер прямо свирепел, хотя и  сменился на восточный. По земле несло позёмку, и след идущего впереди, мгновенно переметало. Лица смазывали вазелином, который  слегка защищал от холода. В тундре мы даже не снимали ничего - не до того было. Конечно, в выборе маршрута я допустил стратегическую ошибку. Надо было идти на юг, и тогда и ветер в спину, и солнце в лицо. А я испугался южного ветра в случае пурги, правда,  небезосновательно. Перед  нашим приездом, она залепила мокрым снегом, с южной стороны, все столбы. Сейчас мы попали в солнечное "окно", хотя и с сильным сквозняком и морозом. Уже в последний день оно закрылось, и опять началась пурга. А с солнцем было веселее. Удалось увидеть несколько больших панорам лесотундры.

 В середине дня перешли огромную Усу. Как она была непохожа на ту речку, что я видел под Воркутой года три назад! Из-за ветра даже некогда было как следует разглядывать окрестности. Уткнув сощуренные глаза в лыжи, двигались вперёд. Обратил внимание, что зайцы здесь очень любят семена дудника, и обламывают его тонкие сухие соцветия.

КУРГОЛОВСКИЙ ПОЛУОСТРОВ

На праздники брат вытащил меня в лес. Давно я хотел побывать за Усть-Лугой, и вот сейчас представилась возможность. Долго добирались поездами, а потом сели на автобус и поехали вдоль западного берега полуострова. В салоне солнце пекло по-летнему... Пригретые болота вдоль дорог буквально шевелились и урчали от обилия лягушек. Зато в тёмных ельниках ещё лежал снег, а рядом  цвели голубые подснежники. За зиму соскучились мы  по дикому живому цветку.

Местами проглядывало море, застывшее в прозрачном штиле. В этой пелене с силуэтами ближних камней, не было границы между морем и небом. Вышли к Курголово, и через спокойный сосновый лес направились  к озеру. Всё-таки удивительная сегодня  погода! В красивом лесу в тишине пели птицы, а воздух насыщен весенней свежестью. Нечасто у нас выпадают такие дни, когда просто хочется остаться в понравившемся тебе месте и никуда не идти.

Во всём этом идеальном окружении в воде плавало множество лебедей и уток. Некоторые стояли на камушках или камышовых островках и чистили перья. Увидев нас, они не спеша отплывали от берега. Утки были более пугливы и дружно взлетали, но скоро опять садились в воду. На противоположном берегу из камышей на водопой вышел олень. Мы его хорошо разглядывали в бинокль, а он  пытался рассмотреть нас против солнца. Изящная фигура с раскидистыми рогами застыла на жёлтом фоне у обреза воды.

И там и здесь, в тени камышей, ещё лежали целые плиты льда. Ледок в ельнике, подточенный бегущими ручейками, уже не держал. Приходилось шлёпать вдоль берега и хрустеть прибитым камышом, пока не вышли на песчаные пляжи в окружении сосновых лесов. Здесь было много подроста, который нравился лосям. Одного сохатого мы увидели в этот же вечер. На ночлег расположились на мысу, длинной косой выдающемся в озеро. Палатку поставили на горе, а костёр из веток развели у песка. Ужин готовили не торопясь, слушая чудесные звуки природы. На зорьке, где-то на болоте, затоковали тетерева, на озере перекликались лебеди и чайки. Подлетающие стаи становились на ночлег. Когда этот хор угомонился, вступили соловьи, и дикий голубь. В который раз весной слышишь все эти голоса, и не перестаёшь радоваться и удивляться.

        Показалась луна, но, поглощённая наползающими тучами, долго не продержалась. Чудесный вечер подошёл к концу, и мы заснули. Утро оказалось ветреным. Стенки палатки хлопали. Правда выспались мы отлично. Потом спрятались под горой - готовить завтрак. Сегодня нужно было построить плот для будущих поездок и рыбалки, поэтому пошли искать подходящее место. Попутно обнаружили прекрасную лагуну с пляжем и сосняком, просто рай для отдыха. Удивительно, что ни разу не встретили человеческих следов, а только лосиные да оленьи. Из нескольких полусухих елей срубили плот и спрятали его под берег, предварительно опробовав на воде. К сожалению погода испортилась, пошёл мелкий дождь, пора было возвращаться на последний поезд. По пути встретили ещё белку да рябчика. В сосняке разглядели двух пасущихся лосей. Один тёмный, другой посветлее. Когда они убегали, их ещё долго было видно.

Выходили мы по южной дороге в сторону Усть-Луги. Где-то южнее Липово выбрались через заболоченный лес на берег залива. Кругом росли камыши, пахло гниющим болотом. Из-за глубины почти не видно было камней. Ничего тут не напоминало наши песчаные пляжи, а болото постепенно переходило в залив. Зато для гнездования лебедей и уток место было неплохое. Напротив, в тумане, еле просматривался в бинокль высокий мыс Колгомпя. Мы дошли до Луги, а потом и до станции, почти без отдыха. На следующий день я уже жалел, что не остался в лесу и на второе мая. Надеюсь, что вскоре вернусь туда, а заодно - найду и озеро Белое.

ЖЕЛАННЫЙ МИГ

        Вокруг царствовал кедр. Его голые корни, вместе с камнями, затрудняли ход по тропе. Какое счастье, что леса здесь труднодоступны и нетронуты. За рекой опять потянулся пологий подъём. Лес становился всё реже и ниже, пока не перешёл в горную тундру. Солнце скрылось за облаками, и на открытых местах подувал ветерок. Я всё удивлялся - вот вершина горы, а ручьи всё бегут и бегут, где только они питаются водой? Недаром казалось, что водопады падают почти из-под небес, словно там – озера воды. Разгадка была на северном склоне: тут ещё лежали небольшие леднички, из-под которых и начинались реки. А на южном они вытекали из ключей.

ДЕНЬ НА ПОЛЕВЫХ

Проснулся в восьмом часу. На улице трава в инее (сегодня был первый заморозок). Вчера к вечеру после дождя прояснилось, и вышла полная луна. Резко похолодало. Мы поняли, что наконец-то дождёмся первого мороза. Уляжется измучившая нас трава. Было воскресение.                

Сегодня решено опять работать. И объект, и сезон в этом году очень трудный и неблагодарный. Неохота выходить на улицу, но все же  размялся, добежал до ручья, чтобы  умыться студёной водой. Из посёлка, где мы жили, вышли около десяти. Тучи уже затянули небо, и  температура резко пошла вверх. Один инженер, я и четверо рабочих, постепенно разошлись по своим маршрутам. Поднялись от живописного луга, где стояла пасека, в мрачные пихтовые леса. После дождей грязь чавкала под кирзачами. Однако, тучи  сегодня бегали лишь одинокие, иногда  давая  проглянуть солнцу. Пугливые рябчики разлетелись от дороги. Пахло уже осенними духами - падшим осиновым листом.

 Этой осенью шла проходная белка. Иногда в день встречал их по двадцать  штук. Увидел и сегодня. Красивая, яично-кремового окраса  белочка прыгала по ветвям пихты. Встречались здесь и чёрные. Им не везло -  в этом году неурожай орехов. Зато мне на просеке улыбнулась удача: и створ широкий, и затёски есть, и даже звериная тропа по ней, просто чудо. Обычно в этом году, обычно, полдня ищешь просеку и мучается в зарослях. Убил по пути пару рябчиков. Сразу где-то в тайге откликнулось ещё несколько выстрелов. Возмущённая белка зацокала и уставилась на меня с берёзы. Забрав свой обед, пошёл дальше. На старых вырубках было полно малины, а у болот чёрной смородины. Наелся и того, и другого. Под солнцем переливались спелые ягоды бузины и крушины.

Очень быстро выбрался к реке Кельбес. Ночью тут, на старой глине, оставил отпечатки медведь. На берегу реки, под пихтой, устроился на обед. Попил киселя из смороды и сварил рябчика. Хотелось искупаться, но по всему было видно, что сейчас хлынет дождь. Всё накрыла туча. Но дождь только чуточку покапал, и опять выглянуло солнце.

 Прошёл вдоль реки до следующей просеки, и увидел, что она уже сделана. Видно, сегодня и у мужиков дела идут, как по маслу. Теперь можно и домой. По пути пострелял ещё рябчиков. И только вспомнил про чёрную белку, как  она тут же прыгает рядом. За раздумьями, семь километров пути пролетели быстро. Я потому и люблю дороги, что  можно спокойно поразмыслить о разных вещах. К пяти вечера был на месте. Это сейчас человек тут -  редкий гость, а раньше была зона, и мыли золото. Заплывшие шурфы до сих пор видны на Карбышевке. Накормил собак и кошек, а теперь подвожу итоги дня. Двое мужиков уже пришли, а брат с напарником задержались, чтобы наловить хариуса. Надоели однообразие и апатия ко всему окружающему.

        К ночи и не заметил, как обложило всё небо, и пошёл дождь. Так, день за днём, пролетело лето. Ещё одно лето из жизни. Очень жаль, что всю зиму ждёшь полевых и каких-то перемен, но теперь и они превратились в скучную рутину. Это плохо, когда в лесу человек перестаёт удивляться.

ПУТЬ В ЖИЛУХУ

ТУМАН

Сегодня обратил внимание, что всё моё существование зимой похоже на этот день. Остались позади полевые, и обстоятельства, до обидного, сложились так, что  в последний момент я не смог съездить на Тянь-Шань. Вот уже третью неделю хожу больной, окунувшись в нескончаемую сырость местного климата. Но чувствую, что все болезни  навалились в раз, не столько от здоровья, сколько от апатичного состояния. Сейчас остаётся только вспоминать о чудесных днях в начале октября в Кузбассе, когда стояло солнечное и морозное предзимье. Но как только проводил рабочих, сразу резко,  с  метелей,  началась зима. А когда приехал домой,  и тут первый день выпал снег. С тех пор можно сказать: то льёт, то сыпет. Возвращался долго и очень неудачно. Дома  страшил зимний вакуум. Дотерпеть бы до февраля! Уже ворошу карты. Но  два  предстоящих месяца - словно в тумане, не знаю, чем займу время.

Эти дни старался заполнить хотя бы выходами в лес, но  лучше не стало. Зимой, лишённый работы, я начинаю терять себя. Был, правда, один тихий и солнечный день, когда мы с Сашей с удовольствием прогулялись по берегу до Чёрной Лахты. Любовались уже по-зимнему одетым лесом, и плывущими как бы по морю из камышей  белыми пароходами. Камыши закрывали водный горизонт, и рисовалась интересная картина. Сегодня же наоборот: сплошная пелена над водой. Гудки пароходов, звонко передающиеся в тумане. Тихий шелест волн о песок. Уже в двадцати метрах еле различались камни с ледяными юбками. Одинокая утка спокойно отплыла от берега, растворившись у меня на глазах. Дышали сегодня водой - влажность стопроцентная. Зашёл в полосу леса. Давно знакомые и любимые сосны выглядели иначе, чем обычно. С муравьиной кучи вспугнул зелёного дятла. Оперение его еле рассмотрел, выделялась только красная шапочка. Дятел отлетел, и превратился в нечто. Водопадик не реке уже обзавёлся ледяным органом вдоль берегов. Обратил внимание, что за лето попадало ещё несколько старых деревьев. Вышел на обрыв, как будто на край земли. Впереди, внизу, вверху серая, нет, даже никакая, мгла. Хорошо, что уверенно знаешь - это без конца продолжаться не может, и туман рассеется.