ЮРИЙ МАТВЕЕВ

Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам. Матфей: 7-7

3.04.- 2.05.02г.  

ИНЬ И ЯНЬ. 

        Много мудрецов породил Восток. Одним из них был Лао-Цзы – основатель даосизма. Этот мудрый и добрый отшельник пришёл к выводу, что Мир – то есть единое целое, слагают противоположности. Природа состоит из антиподов, поступки человека также зависят от противоположных настроений. Это в полной мере относится и ко мне. Все увиденные разнообразные картины бытия укладываются в эту философию, а уж причины поступков как нельзя лучше объясняются, какая из двух противоположностей взяла верх над человеком.

Янь – мужское начало. Он толкает меня на юг, к цели. Заставляет энергично действовать. Мужское начало предполагает активные поступки. Инь – выраженное в женских советах и подтачиваемое внутренней слабостью, говорит: вернись домой, на север, или ничего не делай вообще. Лучше, мол, спокойствие, пассивность.

Янь вёл меня к цели – достигнуть Австралии наземным путём (вернее, любым). Инь советовала – если уж идешь, то лучше по земле, так экономнее. Пошёл по земле. Но только потому, что так было когда-то задумано изначально. Страшно было, что не справлюсь, но пошёл. В конце концов по пути достигал сразу нескольких целей.

Первая – побывать в районе пустыни Гоби, где когда-то уткнулась в глобус моя игла. Был после Америки тяжёлый и бесцельный момент жизни, когда помолясь, я таким образом определил для себя цель.

Вторая: наконец после десяти лет перерыва посмотреть Китай. Памятное ралли 92го года до сих пор не даёт покоя.

Третья: осуществить уникальную возможность побывать в Австралии. В Китае наметил для себя ряд ключевых объектов для посещения, и второстепенных, попутных. Страна огромная, и конечно ей надо бы уделить внимания побольше. Но на достижение Австралии у меня отводилось 35 дней до окончания срока визы. А расписанный по желаниям график, предполагал 43. Так и началась эта спортивная гонка с обрезанием второстепенных мест.

3-9.    Путь по заснеженной России запомнился посещением храма Христа Спасителя. Его впечатляющими размерами и внутренней силой, духом. Всеобъемлющая Божья длань распростёрлась над паствой. Кажется Он такой близкий и  рядом, а между руками помещается 5ти этажный дом. Сорокаслойные росписи производили неизгладимый эффект от ангельских ликов в облаках. Это даже было символично, что я проложил путь, укрепившись духовно в своей столице, и направляясь к древней столице Востока. Городу самого большого народа Земли.         

        Дорога в поезде интересна интересными людьми. Если исключить постоянную российскую пьянь, доставлявшую массу неприятностей, то в памяти останутся встречи с очень интересными по характеру и судьбам людьми. Один читинский охотник с такой любовью рассказывал о красотах своей тайги, с такой детской непосредственностью о встречах со зверушками, что я невольно захотел посмотреть на его места на границе с Монголией. Подкупая всех своей щедростью   добротой, он положительно притягивал к себе. Крестьянин с Северного Казахстана, не менее интересно говорил о своём саде в степях, о ежедневном труде. А ведь этим людям присущи те же проблемы, что и городским столичным, но они не озлобляются, не плачутся, не надеются только на подачки.

Разный, конечно, народ едет. И карточные шулера, которые встретились и туда и обратно, и освободившийся со строгого режима земляк, ехавший в Питер. Меня поразил этот человек. Аскетично выглядевший во всём чёрном, но одет со вкусом, хотя и  просто. Аккуратно стриженный, в интеллигентных очках, он не стеснялся сказать откуда едет, и что хочет изменить жизнь. Хотя его сплошные наколки и так о многом говорили. Но как он себя вёл! Ни слова мата, ни какой рисовки и понтов, вежливость и человечность в поступках. Когда его кавказцы попросили показать игру в карты, он очень спокойно и без обидного нравоучения, показал такое, что не только у них, но и у меня глаза округлились. Как-то у него всё достойно и уважительно получилось. Особенно на фоне распоясавшихся дембелей, заполнивших весной все поезда.

Кстати, из бывших военных встретил спецназовца из разведбата ещё Советской Армии. Шрамы через лицо от сапёрных лопаток, подтверждали его рассказы о ежедневных суровых тренировках, о способах выживания в тайге. Сейчас он ехал на прииски и был опухший от водки. Но на агрессию выскочек отвечал очень уравновешенно и спокойно. Закономерность: чем человек больше стоит, больше может, тем он спокойнее, добрее, умеет держать себя в руках до последнего момента. Но были среди старателей и мерзавцы. Сначала нашёптывающие, какие плохие пьяные монголы или свои товарищи. Потом  он вёл себя как скот, и пришлось вступить в конфликт. Когда он кричал по вагону, что вы ещё не знаете русских, хотя сам был молдаванин на половину и вёл себя позорно, я не выдержал, осадил. Он долго не мог успокоиться, распылял угрозы, но к утру тихо исчез. Не верь наветам из чужих уст – эти люди зачастую сами такие.

Кто-то в пути выложит и отдаст последнее, кого-то самому приходится подкормить хлебом. Очень много мигрантов с Таджикистана, Кавказа, Украины. Едут либо за новой долей, либо домой, обманутые на лесозаготовках у наших нуворишей. Дорожные знакомства не просто интересны, они дают бесценный опыт по жизни. Ведь и с тобой может быть такое же.

 Так, как же я пробился в Монголию и Китай? Повезло оформить визу в Австралию! Сам, без туров и приглашений! А дальше пользовался ей, как поводом получить визы попутных стран. Был, правда, соблазн использовать вариант с безвизовым въездом, как это делают челноки. Говорят дёшево, а на самом деле на много хуже и дороже, чем получилось у меня. Так, получив китайскую визу за 1 день в Улан-Баторе, я имел возможность месяц один путешествовать по стране. А челноки платили те же 50 баксов, а въезжали и выезжали только по списку от пяти человек и на 2-3 дня. Уже не отделишься.  Плюс расходы на транспорт и обдираловка в отелях. На челноках наживаются и наши турфирмы и китайские.

10-12.         Многочасовое стояние в Наушках закончилось, и затемно я прибыл в Улан-Батор. Ещё в поезде познакомился с полковником монгольского генерального штаба и его переводчиком. И с этих первых знакомств не переставал удивляться на сколько гостеприимны монголы. И угостят всегда, и домой пригласят. По-русски говорит, наверное, половина населения. И ведь уважают русских! А как их, не уважить, если гостеприимнее народа трудно припомнить.

На квартире у полковника хорошо отдохнул. Он меня повозил по городу, помог выгодно поменять деньги, договориться о бесплатной экскурсии в музей динозавров, достал карты у моих коллег геодезистов. Я очень признателен Тулге и его другу Очишу. Они мне на ходу помогали учить монгольский язык. Блокнот постоянно пополнялся записями.

Улан-Батор пестрит застройкой советских времён, но об Урге напоминает огромный буддийский храм с гигантской позолоченной статуей Будды. У прилегающих к храму белых ступ, верующие крутят барабаны, звонят колокольчиками, касаются лбом камня. От этого на белом фоне огромные чёрные пятна. О старине напоминает дворец Богдыхана и ханская парадная юрта на огромном помосте с колёсами. Её когда-то перетаскивали множество волов. Ну, и конечно, главная интересующая меня точка – естественноисторический музей.

Кроме великолепной экспозиции мира животных, рыб и насекомых, здесь представлены скелеты динозавров. В пустыне Гоби, одно из величайших найденных захоронений динозавров в Мире. Тут представлены кладки яиц разной формы, гигантские позвонки в несколько метров шириной и целые скелеты, поражающие суровостью и мощью. Теперь хочется попасть скорее непосредственно в Гоби, где бродили некогда игуанодоны и велоцерапторы.

С утра в Гоби холодно. Всё-таки самая суровая пустыня Мира. Иду в полярной куртке и перчатках. Ветер в лицо. Меня предупредили, что надвигается непогода, возможна пыльная буря. Мимо проносится ровной поступью какая-то чернозадая антилопа. Местные говорят – довольно редкая. По бегу на джейрана не похожа. Под ногами обилие интересных камей. Вроде агаты. Выбрал парочку на память. Обкатаны, как со дна моря. Хотя, так оно и было. Потом тут резвились среди буйной растительности динозавры. И вот наступило наше время. Пространство вокруг совершенно безжизненно. Серый камень, и почти незаметная трава. Как всё изменчиво на Земле! Только с большим воображением можно представить обитателей прошлых эпох. Но может быть такая пустыня и обостряет чувства к жизни.

В последнем жилом месте я перекусил в доме у монгола. Потом пошёл по неправильному направлению указанному им, но засомневался. Остановил джип нефтяников американцев, и они меня подвезли к нужной дороге. Дорога в Гоби – это просто колеи, не мудрено запутаться. Наконец всё позади. Я иду по заданному направлению без всякого смысла, только переставляю ноги к точке, когда-то наколотой на глобусе. Я умею и люблю ходить. Это мой образ жизни. Это мой лучший отдых.

Хотел заночевать у заброшенной кошары, но потом пошёл опять вверх и навстречу ветру. Хорошо, когда ты свободен в выборе поступков. Решил – всё.  Остановился. Впереди огромная низина. В мареве пыли, на горизонте, дрожат пески. Казалось топот чудовищ доносится из глубины веков. Но это крепчает ветер. Встал на колени лицом ему на встречу. Чувствую силу пустыни, тепло солнца. Помолился в благодарность за этот миг. Дал Бог побывать там, где хотел. Как хорошо! Мне не забыть этот бесконечный простор голой земли, этот миг свободы и блаженства. Оставляю записку в маленьком туре и символически поворачиваю назад, но по другой дороге. Время 16-34. 12 апреля.

По пути нашёл трофей – череп, с рогами какого-то дзерена. Жаль не взять с собой. А дальше всплывают картины из фильмов про ядерную катастрофу. Возвращаясь через Зумбаян вижу мёртвые города. Многоэтажные дома без рам, болтающиеся на ветру дорожные знаки. Засыпанные песком фонтаны и бассейны. Серость и унылость разрухи вокруг. И такой город не один. После вывода советских дивизий всё пришло в запустение. Горячее подтверждение поражения в холодной войне. Монголы сами  с ностальгией вспоминают прошлые времена. Их учили в русских школах. Жизнь била ключом. Потом пошёл откат. Хуже стало или лучше, судить хозяевам этой земли. Но картина разрухи всегда щемит душу.

Уже ночью я пошёл на авантюрное действие. Вышел в пустыню делать автостоп! И что вы думаете? Действительно уехал до ближайшей станции. Лёгкая пыльная буря догнала меня уже в Замын-Ууде. Люди двигались перебежками от здания к зданию. Представлю, что сейчас творится в Гоби. Вовремя вышел.

13-26.         Итак: от холодного безжизненного севера потянулась моя дорожка на тропический юг. В первом китайском городе Эрене нас встречала масса людей в самой разнообразной форме. На досмотр здесь любят назначать офицеров-девушек. Затем, сразу прилипли менялы и продавцы. Одна монголка помогала мне всю дорогу, и даже проводила до автобуса на Пекин. И покатил я через пыльную Внутреннюю Монголию в спальном автобусе.

Это был первый кошмар. Двухъярусные нары в три ряда заполняли ужасно тарахтевший ящик. На ухабах я бился головой о потолок, либо вылетал к проходу. Ведь место было сзади. Перебрался вперёд, чтобы хоть смотреть на дорогу. В автобусе в основном монголы, поэтому общаться легко. По приезду они же помогают устроиться в свой отель. В отель для русских идти  не хочу. Номер за 35 долларов в складчину. Условия превосходные. Правда вечером меня задержала внутренняя охрана. Оказывается, записали как монгола. Представьте лицо китайца, решившего, что если я монгол, то он француз.

 Было воскресенье. На улицах Пекина чисто и спокойно. На Чаойянмень цветут разнообразные розы. Прогулялся пешком от самого императорского дворца. На его каналах с утра уже ловят рыбу. Рука невольно тянется к фотоаппарату, когда над спокойной водой видишь  красные силуэты стен и пагод. Войдя через северные ворота я сразу попал в райское местечко. Туристов ещё мало. Они толпами надвигаются с южных ворот. Императорский сад поражает красотой витых стволов и цветущих деревьев и клумб. Фантастически источенные каменные композиции заставляют остановиться и зачарованно любоваться. Вот оно – истинное единение противоположностей. Цветов и камней, воды и металла.         

Китайская Екатерина – бывшая наложница ставшая императрицей Цыси, прожила тут полвека и немало постаралась над преобразованием дворца. Сначала медленно исследуешь каждый уголок, любуясь предметами быта, искусными фигурками на скатах крыш, колодцами, наконец, тронными залами.  Потом понимаешь, что этот запретный для других смертных город, бесконечен. Императоры династии Мин начали его строить 6 веков назад, и понаделали столько двориков и проходов, что теперь без путеводителя это был бы лабиринт-ловушка. Тут хватает места и огромным площадям, где ужасались царскому величию его подданные. Огромные чаны для хранения воды на случай пожаров.  Статуи мифических страшилищ – цилиней, охраняют покои дворцов от злых духов.  Предложения не окончены, так как не хватает на всё эмоций. Только ради этого места сюда стоило ехать через пол Мира.

После обеда Пекин покрывается дымкой от пыли, нагнанной северными ветрами. Хотя, жара уже под 20. навязывают свои услуги рикши, пытаясь слупить с иностранца 30 юаней когда автобус стоит 1. Но этой экзотикой меня не удивишь. По городу перемещаться удобно. Туалетов много и они чистые и бесплатные в большинстве. Привыкать к китайской кухне начал с простых лепёшек с луком. Затем попросил показать, как пользоваться палочками. В дальнейшем только ими и ел.

Центр Пекина ночью – это сияющие рекламы. Но больше привлекают, танцующие вальс на тротуарах. Китайцы – совершенно безкомплексный народ. В многочисленных парках выполняют упражнения тайдзы-цюань или из комплекса ушу. Работают с мечами. Любят бадминтон и его разновидности, включая перепасывание волана ногой. И как я уже сказал, часами могут вальсировать. Можно целый день провести в парке вокруг храма Неба, любоваться воздушными змеями, отдыхать в тени деревьев, созерцать цветы, или осматривать дворцы.Тут производились жертвоприношения небу, которое поставило императора повелевать Поднебесной. Хочешь, ходи по берегам озёр парка Бейхай, осмотри город с угольного холма. В общем, в Пекине можно остаться и на неделю, но время торопит.

Если в столице ещё худо-бедно можно найти людей говорящих по-английски, то дальше всё намного сложней. Я знаю только 2 иероглифа. Это юань и мужской туалет. Имею допотопный разговорник, и по мере сил его использую. У китайцев есть кантонский диалект, где этот разговорник по-моему бесполезен. Речь у них много тональная. Разные предметы называются совершенно одинаково и отличаются только тоном. Этих тонов от 4х до 8ми. Вот и кажется речь визжащей, хотя вполне терпимой. Только можно попасть в такую «Ухань», где тебя ни кто не понимает, что хоть кричи ау. Название этого города стало для меня нарицательным для глухих мест с трудным общением. Зато здесь протекает величайшая река Евразии – Янцзы. Полуторакилометровый мост высотой 60 метров построили ещё советские специалисты. Может поэтому меня бесплатно и спустили на лифте к набережной. Бросил камушек со своего любимого ручья в мутные воды его старшей сестры. Это как привет с моей Родины. Омыл руки, купаться холодно. «Рабочих лошадок» по воде снуёт много, а вот пассажирские суда сейчас стоят на приколе. Побродил по холму и изваяниями императоров разных эпох, посмотрел гигантских воздушных змеев, величиной с маленьких самолёт.

Дальше, опять в сидячем поезде с кондиционером, до Гуйлиня. Проезд по железной дороге хоть и дороже нашего, но достаточно комфортен. Только сидеть лицом друг к другу долго не удобно. Зато всегда горячий кипяток. Умывальники отдельно от туалетов. Билет достать без проблем, тем более мне, как иностранцу старались дать места получше, у окна. И не важно, что 4 раза ехал в 13м вагоне. Неудобна только очередь, в которой стоишь для выхода на посадку. Это прежде всего из-за нехватки багажных мест. Кто вперёд войдёт, тот удобнее и положит вещи. Сидячих официально до 120ти, а набивается иногда и по  200 человек. Но об этом позднее.

Знаменитый «Слоновый хобот» - скалу-арку  над рекой, я в упор разглядываю в бинокль. Чтобы заснять самое главное – панораму окрестностей, надо взойти на гору Фубошань. Тут обнаруживаю, что в Пекине мне вместо 20 юаней дали 20 белорусских «зайчиков».  Они очень похожи, а разница в цене 250 раз. Но и эти  зайчики после некоторого замешательства чуть не вырвали из рук и купили билет в парк. Так что всё компенсировалось, не говоря уже о полученных впечатлениях. Не хочу пересказывать легенды из путеводителя, только даже в начавшийся дождь карстовые горы поросшие джунглями и петляющая река Ли, производят сильное впечатление. Как верблюжьи горбы, они наклонены, только в разные стороны.

 От дождя можно укрыться в уникальном музее бабочек, или посидеть в одиночестве в окружении фантастически красивых экзотических птиц. Экзотика во всём. Ярко и разноцветно расцвеченные пальмы на проспектах. Не виданные у нас фрукты. Покупаю пупырчатую кисло-сладкую толи вишню, толи малину. Называется Яомей. Плюс плоды папайи, тоже очень сладкие, с плоской костью по середине. А хочешь, так приобретай набор сухих змей, ящериц, каких-то экзотических трав. Если идти на городской рынок, где товар не для туристов, то можно взять сеточку огромных дёргающихся жаб  коричневого цвета. Или подвяленных редковолосых крыс, которых и наш пасюк испугался бы. Я ограничился традиционной кухней. Рис, орешки, зелень, и (чьё-то?) мясо.

Китаец может добыть еду опустив руку на стенку набережной городского канала, и вытащив что-либо. Рыбакам приносят трофеи бакланы, привязанные верёвкой  за ногу к плоту. Плот – это несколько толстых бамбуковых стволов загнутых с краёв. Очень плавуч и надёжен. Хижины рыбаков тоже стоят на больших плотах. Хорошо отдохнув за два дня в Гуйлине, я нацелился на Куньмин. Но к несчастью связался с транспортным агентом по покупке билетов на автобус. В итоге: я, и  ещё две корейки добирались в малокомфортном автобусе только до Нанниня, так как обещанный автобус якобы сломался, а другой уехал. Денег он вернуть не мог. Было долгое разбирательство, в результате чего нас подвезли до Нанниня, а дальше билетов не было. Водители вернули половину денег отобранных у недобросовестного агента. С ним они провели жёсткую работу, и часть дороги он ехал с нами, пока не бежал в горной местности. Деньги я сохранил, но до Куньминя не добрался.

 Оттуда начиналась дорога на Лаос, в район опиумного «Золотого треугольника». А здесь был совсем рядом Вьетнам. И я принял ввиду обстоятельств роковое решение – ехать во Вьетнам. Точило сомнение, что в Интернете я не смог найти информацию о визовом режиме на границе. О возможности въехать сразу, как в Лаос. По дороге у меня выгодно, за 5-10 юаней, купили наши старые монетки. На польские купюры приобрёл сначала зонтик, потом обменял его на дождевик. Не желая никого обмануть предлагал просто обмен денег на товар. Общительный китаец угостил в пути маленькими сладкими дыньками, похожими на огурцы.

А какие красивые здесь дикие горы! Вертикальные обрывы, огромные пещеры, буйные леса. А между ними рисовые поля. Крестьяне пашущие на волах мокрую землю. Вот бы где снимать, да окна грязные. Как и ожидалось, на границе меня предупредили китайцы, что без визы во Вьетнам не проеду. Они молодцы, сами ездили с моим паспортом упрашивать вьетнамцев, но неудачно. А мне оставалось выбравшись из приграничного городка Пинсян, думать о ночлеге в горах. Днём автостоп работал отлично. Даже моторикша вывез из города за рубль, в подарок. Но я хотел отдохнуть на природе. Уж очень утомился за эти дни переездов. Да и первый день стоит настоящая жара. Ведь я уже южнее тропика. А рюкзак полон зимней одежды. Думал, продам, когда точно выеду из Китая. Слишком тщательно я  в этот раз подготовился. Полный «Ермак» снаряжения. От зимней, до тропической одежды. Всё есть, от всего застрахован. Вот только то, что можно терпеть в джунглях, абсолютно бесполезно в городах и при переездах. Вес можно облегчить на порядок, и взять мобильный рюкзачок. Это сейчас, задним умом дохожу. А именно не желание таскаться с рюкзаком отвернуло меня от Лаоса к Гонконгу в расчёте на самолёт.

Местные племена Мяо, отказали в ночлеге.  Только мялись, да глупо хихикали, хотя, думаю, понимали о чём прошу. Задумал было поставить палатку в сосняке у кладбища, но отпугнул гром. Решил стǒпить в темноте. Бесполезно.

Над поющими на все лады горами, появилась половинка луны. Да масса светящихся насекомых кружит в воздухе. Выбрал с фонариком полянку среди зарослей и расстелил коврик и спальник. Рядом плёнка на случай грозы. Лягушки квакают. Сверкают зарницы. Душно, но очень интересно. Я в своей тарелке, в джунглях! От малярийных комаров густо намазался мазью и одел накомарник. Теперь полный порядок. Только аборигены просекли мой ночлег и пришли. Обступили, смеются. Я лежу, стараюсь не провоцировать. Пусть удовлетворят любопытство. Рука на газовом баллончике. Хотя, из-за головы тюкнут, не заметишь. Что у них на уме? Тем более молодняк.

Спать на земле в джунглях нельзя. Пару раз по мне пропрыгивала какая-то шустрая лягушка. Утром рюкзак атаковали муравьи. С рассветом надо как можно быстрее сворачиваться. Вчера развалился ботинок. Наскоро подметал, сломал две иглы. Остальное починил у сапожницы в Наннине. Когда мы торговались, собралась толпа зевак и советчиков. Один называет цифру 50. Я тяну башмак на себя, она на себя. Сошлись на двух с мелочью. Починка была быстрая и качественная. Я остался очень доволен и сделал ей подарок. Вообще, в характере китайца, сунуть нос в чужое дело. Спроси что-нибудь и сразу толпа. Но помогают искренне. Иногда и деньги могут предложить безвозмездно. 

Рынок тропического города ломиться от экзотики. Огромные, как арбузы, колючие дурианы, разных оттенков сладкие фрукты. Беру, пробую, млею от удовольствия. В поезде на Гуанчжоу пришёл в себя, слушая успокаивающую мелодию и созерцая труд крестьян. Классические картинки за окном. Рисовый чек и крестьянин в конусовидной шляпе, а ноги в воде. Пока светло, все в поле. Трудолюбивый народ. Эта идиллия и любовь к путешествиям прервалась в Гуанчжоу. Он же – Кантон. Толпы народа на привокзальной площади. Шум неимоверный. Жара ещё сильней. Ни инфоцентра, ни консульства Вьетнама, ни кто не знает. Даже в солидных отелях не могли помочь. Раз уж сюда приехал, иду в парк Юэсю.

Тут – цветочная вакханалия. Яркость красок поражает. В Пекине видел мавзолей Мао Цзэдуна, здесь мемориальный комплекс первого президента Сунь Ятсена. У исторического музея впечатляющий магазин боевых мечей. И полюбоваться можно, и купить. Среди старых кварталов можно отыскать старинный храм Шести Баньяновых Деревьев с 17ти этажной пагодой. В городе очень жарко, асфальт раскалён. Тени нет, она спряталась под ногами. Солнце в зените. Наконец пробую короля фруктов – дуриан. Мясистые сладковатые дольки, даже немного приторные. Грозди оранжевых плодов другого фрукта, похожего на гигантский шиповник, ещё вкуснее. Только тонкую шкурку снять. Гуавы, большие и маленькие, всё ел.

На комфортабельном автобусе, по скоростной трассе, лечу в Шенжен. Один город переходит в другой, слегка разделённый в дельте реки огромными банановыми плантациями. Тут, одна из первых свободных экономических зон Китая. Этот город – ультрасовременный монстр. Небоскрёбы построенные и ползущие вверх. Чувство достатка у местных жителей. Это опять другой Китай. На въезде в Гонконг узнаю, что туда визу дают, а обратно опять нужна китайская. Вот тебе и единая страна!

Делаю последние попытки улететь. Информация неутешительная. Билет до Австралии в одну сторону до 700 долларов! Почти столько же с Питера через Амстердам. До представительства австралийской авиакомпании не дозвониться – выходной. Даже на дорогой рейс билеты только на 24е. Qantas мог обнадёжить, и я тогда остался бы ждать самолёта. А так не рискнул закрывать китайскую визу.

Хочу быстрей к морю. Доехал до какого-то парка аттракционов. Билет 90 юаней! Уже ни кто не клюёт на тысячные злотые. Раскошеливаюсь и прохожу. Оказывается – жалкая пародия сингапурской Сантосы. Тут не море, а заболоченный лиман. Да ещё пограничники смотрят, не заночуешь. Парк полон искусственных сооружений, с претензией на национальный колорит.  Да-а-а, тут я пролетел. Бог всё видит, и все мелкие хитрости до того, теперь оплачены мне здесь полным разочарованием.

Стою под статуей многорукой богини сострадания Гуаньинь. Смотрю в бинокль на такой близкий, утопающий в сумерках Гонконг. Зажигаются огни на пагодах. Подсвечиваются зеленоватым светом скульптуры на мрачноватых каналах. Луна в зените. 21 апреля 19-00. Я принимаю решение возвращаться домой.

Так что же тебе надо, Матвеев? Дома ты мечтаешь уехать в бесконечность времени и  пространства. В чужбине тебя как магнитом тянет на Родину, хотя дел хороших нет для тебя там. Инь опять борет Янь, и возвращает тело к пассивному бытию на Север.

Хотел ли ты побывать в Австралии? Да.

Была ли у тебя реальная возможность? Да.

Было ли у тебя свободное время? Да.

Были ли у тебя достаточные средства? Да, и сейчас есть.

Мог ли ты вернуться и проехать через Лаос? Да.

Мог ли оформить вьетнамскую визу? Да.

А улететь из Гонконга? Да, даже потом, из Москвы, и билеты и деньги были.

Так какого же чёрта ты пишешь эти строки, а через два дня закрывается виза в последнюю мечту?

Потому что жизнь у меня такая, противоречивая, до конца много чего не доделано. Видно не время, не судьба. С судьбой так не шутят, шанс мог быть единственным. Пусть остаётся цель, ведь ждал же Китай 10 лет. Как было, так было. Что будет, то будет. Инь и Янь. Ты был прав, Лао Дзы!

Над сосновыми туманными горами встаёт красное солнце. В ущельях заблестели рисовые чеки. Глаз отдыхает, сознание потрясено красотой природы. Впору прощаться с Китаем, но я ещё не был на Стене. Той самой, которая длинной 6 с лишним тысяч километров. А для меня Китай – это прежде всего Стена. Первый раз проехал её ночью и не видел.

 Китаец, говорящий по-русски, догнал, и подарил отличную карту, выразив в моём лице признательность всем русским. Полиция с вокзала, как иностранца, не выгнала, и ночевал на подоконнике с комфортом. В Пекине опять холод. Вот и  куртка пригодилась. На стене тоже продрог. А ещё посмотрел там гималайских медведей и музей камня.

Поезд Пекин – Манчжурия. Дешёвый билет, сидячее место. Почти всё как обычно. Если бы я знал, что меня ждёт не 9 часов, а сутки плюс 9 часов езды в адских условиях, я бы взял спальное место. Помог китаянке с багажом и потянул жилы. В вагон набилось не менее двухсот человек. Какие-то бичи едут на заработки. Наглые и циничные. Пьют свою водку напёрстками при этом сладко причмокивая, нещадно курят в вагоне, и противно харкают на пол. Пол – это свалка. Воздух – это смрад. Открытое окно – это жуткий холод по спине. Постоянно тебя толкают ходящие. Кричат, возят телеги с едой трамбуя пассажиров. Первый раз я встал только через 7 часов. Дальнейший кошмар терпел на зубах. Всё равно, думаю, это когда-то кончится. В эти  35 часов я прочувствовал всю тяжесть миллиардного населения Китая. Но, думаю, без этого были бы неполные впечатления. Серые унылые пейзажи разнообразились нефтяными насосами, конусовидными камышовыми хижинами, и только после Харбина появились заснеженные горы Хингана, тоннели, а потом и пески Восточной Гоби. Кое-где редкий саксаул и хвойные деревья.

Наглотавшись анальгина от боли, и  ремантадина от заразы, вышел в Манчжурии. На бывшей КВЖД, только старые привокзальные здания напоминали о сталинских временах. Подсчитал, что если доеду до дома, то весь путь займёт 25000 километров. От Балтики до Южно-Китайского моря у Гонконга. Да, ещё видел корабли на Жёлтом море, когда ехали к Шеньяну. Наконец действительно пересёк Евразию по земле. Но больше такие гонки устраивать не хочу. Куда лучше прилететь и ходить в интересном месте не тратя время на разъезды.

Опять знакомлюсь с китайцем, и он меня приводит в сносный отель за 20 юань. Хозяйка утром тепло проводила. На память, колбаса и китайские супы на дорогу. Последние таможенные формальности и сборы, и прощай Китай.

27-2         Китайцы строят на торговле с нами города, мы - только виллы отдельных торгующих.  Рядовых челноков тут обирают и обманывают страшно. Наслушался. Голые степи Даурии за ночь сменились морозной тайгой и Читой. Наконец получаю по карте деньги в банке. Сажусь в грязный хохлятский поезд Владивосток – Харьков, дав на лапу проводникам. Опять подсаживается какая-то пьянь, устраивающая дебош. Ну этого добра хватило до конца. Хватит, надоело.

         Не мог не остановиться проезжая мимо Байкала. Вылез в Слюдянке и ночевал на вокзале. Поел копчёного омуля. А на Байкале ещё лёд. А жаль. В Иркутске дождь. Всю остальную дорогу до Питера – отличная погода. Кругом полыхает сухая трава. В Западной Сибири, и особенно в Предуралье, паводок. Над залитыми просторами ивняков растопырило свои лучи солнышко. Эту красоту я видел в Удмуртии. Бабушки на станциях торгуют вкусной снедью, рыбой, пирожками. Только в Свердловске опять ядовитые беляши.

 Я упросил проводников минского поезда продлить мне билет до Кирова. Поезд шикарный. Новые выгоны, чистота, хорошее и дешёвое обслуживание. По такой мелочи чувствуется, в какой стране порядок, а в какой одни амбиции. Это я про Украину и её поезд. Наконец Москва. 4 утра. Гулял по тихим улочкам: Остоженке, Моховой, Арбату. Сегодня выходной, все ещё спят. А австралийское посольство работает. Там узнаю, что визу не продлевают и надо все документы собирать заново. Можно улететь сразу, но фирмы торгующие билетами закрыты. Вежливое: «Приходите завтра». Тогда еду в Питер, где говорят: «У нас только Аэрофлот, а дешёвых, типа Olympic, представительств нет.

                                                                           6.05.02г.