КАК МЫ ИСКАЛИ БЕЛКУ

Мы с Сашей гуляли в поле, и вот, у больших сосен, заметили свежие беличьи следы. Белка несколько раз отбегала далеко от деревьев и возвращалась снова. Но все же решилась на смелое путешествие, и через всё поле побежала в противоположный лесок. А ведь здесь нередко шастают лисы, собаки и даже кошки - любители охоты. Среди стерни овса  она удачно добралась до леса.  Когда белка шла по деревьям, след мы теряли, но благодаря тому, что кто-нибудь из нас делал круг вдоль потерянного конца, чтобы найти выходной след, а второй шел  в дальнюю разведку, рано или поздно снова его находили. Один  раз, когда я делал такие ходки, напал на след зайца. Тот  вывел на сильно утоптанную следами  полянку. Здесь  следы крохи оборвались, отпечатав только вмятины от  больших толстых резцов и зайкиной мордашки. Видно, тут его настигла смерть, какая-то бродячая собака растерзала  косого. Ни костей, ни шерсти вокруг не было. То, что не съела она,  доели сороки.

Я продолжал белкины поиски. Следа нигде не было. Отчаявшись,  пошёл на сорочий шум  и на краю леса, довольно далеко от последнего следа, заметил выходной  след. Сороки кричали из-за меня, а не из-за белки, а тот след  зашёл на лесозащитную  полосу.

ХОРОШИЙ ДЕНЬ

Сегодня я первый раз прошёл по льду, хотя на дворе уже февраль. До середины января снега почти не было, с трудом, но зима всё же накопила силы и высыпала свой запас на землю.  К февралю замёрз и буйный в этом году залив. Лёд держал, но добраться до заломов мне не удалось. Снежком занесло трещины, но после прохода по нему, следы становились мокрыми.

Вернувшись домой, я обратил внимание, что, несмотря на приличный мороз, сегодня родились первые сосульки.  Солнышко пригревало, и с крыши капала вода. Не успели мы ещё привыкнуть к зиме, как показались первые признаки весны.

В саду я заметил на ветках облепихи небольшую серую птичку. Своим ярко-оранжевым передничком она напоминала большую спелую ягоду облепихи. Птица была на редкость доверчивая. Подпускала к себе на расстояние вытянутой руки. Мы её подкармливали, я она чувствовала добро человека. Каждый раз, появляясь в саду, она радовала нас своей красотой. Зарянка никуда не улетала, и даже ночевала, очевидно, где-то поблизости. К сожалению, я не знал перелётные ли они птицы, но наша зарянка была одна, и жила здесь, значит, понравилось.

ОШИБКА.

АПРЕЛЬСКАЯ КУПЕЛЬ

ШЕПЕЛЁВСКОЕ ОЗЕРО

Живём мы от него недалеко.  Раньше даже не раз бывали здесь, а два последних школьных лета я работал на его берегах, в лесном питомнике. Но вот обойти это озеро ни разу не доводилось. В этот выходной, мы с братом, пользуясь отличной погодой, решили восполнить пробел в освоении ближайших лесов. Ещё со вчерашнего вечера была необычайно хорошая погода с узким месяцем, который своими рогами чуть не замыкал тонкое кольцо окружности.

На следующий день мы пошли на Сосновоборское шоссе, чтобы на автобусе

добраться до места. С утра где-то на болоте кричали журавли. Сейчас один из них летал над полем, выискивая удобное место для кормёжки. А другой при нашем приближении замолк, потом всё же выдал себя, взлетев за рекой из-за низкорослых сосен. Молча пронесясь над лесом,  он присоединился ко второй птице. Незаметно выйдя на край  поля, мы увидели их, кормящихся среди сжатого прошлой осенью овса.

Подойти к птицам не было никакой возможности,  так как они были с охраной - чибисами. Летавшие постоянно среди сородичей-великанов, эти небольшие пернатые, при первой опасности  поднимали неистовый крик. Всё же, проходя  по шоссе, мы довольно хорошо разглядели длинноногих.  Правда, журавли   отлетели подальше. 

Мы быстро доехали до горы Валдай. Прошло  много лет, но я безошибочно нашёл еле заметную после зимы, самую короткую тропу к озеру. Мы  не без труда вышли на мостик через небольшую речушку.  Сейчас, после разлива, вода еще не спала, и мне приходилось нести Сашу на себе. Как только кончились знакомые места, сразу стало попадаться столько красивых пейзажей, что мы не переставали восхищаться. Например выйдя в старый, но чистый под пологом ельник, с большими валунами  по берегам озера, мы увидели  остров поросший ещё не облиствённой берёзой. К тому же, это оказался не остров, а полуостров. С берегом он соединялся длинной, но очень тонкой косой, которая поросла деревьями и камышом. Из-за обилия воды подойти к ней было трудно, но зато в броднях можно было двигаться по наиболее мелким местам озера.

Ночью был  заморозок, поэтому при каждом шаге трещал и ломался острый лёд.  

Всё же выбравшись на остров, я нашёл в самом конце его старый шалаш. Тут же спугнул утку, а на её крик прилетел красавец селезень. Своей  подруги он не нашел, но меня не заметил, поэтому плавал в нескольких шагах. Пришлось выдать себя,  он с криком улетел к утке.

Уток мы встречали очень много. Они то стаями, то парами  отлетали от берега. А над головами не раз проносились лебединые стаи. Видели мы и крякв, больших и красивых  нырков в своём сером оперенье, и странную чёрную утку, причём только одну. Мне  еще не доводилось видеть такую, и спутать с чёмгой я тоже не мог. Так что эта встреча оказалась в некотором роде открытием. 

Продираясь через сплошную стену елового леса, мы даже сбились и вышли на вырубку, пришлось возвращаться назад. Среди этой чащи росли по берегам огромные ели и сосны, ещё не тронутые рубкой.

В глубокой тени находились канавы между основным берегом и высокой тонкой грядой, которая окаймляла озеро. Образовывался хороший коридор под ветками, по которому можно было незаметно подобраться к водоплавающим. В других местах гряда заходила далеко,  на её светлом песке росли сосны. Благодаря ней, трясина отделялась от  чистой воды.

По берегам встречались целые поляны и песчаные пляжи.  Разок  я увидел пару красавцев дроздов. Путешествие вокруг озера подходило к концу. Пройдя затопленный талой водой западный берег, мы вышли на шоссе.

Но на этом природные чудеса не кончились. Во-первых, здесь резко поднимались огромные песчаные холмы. Южные осыпи их, освещённые солнцем, виднелись далеко. А с вершины холмов открывалась прекрасная панорама. С юга играло под солнечными зайчиками озеро, а с севера в сизой дымке просматривался Финский залив. Оттуда доносились голоса чаек и лебедей. И не понять было издали, где плавают птицы, а где оставшийся лёд. Долго просидели мы в чистом сосновом лесу, наблюдая за морем. Корабли, огибая мыс, проходили совсем близко, но зато противоположного берега не было видно совсем.  

Спустившись с гряды, мы прошли по шоссе вдоль озера до Шепелёво. Саша всё время хотел выйти на залив, поэтому дойдя до бурного ручья, каскадами падающего между валунами к морю, мы пошли вниз. Бурные перекаты под сводом темнохвойного леса скоро сменились тихой заводью, ещё покрытой старым льдом.

Залив открылся перед нами довольно быстро. Здесь он был мелок, с большим количеством камней, среди которых стоял настоящий птичий базар. Больше всех  кричали чайки, которых было очень много. Парами плавали утки, и табунками, лебеди. Особенно красиво белоснежные птицы плыли вереницей. Казалось они просто скользят, не делая никаких движений. На берегу росли различные леса, но особенно понравились могучие ельники и светлые низкорослые ольховники на песке, напоминающие чем-то африканский пейзаж.

Чуть дальше от залива располагалось царство низинных непролазных болот, со своими   запахами и  лягушачьими концертами. В тёплых лужах, как крокодилы на другом континенте, густо торчали лягушачьи головы. В бухтах ещё лежали целые ледники колотого льда. Вода отступила, и он теперь медленно таял. Пройдя до знакомых берегов у Горвалдая, мы поднялись наверх.

Дальнейшая дорога по заливу была бы очень долгой из-за длинных мысов. На горе мы нашли синие подснежники, а вот ветреницы не было видно. Добравшись по старой железной дороге к форту, мы с Сашей окончили своё путешествие. На этот раз фотоплёнки нам   не хватило – так  много было всего в лесу и на море.

МАРШРУТНЫЕ ЗАМЕТКИ

Два дня по болезни я не мог выехать на Систу. Это был для меня последний, из запланированных до выезда на полевые, походов. Первый был от Пеллово вниз, к Финскому заливу. Второй - в верховья Систы. Третий - лишь часть среднего течения Систы, и дальше вверх, до истока Ломахи.  Точнее, к Заозёрскому и Теглецкому озеру. Возможно, было продвижение по этому варианту дальше на север, к реке Воронке, Лубенскому озеру, и дальше домой. Но это уже по обстоятельствам.

 После раздумий, я выбрал последний вариант. Обстоятельства  сложились так, что пришлось отказаться от замкнутого маршрута, к тому же, я  забыл  компас. Без него длительное слепое продвижение от истоков Ломахи становилось рискованным. Мне не хочется описывать подробно весь маршрут, перечисляя те моменты, к которым уже давно привык. Как всегда было много дичи, встреча с лосем, опасные переправы, прогулка по ковру бело-жёлто-голубых цветов, и прочие впечатления.

Я вышел на речку, метрах в десяти ниже, чем предполагал, поэтому, пройдя более длинный участок, кое-что заметил для себя. Вода ещё не совсем спала, течение было спокойным, но русло, благодаря бобрам, сильно завалено осинами и подмытыми елями. Систа незаметно перешла в Ломаху. Уж никак  не думал, что на совхозных землях меня могут ожидать такие места. Желая сократить время на переходе полей, я пошёл не вдоль реки, а по высокому берегу. Сначала очень широкая пойма Ломахи была поросшей молодой ольхой,  осиной и березой. Среди невообразимо густых  джунглей возвышались огромные древние великаны. Они ещё не покрылись листьями, и стояли, выделяясь угольной чернотой голых сучьев. 

Потом долина перешла в узкий овраг с очень крутыми нависающими берегами из серого ломкого известняка. Я стоял очень высоко на обрыве, и на уровне моих глаз находились гнёзда. Но они располагались на верхушках растущих внизу деревьев, и были недоступны.  Там, в сумраке, шумела на перекатах бурная речка. В некоторых местах она образовывала острова. Я даже испугался за плавающих  внизу уток, которые неслись   по волнам   между камней. Тысячи птиц прыгали, перелетая, и пели в этом чудном овраге. Представляю, что тут делается, когда полностью распустятся листья! 

Когда я спустился вниз,  было уже поздно, самое интересное было пройдено, а возвращаться не хотелось. Я долго задерживался, любуясь оврагом, но нужно было идти дальше. Кстати, и на самом поле лежали огромные, в несколько метров, валуны. А из известняка, как я потом заметил, были сделаны многие старые строения, в том числе и знаменитая Копорская крепость.

После того оврага было пройдено много километров, и  прошло много времени, когда наконец за одним из бугров на лугу, я  увидел озеро.  Низкие берега и лес оказались затоплены водой. Мне с трудом удалось отыскать сухой клочок земли, чтобы поставить палатку.

 Сначала я услышал крики похожие, не то на куриный вопль, не то на карканье вороны.  Оказывается, это на выяснение отношений собралась стая чёмг.  Птицы, образовавшие пары, плавали спокойно, а вот два самца никак не могли поделить подругу.  Они наскакивали друг на друга, хватали за клювы и хвосты, гонялись по воде, хлопая крыльями. Но как я заметил, часто схватывались под водой. Иногда, приподнимаясь и показывая белое брюхо, чомги стартовали по воде. Было на что посмотреть!

ПРИЕЗД В КАРЕЛИЮ

БЕЗЫМЯННОЕ ОЗЕРО

ЛЕСНЫЕ РЕБЯТА

Первой подняла крик утка-мамаша. Пока ее  утята с писком расплывались по травяным джунглям приточной канавы, она немного в стороне прикинулась раненой. Немного подальше я нашел гнездо хитрой сороки. Сначала никак не мог понять,  где оно находится, и только  писк  сорочат выдал его. Глиняный котелок,  прикрытый  мелкими  ветками,  был почти  незаметен в куче хвороста. Что самое интересное, он располагался на земле всего  в  двух метрах от рельсов, где чуть не через час с грохотом проносятся составы. Пара сорочат  сидела спокойно, а остальные двое тянули розовые шеи, и требовали корма. На них уже можно было различить вороное, с голубым  отливом  и белыми полосками оперение.

 Я находился прямо у гнезда, когда, сотрясал землю, пронёсся очередной поезд. На лесной  тропе почти под ногами раздался взрыв. Это семейство рябчиков в  испуге разлетелось по сторонам. Кто по земле, а большинство цыплят -  по воздуху, трепеща крыльями, как мухи, и едва набрав метр высоты, спасались при крике матери. Сама курица бегала вокруг и просила не трогать её птенцов. Некоторые, не разобравшись, летели прямо на меня, так что можно било поймать их руками.

Одного жёлтенького, затаившегося на месте, я взял в ладони. Постояв на ней и осмотревшись,  он вспорхнул в кусты. Я ушёл, чтобы  дать матери спокойно собрать своё семейство.

Следующим был зайчонок, коричневатым колобком метнувшийся от дороги. Хотя и маленький, бегает он быстро. Один такой жил у нас дома, а потом мы его отпустили. Так он не захотел уходить и живет где-то среди сараев. Почти каждый вечер я  вижу его, пасущимся во дворе.

И действительно, трава на лугу куда вкуснее и богаче, чем в лесу. Иногда мы смотрим друг на друга. Стоя на задних лапках, он наблюдает, что я буду делать. Но при приближении скрывается в дровах. 

Последними я увидел молодых ворон. Сгорбившись,  они неуклюже пытались улететь от меня  и громко каркали. Так и не приобретя  навыков полета, три воронёнка только скакали с ветки на ветку. Этим повезло,  они почти выросли, а остальным предстоит ещё серьёзный  экзамен на выживание, и хочется, чтобы вся малышня благополучно дожила до самостоятельности.                                                               

СОВИНОЕ СЕМЕЙСТВО

В июле я недельку был дома, и в один из дней мы с братом решили сходить за грибами.  За весь день, на удивление, ни один грибник не встретился. А вообще и грибов не было. Первый слой  "колосовиков" уже прошёл, а второй ждал дождей. Так что нам попались на Шестой высоте только старые подосиновики и крепыш белый. И сколько мы не ходили по всему лесу, больше грибов не нашли. Так и осталось полкорзинки  грибов.

Зато на речке услышали шорох, и несколько раз кто-то нырнул в воду. Я думал, что это норка, пока из травы не вылетела утка. А ныряли птенцы. Но один оказался отрезанным от семьи, и перебежал дорогу под самым нашим носом. А возвращаясь домой  через старый сосняк, густо смешанный с другими породами, неожиданно,  прямо перед собой, на дереве, я увидел двух молодых сов. Они сидели рядом, и вывернув шеи смотрели на меня. Даже с такими большими глазами они днём видели плохо.

И только когда я позвал Сашу,  они отлетели чуть подальше на разные деревья. Совы были светло-серыми. С другой стороны, где раздавались какие-то крякающие звуки,    сидела старая сова, отличавшаяся грязно-серым оперением, и сидела, как мешок на ветке. Но поразиться её размерам мы смогли тогда, когда она взлетела   и размахнула свои крылья.

Это была действительно внушительная птица. Днём она представляла мало опасности для всякой мелочи. И поэтому, даже когда над одним из чёрных дроздов пролетала сова, то он даже не сорвался с ветки и только кивал хвостом.   Мы долго сопровождали сов, пока они, наконец,  не решились отлететь чуть подальше. Оставаться в лесу мы больше не стали, так как начали надоедать комары, и пошли домой. Все же не зря сходил сегодня в лес.

ЧЕМ БОГАТА КАРЕЛИЯ?!

Скоро уже месяц, как мы живём в лесу. На берегу одной из речушек стоит наш лагерь из четырёх палаток.  Работа здесь уже подходит к концу, и с каждым днём надо всё дальше и дальше забираться от лагеря. Сегодня с утра была пасмурная, но тёплая погода, которая установилась после двухсуточного ливня.

Работать, когда не палит солнце, очень приятно. В дорогу я взял и брата. Он больше полумесяца просидел с раненой  ногой в палатке. На второй день работы ему не повезло, и. сейчас он хромал. Вчера мы вернулись с двухлитровой флягой брусники, белыми и красными грибами.

Наш табор был теперь чем-то похож на заготовительный пункт. Кругом висели связки сушёных грибов, и вяленой рыбы. Мы уже почти заготовили ящик черничного варенья, да несколько банок брусники. С начала сезона нашли три лосиных рога.  Так что недостатка в лесных трофеях в моём отряде не было. Единственное, что отсутствовало, так это ружьё, и мы сидели без свежего мяса. А боровой дичи кругом водилось в изобилии. Я встречал выводки уже взрослых тетеревов,  по десятку каждый, глухариную семью из шести молодых птиц, и пёстрой и крупной, как индюшка, глухарки. Они кормились на ягодниках, которые в это лето обильно плодоносили. Не было только морошки.

Я заметил, что месяц назад пропали змеи. Теперь они опять встречались по несколько штук в день. Одну я  увидел в  совершенно новой нежной шкурке, а рядом лежала прозрачная, с нежным  узором, старая одёжка. Жгутами змеи выползали прямо из-под ног. Сегодняшний день   уже клонился к вечеру, когда мы, выйдя на берег речушки, устроились на обед. Место было изумительное. На высоком монолите, который грядой лежал вдоль реки, устроили костёр. Внизу располагалось узкое болото,  освещаемое мягким солнечным светом.  От туч не осталось и следа. Дул легкий ветерок, разгоняя комаров, в скале были глубокие трещины, на дне которых чуть не из воды рос сфагнум.

Незадолго до этого в березняке мы вспугнули огромного глухаря. Я невольно сравнил его с летающим кабаном, который всё сбивает на своём пути. Упитанный, он еле поднялся в воздух. Мы, как и глухарь, не упустили случая полакомиться ягодами. Вперемежку с сахарным песком, они хорошо восстанавливали силы. Через час после обеда мы, наконец,  дошли до Хижозера, конечного пункта нашего маршрута. Озеро было очень большое, с островами, поросшими берёзой, и многочисленными заливами. Саша замерил глубину с камня около берега,  она оказалась около 4-х метров.  Поставив здесь столб, мы повернули домой.

Уже наступила ночь, когда мы добрались до озерца, расположенного ближе всех к лагерю.  Тут было царство ягод: голубика, черника, брусника  удивительным образом уживались вместе на каменных склонах озера. Ягод было такое изобилие, что кое-где красновато-чёрно-синий ковёр преобладал над листьями. Я рвал всё, что попадало в горсть. Мы просто паслись на подножном корму, иногда проглатывая шикшу и выплёвывая бруснику, а не наоборот. Ягодами нас Карелия угостила сполна.

Тишину на озере нарушали лишь всплески рыб и крики проснувшихся чаек. Ночь была тихая, заколдовавшая каждую травинку и иголку. Шум бегущей по порогам воды доносился очень далеко. В полной темноте  нам перепрыгивали дорогу маленькие жабы, вышедшие на ночную охоту. В лагерь вернулись уже за полночь, но ребята ещё не спали, ждали нас. Ночью я ворочался, и всё снились просеки, зарубки, столбы…

СЕВЕРНЫЙ СТРАУС

ЯСТРЕБ И СОЙКА

В это лето получилось так, что из Карелии я поехал опять в Карелию, только Ленинградскую. А если точнее, то перебрался с севера Онежского озера на запад Ладожского. Новый объект, куда меня назначили, был очень интересным. Здесь располагалось Сосновское Государственное лесоохотничье хозяйство. На его территории находился заказник, где был запрещён вход и все виды эксплуатации леса.

Условия для охоты были очень хорошие. Шикарные охотничьи гостиницы, множество вышек на просеках для стрельбы с линии в загон, штат егерей и содержание своих собак привлекали охотников. Для привлечения зверей было создано множества кормушек и солонцов. Но если говорить честно, то зверя здесь было очень мало, за исключением разве что заказника, где я побывал один раз. Наверное, сказывалась большая доступность леса огромному числу людей.  Леса, в основном чистые, сосновые, разделённые хорошими просеками, и   множеством дорог. Буквально к любому месту можно подъехать на машине.

А в этом году при большом урожае черники и белого гриба, почти целый день в лесу слышались крики.  Где уж тут ходить непуганому зверю? Однако ещё много прочей мелочи населяет лес. Одну интересную сценку из их жизни мне удалось подсмотреть. День стоял солнечный, и я, пользуясь кратковременным перерывом  между дождями, пошёл на таксацию. Выбираясь по лесной тропе из высоченного хмурого ельника на окраину болота, где среди соснового леса было солнечно и светло, я услышал какие-то странные звуки, походив на мяуканье кошки. Дописав карточку таксации, я  резко обернулся на  звуки.  Какая-то пёстрая птица чуть не упала в траву и  продолжала там кричать. В этот же момент над ней на мгновение завис, выпустив вперёд когти, ястреб-перепелятник. Но заметив моё резкое движение, он  недовольный,  уселся на самый нижний сук, и  продолжал наблюдать за своей жертвой. Пёстрой птицей оказалась сойка, которая, как это часто бывает, кого-нибудь передразнивала. Ястребу это, очевидно, не понравилось,  и он реши наказать сплетницу. Его смутило моё присутствие, и он посмотрев ещё раз на свою  жертву, улетел. А мне очень хотелось, чтобы проучили этого   лесного попугая. Стоило улететь хищнику, как следом за ним из кустов багульника вспорхнула и сойка. Не получив урока,  она опять решила поиграть на нервах у ястреба, и с криками полетела вслед за ним. Такое мне уже не раз приходилось наблюдать в отношениях этих же перепелятников, но только с сороками и воронами.

 Видно, у полосатого племени свои счёты с этой болтливой братвой. В этот же день мне удалось  увидеть не болоте глухаря.  За всё время пребывания в Денисово это был, пожалуй, самый запоминающийся день.

1/10, 83г.

                                            ОСТАНОВКА   В  ПУТИ

В разгаре осень. Сырые холода не дают прорваться в наши края остаткам летнего тепла. Дожди идут, чуть ли не каждый день, словно спохватившись после сухого лета. Почувствовав приближение зимы,  птицы отправились в великий перелёт. Оживлённо стало на трассе  Балтийского пути, где пролетает большинство водоплавающих. Одним из кульминационных моментов перелёта становится появление лебедей и гусей.

Но в эту осень нас ждал сюрприз. Саша сказал, что видел каких-то необыкновенно крупных птиц на заливе. Благо, сейчас у нас был бинокль, и мы отправились на берег. Сразу повезло: птиц увидели тут же. Да, действительно они были красивы! Чёрные голова и шея переходили в серое туловище с белым подхвостьем. Но самым обаятельным было   ярко выделяющееся белое кольцо на шее. Словно  ожерелье, оно  украшало строгий наряд птиц. Я предположил, что это гагары, тем более, что и размером они  с гуся. Не очень пугаясь нас, стая из восьми особей  гребла против свинцовых волн, удаляясь все дальше. Пугать северных гостей не хотелось, и мы осторожно ушли.

6/11, 83г.

4/11,  83г.

СОСНОВСКИЙ ЗАКАЗНИК

Неприятные обстоятельства снова забросили меня в Сосново. За полтора месяца,   что я здесь был,  ничего интересного в лесу не увидел. Потом на полмесяца оказался в Сланцах, почти у Чудского озера, и теперь опять здесь. Но за первые три дня, что я ходил в лес, произошло столько событий, сколько не было за все прошлое время. Правда сейчас мы перебазировались в устье Бурной, к самому Ладожскому озеру. Поселились в хорошей гостинице с удобствами и прекрасным видом на Ладогу.

Леса здесь изменились. Чистые сухие сосняки сменились смешанным лесом, зачастую заболоченным. Вместо верховых встречались низинные болота. Сегодняшний день был особенно богат событиями, о которых не могу не упомянуть.

 Последние дни были хорошие, немного морозные, даже выпадал снег. Но, проснувшись сегодня, еще до шести утра, и не видя, что происходит на улице, мы услышали шум дождя. Однако, работы было много, и вопрос о выходе был решён. Втроем мы шагали по ночной дороге с расчётом, что с рассветом будем в лесу. Когда рассвело, уже изрядно подмокли, но быстрая ходьба согревала тело. На болоте нашли место, где, очевидно, прошлой или позапрошлой зимой, волки загрызли лося. Они настигли его у осушительной канавы, и жутко расправились, оставив только обглоданные кости среди выдранной шерсти.

Постепенно все разошлись по своим маршрутам. Со мной осталась красивая черная лайка, которая привязалась от самого дома, и никак не хотела бежать назад. Поставив визирный столб, я некоторое время стоял, согревая руки. И тут услышал со стороны болотца негромкий рев. Сначала казалась, что это медведь, но даже мысль о присутствии его здесь была нереальной. Взяв топор, я направился к болоту. Так и есть: это оказались лоси. В первый раз я услышал их рев, но знал, что между ними осенью тоже происходят поединки. Двух быков я разглядел хорошо, третьего же  не успел. Двое скрылись в ельнике сразу, но один лось так и стоял, поглядывая на меня и показывая свои красивые светло-орехового цвета рога. Потом скрылся и он.

Преследовать их помешало полное воды болото. Чем был вызван рев сохатого, я так и не узнал. А через километр  встретил еще одного лося, который убежал от меня, стремглав. Для лайки, лоси, очевидно представляли то же самое, что и коровы, и она не обращала  на них никакого внимания. Запомнился своим величием и красотой тот самый смелый лось, который задержался.

 По своей просеке я вышел прямо к Суходольскому озеру. Только вчера, уже в темноте, я проделал  путь вдоль его берега и реки Бурной, до самой Ладоги. Берега здесь были высокие, и очень жидкие от стекающей воды, а чуть восточнее располагались красивые пляжи среди сосен, где любили отдыхать туристы.

Сегодня прямо с озера дул сильный ветер, что заставило меня быстрее уйти в лес. Но ветер и помог - обсушил одежду,  и очистил небо от туч. Уже когда я выходил из леса, засветило ещё тёпленькое солнце. Лайка вдруг обнаружила на одной из молодых сосен белку, и заливалась теперь отчаянным лаем. Она даже визжала и подпрыгивала, когда белка порхала с дерева на дерево. Наконец, зверек забрался на верхушку голой осинки, и  я смог его как следует рассмотреть. Белка была серо-рыжего цвета с ещё редким   чёрным хвостом. Лайка, поняв, что я не охотник, оставила ее и побежала за мной.

Дорога к дому шла вдоль реки, и было хорошо видно, как по течению спускаются мелкие утки. Пролетела, почему- то вразброс, стая гусей,  за ними - ровный клин белоснежных лебедей. Они громко кричали, прощаясь с озером, и поднимались над лесом всё выше и выше. К вечеру, через тихую уже гладь Бурной, меня перевёз на другую сторону товарищ. Нужно было пройти, километров пять, до автобусной остановки, чтобы на праздники уехать домой.

Вечер выдался тихий, ни каких звуков, кроме повизгивания собак   из соседней деревни, не было слышно. Где-то на середине пути я увидел, как от дороги отошёл какой-то зверь. От догадки  очень испугался, что он успеет убежать незамеченным. Но метрах в  двадцати   мы встретились глазами. Это был самый настоящий олень. Правда, какой именно, я точно сказать не могу – разглядеть мешала темнота, к тому же,  это был первый  олень, которого я увидел в лесу. Темно-коричневый, с большим белым пятном под хвостом, с немного загнутыми назад и, как мне показалось,  без ответвлений,  рогами. Олень начал уходить от меня, и теперь, сквозь сосны, видимым оставалось только белое пятно. Я тоже, было, собрался уходить, но потом вернулся и разыскал оленя. Он убежал от меня большими прыжками  (чем больше всего и отличался от лося).  Размеры его были  средние между лосем и косулей. Эту встречу, как встречу дома с великаном сохатым, а на Урале - с грациозной косулей, не забыть. Все они были первыми.

Потом стали твориться какие-то необычные вещи. Я не мог понять - то ли журчит ручей, то ли шелестят шины об асфальт, то ли  шквал несётся над лесом. Это  и заставило меня поднять голову. Оказалось, что шум создавали огромные стаи  пролетавших мелких уток. Через 10-15 секунд изогнутые шеренги птиц пролетали по одному направлению со стороны Ладоги. Такое скопление дичи впечатляло! Это последнее, что я видел по дороге в посёлок.

6/11, 83

17/12, 83г.

ДЕНЬ В ДЕКАБРЕ

        Сейчас декабрь уже позади. Наступил Новый год. А я вспоминаю, что же  было в прошедшем месяце такого, что по-настоящему заслуживает  внимания.

Последний месяц года  всегда немного грустный, да и деньки настолько маленькие, что пролетают незаметно. Трудно  встретить в лесу что-то интересное, да и не так часто  я сейчас  там бываю. Специально взяв отпуск на неделю перед Новым годом, я надеялся, что хоть что-то, да увижу в лесу, до  самого последнего дня надеялся. Даже ходил в 35-километровый поход  по Систе. Два раза собирался заночевать, помешала исключительно плохая погода.

Но все же нельзя совсем ругать декабрь. Он подарил 2-3 дня  изумительной солнечной, тихой  погоды. Кажется, между сильной метелью и оттепелью, он  с большим трудом  выкроил прекрасную новогоднюю ночь,  тихую, с хрустом снежка. Настоящую, русскую, зимнюю ночь, с огромными сугробами и укутанными в шубы деревьями. Эту ночь  мы с братом  до утра не спали. А с рассветом все пропало в сырости.

 И вот сегодня, выбирая наиболее памятный день, я всё же решил упомянуть именно  17 декабря. Это день, когда, пожалуй, в  первый раз за календарную зиму,  светило  солнце, и стояла такая тишина, что на заливе не смела пошевелиться ни одна волна. Льдины застыли в оцепенении, но залив не замерзал. Даже донная галька у берега, под зеркалом прозрачной воды, стала еще красивее. Мираж размывал на горизонте силуэты кораблей, идущих среди льдов. Как зыбкое отражение, они трепыхаясь на воде,  плыли в Ленинград и обратно.

А несколькими днями назад было другое незабываемое зрелище. В такой же солнечный денёк я видел клуб "Максим" в Кронштадте таким, что его трудно было назвать творением человека. Растворённая облачность размывала границы между сооружением и землёй. Казалось, он был приподнят над островом, и весь его силуэт предстал в дымчато-сером цвете, без видимых деталей, но зато с хорошо различимыми контурами. И не здание это было, а облако, родившее творение, напоминающее среднеазиатскую мечеть из какой-нибудь сказки. Я не утерпел, чтобы не поставить это чудо рядом с тем, что было увидено в описываемый день. Они одинаково поднимали настроение одним своим видом. И главное -  вся эта красота  виделась в совершенно простых вещах.

 Взять хотя бы тысячи раз виденные сосны, отливающие под солнцем медью стволов среди белых снегов. Находиться в таком лесу было счастьем. Ну, а маленький водопад на ручье, который построил немыслимые, фантастические пирамиды из тончайших кружев замерзшей пены?! День заканчивался, но наступил лунный вечер, придающий ещё более загадочный и красивый  облик деревьям, камням и льдинам, разбросанным по побережью. Обмытые водой глыбы снега замёрзли на льду, и, когда-то тая, навешали сосулек, уткнувшихся в песок. Всё  это сейчас блестело и играло глянцем под луной. Аккуратная полуметровая полоска песка, протянувшаяся по всему побережью после отхода воды, смерзлась, и превратилась в отличный тротуар. Но к полночи злой южный ветер, как всегда, принёс неуют и сырость.

День кончился, и я нисколько не жалел, что даже не поехал на тренировку, а наблюдал  то, что не оставляет равнодушным любого. Только вглядись, -  и даже каждый день принесет тебе что-нибудь приятное.

I/0I, 84г