ЮРИЙ МАТВЕЕВ

Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам. Матфей: 7-7

20.05-19.06.14 г. 

ТРОПА

20. 33 градуса в мае! Вот в такую «весеннюю» пору я выезжал в Северную Америку. Выезжал, чтобы избежать потока негатива, который всё ещё цеплялся за мозг. Даже в самолёте, один из украинцев всё ещё пытался вступить в полемику, будучи уверен, что только он обладатель истиной правды происходящего в наше время. За 10 часов лёта успел взглянуть только на горы Скандинавии, хотя мой путь лежал из Питера в Москву и только потом в Нью-Йорк.

Город, где я провёл короткое время 15 лет тому назад и который так понравился мне. Первым делом решил успеть посмотреть Американский Музей Национальной Истории. Прохождение таможни и паспортного контроля не заняло почти никакого времени. Ничего не досматривали и дружелюбной улыбкой проводили в недра своей страны. Сел на аэроэкспресс, потом на метро, но до музея добирался пешком через Центральный парк, выбравшись из подземки немного раньше.

На улице + 24. Смотрю на город, как на старого знакомого, которого долго не видел. Те же небоскрёбы, те же жёлтые такси. За пару долларов оставляю тяжёлый рюкзак в камере при музее и, заплатив 22$, с головой ухожу в потрясающий мир. Мир, для которого полтора часа явно недостаточно. День бы тут провести. Впечатляющие этнографические коллекции по индейской культуре, грандиозная экспозиция скелетов динозавров. Да разве всё перечислишь. Ухожу  пораженный и несколько расстроенный скоротечно пролетевшим временем.

Нью-Йорк – деловой город. После рабочего дня огромная суета особенно ощущается в недрах Центрального вокзала, в которых совсем не просто разобраться. Среди массы людей даже не сразу понимаешь, к кому можно подойти и спросить. Полиция занята допросом, а другие с удовольствием мне помогли. Зал вокзала, как продолжение экспозиции Естественной истории, только уже в жизненных декорациях и с реальными персонажами.

Алгоритм действий у меня был рассчитан ещё дома. Не то, что 15 лет назад, когда ехал в никуда, в другой мир. Знал уже, что надо сделать по прилёту, на чём ехать и как. Вот и с музеем поспешил расстаться, так как уходил поезд, который очень редко останавливается на нужной мне станции. Заплатил 17 с лишним долларов за билет и сел. Так тщательно фиксирую цены только для того, чтобы по прошествии лет помнить и сравнивать, когда понадобится информация. А то даже забыл, что в прошлый раз я прилетал в Нью-Джерси.

Кондуктор линии Гудзон даёт мне понять, что надо будет перейти в первый вагон. Только там он вручную будет открывать мне дверь на нужном полустанке. Длинная кишка поезда летит через мрачноватые негритянские районы Бронкса, которые, наконец, сменяются видами на Гудзон с его береговыми обрывами. Через час с четвертью выхожу на станции Маниту. Вокруг располагаются леса на землях знаменитой военной академии Вест Пойнт.

Несколько уютных домишек остаются позади, и я нахожу подходящее место для ночлега на высоком скалистом берегу среди пахучего леса. Очень много опавшей листвы, среди которой прячутся коварные рогатые семена, способные проколоть даже обувь. Вечер быстро поглощает свет, и загораются огни на противоположном берегу. Местечко-то я выбрал ещё заранее, прокрутив все его виды в Google. Старый пароходик везёт отдыхающую компанию по речной глади. Потом – только редкие навигационные огни барж да гудки проходящих поездов. Черпнув речной воды, варю на костре ужин и залезаю в палатку. Наступила первая долгожданная ночь на природе. Завтра на ТРОПУ.

21. Об этой ТРОПЕ уже ходят легенды. Кто-то, может быть, слышал о ней случайно, но путешествующий люд рано или поздно узнаёт о тропе. Причём, в контексте об особенном образе жизни, о некой философии, даже о родоначальнице движения названного хайкингом. Что же это такое, я ещё смутно представлял, даже не ставил задачи разгадать всё это. Просто хотелось длинной дороги на природе. А уж куда длиннее, если тропа больше трёх тысяч километров!

Пятнадцать лет назад я впервые посетил Северную Америку, но до тропы так и не смог добраться. Сейчас, видно, пришёл тот момент, когда человек обременённый грузом лет, удушливой атмосферой обыденной жизни, массой профессиональных болячек, бросает всё и уезжает. Только вот откуда начать? Претендовать на сквозной проход, занимающий полгода жизни, я не решился. Тропа начинается в штате Джорджия и идёт по Аппалачским горам до штата, называемого у нас Мэн. 2186 американских милей на сегодняшний день. Помножьте на 1,6093, и вы получите километры, лежащие в пределах 14-ти штатов.

Мой коллега, лесник Бентон Маккей затеял проложить размеченную тропу ещё в далёком 1921-м году. Наша соотечественница, жившая в Америке Лилиан Эйлинг, впервые её прошла по пути через всё страну. Обычно, люди претендующие на элитное звание Тру Хайкера, то есть проходящего насквозь всю тропу, стартуют на юге с марта месяца у горы Спрингер. Или в июне, на севере, у горы Катадин. Буду применять здесь русские названия. Ясно, что по-английски это будет отличаться.

Но есть и сэкшн хайкеры – это люди проходящие тропу участками в доступное им время и с любого места. Так как из России легче и дешевле всего лететь в Нью-Йорк, то и стартовать там наиболее удобно. Подъезды есть разные, но  мне показался наиболее принципиально правильным старт от реки Гудзон. Именно здесь тропа опускается до почти нулевой отметки уровня поверхности Земли. Всего час с небольшим езды на поезде и ты на полустанке Маниту. Рядом находится высоченный мост Медвежьих Гор, там и проходит тропа через реку. А куда же пойти? Выбрал северное направление, дававшее наибольшее погружение в дикую природу. И оказался потом прав.

Но вот неувязочка…. Прямой путь от точки старта у Гудзона и до точки финиша на Катадине давал в Гугле по прямой 650 километров. Обычно к таким данным добавляют 30%, чтобы получить истинное расстояние. Так что двигаясь до сорока километров в день, можно за месяц достигнуть финиша. Потому и взял обратный билет через месяц. Всё это конечно условно. Только тропа-то тут особая. Она не спешит привести человека быстрее из пункта А в пункт Б. Она даёт ему время пожить.

Получив данные из ежегодника по Аппалачской тропе, я увидел, что пройти придётся 786 миль, а это без малого 1265 километров. Вот это накрутка! В два раза больше прямой. Да ещё это ведь горы! Вверх-вниз тут никто не учитывает. Ну ладно, пойду, как получиться. Буду опираться на свой рекорд 28-ми летней давности при пересечении пустыни Каракум.  Тогда я за три недели прошёл 580 километров.

Главное было – не спешить. Но я ещё не представлял себе, как этот рубеж будет разрастаться в виде снежного кома. Я имею ввиду необходимость его достижения не смотря на все болячки и затраты физических и моральных сил. Чем ближе он приближался, тем обиднее было бы его не достигнуть. Но об этом потом.

Это всё аргументы, факты, статистика…. Хотелось бы рассказать о главном: о духе ТРОПЫ, о людях, встречающихся там, о равноправии положения всех идущих и об альтруизме и благородстве живущих подле, о звуках и запахах, о зверях и гадах. О!!! Я ещё не знал, что меня ждет. Не хочется проводить параллели с миром Толкиена, но свои условные организации тут существуют.

Ты постепенно проходишь все этапы перемещения в пространстве и посвящения в духовные сообщества. Из царства озабоченных горожан, в размеренный мир селян американской глубинки. Следующая прослойка, это уже путешествующий люд, в частности хитчхайкеры. То есть помогающие в своём путешествии разными способами перемещения, а в основном автостопом. В таком статусе я бывал неоднократно и знал его прекрасно. Но это мир на грани цивилизации и природы.

Иногда так хотелось сойти с машины и углубиться по какой-нибудь тропинке в лес, горы, лесную долину, сплавится по реке. А тут представлялся идеальный случай это осуществить радикально. То есть попасть в сообщество хайкеров – людей идущих пешком по разнообразным природным ландшафтам. Это всё миры людские, но параллельно существует и мир животных, который за тобой наблюдает и иногда входит в контакт. И мир духов, ну это, уж кто как почувствует.

Мне не нравится эпитет трухайкер (или срухайкер), что ещё хуже. Как обтрухаться, обосраться и обхаркаться. Я их просто называю сквозняками, то есть желающими пройти всё тропу от начала до конца. Мало кто таким становится в реальности зараз. Но это элита путешествующих. Это о них ходят легенды и о них спрашивают селяне при встрече. Однако, как можно заранее им называться, если ты ещё не прошёл, а пройдя, только единицы идут обратно или ещё раз. Уже не для того, чтобы пройти, а понявшие, что ТРОПА – это жизнь. Так что я был типичный сэкшн хайкер.

Территории, которые предстояло пересечь, имели богатую и важнейшую для американцев историю. Здесь проходила арена боёв за независимость. Если не вдаваться в детали, то это была Новая Англия с классическими названиями; Кент, Чешир, Манчестер. Это была патриархальная Америка. Аккуратные особнячки и белое население. Без всяких расовых предрассудков скажу, что негры мне встретились только дважды за месяц.

Почему-то всё время хочется забежать вперёд. Но надо же по-порядку, с интригой, что же произошло и чем всё закончилось.

Итак; проснувшись из-за восьмичасовой разницы ещё в четыре утра, я затемно стал спускаться к воде, где вчера вечером в расщелине скалы жёг костёр. Хорошо был фонарь. Скала превратилась в островок с криворастущей сосной, и вся низина затоплена водой. Тут я понимаю, что река Гудзон с её медленным течением настолько близко лежит от океана, что здесь есть влияние приливов. Морская вода подпёрла речную. Хорошо, хоть ещё пресная. Вскипятил чаю и позавтракал. Еле дождался рассвета. В утренних сумерках хотел подойти к железной дороге, но в листве услышал угрожающее шипение и быстро отскочил. Змею при таком освещении так и не заметил. Тронулся только после пяти.

Идти до моста где-то километр. Тут ровно 1400 миль до места начала тропы в Джорджии. Подбираю походный посох только с четвёртой попытки. Это хорошая сухая палка, принесённая речной водой. Тут надо всё-таки сделать отступление о снаряжении. До отъезда я интересовался, кто, с чем и в чём ходит. Были интересные вещи, но общий вывод – всё напонтовано. Договариваются до того, что необходимы чуть ли не 4-5 разных гаджетов не говоря о других вещах. Если некоторых послушать, то без экипировки в несколько тысяч долларов идти невозможно. Но это же бред! По сути, для путешествия нужен только ПОСОХ, РУБИЩЕ, САНДАЛИ И СУМА. Да и то, что-то одно можно убрать. Всё остальное – блажь.

Однако я ввёл для себя принципиальные ограничения именно для этого похода. Никакой связи! Никакого интернета, новостей, слухов. Это, может, и было главной идеей этой поездки – убраться от негатива. Никаких навигаторов. Даже подробных карт у меня не было, только общая, на северо-восток США. Это чтобы спланировать выезд по дорогам. Была только «легенда» распечатанная из книги Аппалачской тропы за 2013 год. Тут фиксируются места с указанием миль в пунктах пересечения основных дорог, выходы к посёлкам и городкам, вершины больших гор и ещё некоторая мелочь. Так как в каждом штате такая информация подавалась волонтёрами, то и грешила неточностями, погрешностями и отсутствием должной инфы. Но, в принципе, этого было достаточно. Мятая бумажка в кармане и тропинка под ногами.

Перед мостом находится разлив ручья впадающего в Гудзон. Раздаётся знакомый шлепок по воде. Это бобр сигнализирует другим о человеке. Затем зверёк успокоился и поплыл в мою сторону. Показался ещё один. Двигаясь навстречу друг другу они обнюхались и принялись кружится в каком-то ритуальном танце. То ли ухаживание, то ли заигрывание. Это происходило очень близко на моих глазах. Я стоял заворожённый, не смея сделать шаг. Только всё снимал на камеру. Зверьки, вдоволь нарезвившись, поплыли по своим делам, а я пошёл вверх на мост.

Бэар Маунтин Бридж – довольно высокое сооружение. С него прекрасный вид на реку Гудзон. Занимается утренняя заря. Ещё только шесть часов. Чуть  прохожу по асфальту вперёд, и здесь уже начинается отход тропы в горы. Стоит стенд с информацией, ящичком для регистрации и, конечно же, белая метка. Эти белые метки – фишка тропы. Мазок краской на стволах деревьев обозначает тропу на всём протяжении и выделяет её среди других.

Начинаются дубово-кленовые леса, кое-где с примесью бука и каштана. Очень много прошлогодней опавшей листвы. Стоит тишина в безветрии, поэтому появилась мошка. Потом оказался весь обсыпан мелкими зелёными гусеницами. Иду и заклинаю себя – главное не спешить. Через 45 минут первый «перекур». Посидел на поваленном стволе клёна, снял и проветрил ноги и обувь. Минут 10-15 отдыха, и дальше. Первое время пару раз сбиваюсь с тропы и возвращаюсь. Потом начинаю читать её азбуку. Если белых меток две в одном месте, то надо смотреть куда сдвинута верхняя, туда и поворачивать. Обычно это делается у развилок альтернативных троп, дорожек обходов.

Много молодого папоротника. Постоянно встречаются каменные стенки из собранных плит и валунов. Это был тяжкий труд первопоселенцев. Тут тебе и забор и оборона. Неожиданно чёрная змея уползает с дороги. Толком не успел рассмотреть. Бегают бурундучки. В прудах орут лягушки. Очень шустрые серые белки молчаливо играют со мной в прятки. Всё это в совокупности (мошка, лягушки, безветрие) и привело к вечернему дождю.

Прекрасное место для ночлега находится у ручья с водопадом и бобровым прудом среди старого соснового леса. Это после пересечения Sunk Mine road. Но время ещё оставалось, и решено было двигаться дальше. Я достиг озера Канопус и поспешил его обойти, хотя уже моросило. Обещанный на указателях пляж оказался с другой стороны и туда не полез. Прекрасно искупался в тёплой воде с дикого берега. Палатка стоит, костёр горит, ужин варится, бобр плещется. Что ещё надо в походе. Припас сухих веток на утро для костра. Посчитал, что прошёл 32 километра. Как не сдерживал себя, но на запасе домашней энергии проскочил столько, что больше этот рекорд дневного перехода побить не удалось, а повторил только один раз. Настроение отличное. Я начал маршрут.

22. Теперь несколько пояснений о километраже. Здесь всё считают в милях и только по маркировке тропы. Однако путешествие состоит не из одного спортивного прохода, хотя и такое практикуется часто. Ты делаешь заходы к убежищам, выходы к жилью за дополнительным питанием, радиальные выходы в интересные места ну, иногда, и блуждание в поисках правильного направления. Всё что происходило пешком, в новых направлениях и с новыми впечатлениями я включал в маршрут. В самом деле, ни кто за тебя тут груз не таскает, ведь ты же идёшь такой же дорогой, только без формальностей. Таких километров в день накапливалось от половины до четырёх. В конце дня я всё переводил в километры и вёл общий подсчёт. Поэтому общее расстояние в километрах несколько превышало простой пересчёт милей в километры. К концу разница составила с большой дневной переход, но эти вёрсты были не менее интересными и не могут игнорироваться.

Со временем сложился оптимальный режим. Первый переход или после еды обычно по часу, потом 10 минут отдыха. На тяжёлых участках по 45 минут на 15. В обед, в жару, длительный отдых, иногда до 3-х часов. В день часов 12 находишься на маршруте. Через два-три перехода делаешь перекусы сникерсом, либо небольшой закуской. Ну и вода, в зависимости от жары. Хотя, обходился малым и не злоупотреблял. Поэтому в туалет по-серьёзному ходил на 6-й, 11-й, и так далее, дни. Всё сгорало в топке калорий.

В виду имеющейся у меня язвы и прочее, были сильные ограничения. Мяса и жиров не ел вообще. Сыр – иногда. Но нужны углеводы, поэтому сладкий чай, часто из ромашки и чаги, каши с сахаром, вермишель. При выходе в жилуху брал фрукты, молоко, старался найти суп. Ну, американской кухни нет, поэтому всё было не просто. Можно нарваться и на молочный суп с перцем. Никакой выпечки, только сухие галеты. Планировать такие пункты питания можно по информации из «Легенды», где через несколько дней можно зайти на заправку, магазин, кафе с указанным до них расстоянием в ту или иную сторону дороги. Там и много другой дополнительной информации в зависимости от потребностей и запросов.

Утром в палатке сильный конденсат. Что поделать – одноместная лёгкая одностенка. Над озером туман. Дождь отморосивший всю ночь закончился. Не спеша выхожу на зарядку и туалет. Сухими, припасёнными с вечера дровами, разжёг костёр для приготовления завтрака. Зато людей после дождя на тропе нет. Да и вчера попалось под конец только человека четыре. В этом тумане и поднялся я на первую горку Шенандоа, где нарисован американский флаг на скале. Затем на Эгберт. Высоты тут пишут в футах. Аппалачские горы не высокие – это как наш Урал. Но дело не в высоте, а в перепадах. Чем ниже высота, тем перепады труднее, так как обычно внизу идти жарче. Больше резких форм рельефа у логов, долин ручьёв и рек.

Повсюду попадаются оранжевые саламандры. Еле ползая, они сидят на тропе, и стараешься их не раздавить. Я уже прошёл одно из убежищ с четырьмя нарами и стенками без дверей. Довольно комфортное. А с началом разыгравшейся грозы, которая долго ходила вокруг да около, добрался и до шелтера. Это деревянные трёхстенные укрытия с крышей. Спят на полу. В убежище Моргана Стюарта уже было три человека. Один из них разбил рядом палатку, двое других коротали в шелтере.

Дождь разошелся, и я тоже решил остаться здесь. Вокруг лиственный сырой лес. У шелтеров штата Нью-Йорк есть старинные колонки, там и набирают воду. Мужики, по виду, прожженные хайкеры. Один молодой, обросший бородой, лежал, не вылезая, в грязном спальнике, читал книжку. Двое других в годах. Как оказалось, одному 67 лет, другому 73 года! Люди не многословные. Пару фраз приветствий, пару вопросов без навязчивости.

Старший без суеты разводит огонь в спиртовке, закрывает её самодельной лёгкой защитой от ветра и ставит кастрюльку. Движения не суетливы и отточены годами. Я им любовался. Всё снаряжение толковое, продуманное, поведение – уважительное. Молча протягивает молодому пакет со смесью еды. Тот кивком благодарит. На ТРОПЕ принято делиться, но не принято попрошайничать. Видно, что все давно в пути. Многое знают, попусту не болтают. Молодой так же молча, протягивает мне сигарету, хотя и так понятно, что хорошо, если у него ещё в пачке что-то осталось. Я благодарю – не курю.

Завеса дождя перекрывает выход, остаётся только лежать. Самый старый уходит в свою палатку и там ещё долго горит свет. Видно читает. Молодой, поев, тянется вместе со спальником на улицу и ставит банку из под супа под струи воды. Шли они на юг, поэтому я их больше не встречал. Да и не шли, а скорее жили на ТРОПЕ.

Настоящих имён хайкеров мало кто знают. На ТРОПЕ свои имена. В Миру их не принято произносить. А там, каждый на вопрос, как тебя зовут, отвечает либо самим придуманное имя, либо уже данное другими и устоявшееся. Но здесь демократия. Если человеку не нравится его имя он просит не называть его так в глаза. Некоторые и живут с малоприятными кличками, но раз они получены на тропе, то и не обижаются, воспринимают это с юмором. Твоё имя могут принять, но это от безразличия. Почётнее, когда тебе дают имя, и уже под ним ты фигурируешь во всех рассказах, в книгах регистрации и т.д. Я шёл пока со своим, но кто меня знает? Сегодня пройдено 25 км.

23. Ночью раздавалось громкое уханье. Даже зловещее какое-то. Мои сокоешники сказали, что это сова. Но после этого я уже не спал и в 5 утра поднялся. Дождь, ожидаемо, к утру прекратился. В насквозь промокшем лиственном лесу и не пытался развести огонь. Кипячёная вода кончилась и, выбравшись в течение дня на дорогу, я попросил в одном гараже воды. Мужик, не раздумывая, бросил монету в автомат и дал бутылку. Стало неловко. Я-то просил обычной, из-под крана. Так я впервые столкнулся с отношением местного населения к хайкерам. Их неукротимое желание помочь хоть чем-то.

Значит, теперь о воде. Почти везде висят предупреждения, что воду надо фильтровать, обеззараживать химией или кипятить. В воде могут быть болезнетворные бактерии. Мне кажется, тут есть перестраховка. Как же раньше люди пили воду? Да и где вода может быть чище, чем в горах. Неоднократно спрашивал у путешествующего люда, опасно ли пить сырую воду. Все говорили, что надо хотя бы фильтровать. У меня был небольшой запас таблеток. Использовал их, когда кончились, кидал в бутылку пакетик с ромашкой – очень хорошим антисептиком. Фильтр так и не купил. Ну и кипятил по возможности.

Подхожу к живописном озеру Нуклеа. Прекрасные зелёные лужайки. На воде сидят пары жирных гусей. Высокие редкие кусты густо обсыпаны крупными белыми цветками. Возможно это жасмин, но сильного запаха я не почувствовал. Зато сильнейший аромат от мелких цветочков похожих на акацию. Она растёт на вершинах гор, и невольно задерживаешься, проходя через такой фимиам. Горный лоурел с разнокалиберными белыми соцветиями радует глаз. Я с удовольствие искупался и просушил одежду. Такие озёра – просто спасение после потных длительных переходов.

Скучать некогда, тропа проходит по разнообразнейшим элементам ландшафта: речной пойме, лугам, полям фермеров и болотам с камышом. Красивые чёрные птицы с красными пятнами, взлетают со стеблей. Так называемые местные краснобокие воробьи. У станции «Аппалачская тропа» бобры построили уникальное сооружение, создав в болоте искусственное русло с двумя плотинами по берегам. Вода течёт, как в канале.

За последнее время происходят интересные вещи. Два дня меня почти бегом обгонял один и тот же парень. Он двигался с маленьким рюкзачком и двумя стеками. Где он отлёживался потом, я не знал, но он меня догонял вновь и вновь. Потом я перестал этому удивляться. Даже сам как-то неоднократно обгонял трёх женщин, но они меня постоянно умудрялись догонять. Тут «у каждого своя тропа». Свой ритм и темп жизни. И ещё: "Молодой спешит от начала, пожилой не торопиться к концу".

Грозы идут чередой. Надо где-то найти газовый баллон. Горелка есть. Уже даёт о себе знать спина, не гнуться ноги. Начинается акклиматизация. Обнаружен первый клещ. Успел укусить, но я его быстро вытащил. Они тут очень мелкие и чёрные. Есть опасность заражения болезнью Лайма – клещевым боррелиозом. Предупреждения висят повсюду. По вечерам начинают шуршать мыши. В шелтерах от них есть специальные подвески с банками на верёвке. В конце верёвки палочка, как плечики, для подвешивания пакетов. Если мышь лезет с потолка, то начинает качаться на банке и ползёт обратно. Хорошее изобретение. Прошёл 29 километров.

24. Прощаюсь со штатом Нью-Йорк. Это слово в ушах российского обывателя звучит, как синоним цивилизации. На самом деле штат Нью-Йорк, а не город, довольно дикое лесное место, простирающееся до самой Канады. Тем не менее, Аппалачская тропа на его территории имела хорошую информативность и отличалась колонками – водопоями у шелтеров. Я сделал первую, достаточно подробную съёмку инфраструктуры, сопровождающей такие объекты отдыха и убежища от непогоды.

Уайли шелтер имел даже маленькую библиотеку в закрытом от дождя отдельном «скворечнике». У таких мест, как правило, стоят стрелки с указанием направления до воды и до туалета. Если шелтер не прямо на ТРОПЕ, то к нему ведёт синяя разметка. Иногда они могут быть от тропы до трёх миль. Но это где есть пересекаемые альтернативные трейлы. А так, я далее 0,5 мили не ходил.

Вокруг могут деревянные платформы для кэмп сайтов, то бишь установки палаток. Место с решёточкой, где моют посуду и чистят зубы, чтобы грязь оставалась на решётке. Могут быть и мусорники. Но редко. Зато там, где люди не подвешивают пищу в мешках на верёвках между деревьями, лежат увесистые железные ящики с цепями и замками. Это для продуктов затыренных от медведей. Такой не взломаешь и не унесёшь.

Разного рода предупредительная информации о болезнях, о пропажах людей, о безопасности воды, о топографической ситуации, висит или на стенах, или на стендах. В убежищах стоят мётлы для мусора, лопаты и лопатки для кала. Если есть очаг, то он хорошо выложен камнями и очень часто стоят съёмные железные решётки для варки посуды и сушки дров над костром. Эти решётки могу отворачиваться на болту вбок, подниматься на шарнирах вверх, просто сдвигаться. Ну, и кто что принёс для барбекю. Мелочи бытовой хватает.

Про туалеты – отдельная  поэма. Иногда они новее и шикарнее самих убежищ. Обиды металлической сеткой от проникновения медведей. Часто есть бумага, мешки с древесной стружкой для засыпания отходов, стульчаки и даже кресла на очке. Дело-то предстоит делать важное, основательное. Что же не посидеть с комфортом, не посмотреть на природу. Только категорически требуется закрываться. Медведь, знаете ли, тоже любит пошутить.

Внутри шелтера всегда лежит журнал регистрации и ручки, могут быть книги, шикарные справочники по астрономии, если это высоко в горах. Попадаются пачки с продуктами для помощи. Раз мне очень помог пакет с горным питанием, когда всё кончилось, а выходить к жилью только завтра. Иногда лежат свечки или оставшиеся баллончики с газом. В экстремальных районах, где шелтер реальное спасение для жизни – это есть почти всегда. В засушливых – баллоны с водой. И дрова – сухие дрова. Сколько раз они выручали. Всё это оставляют проходящие хайкеры.

Возвращаясь к шелтеру Уайли, скажу, что это редкий случай, кода  я спал один. Сходил подальше, в ельник, за сухими ветками и этого мне хватило и на ужин, и на завтрак. Подошедшие в темноте, решили спать в двух палатках. Комаров испугались. Хотя ночи ещё холодные и они пропадают. Недалеко было мемориальное кладбище с захоронениями ещё 19 века.

Мемориалы войны за независимость находились под патронажем армии. Ведь именно в этих краях был активный театр военных действий. Иной раз идёшь по складкам горной местности и представляешь, как бы здесь удобно было разбить лагерь воинскому подразделению. Естественная защита из камней и удобное расположение.

Ладно, пора бы закончить с Нью-Йорком. Сегодня я вошёл в следующий штат – Коннектикут. Первая приятная встреча у впадения реки Десятой мили. Разделся для незапланированного отдыха. Место живописное. Но пока купаться не полез. На камне лежит здоровенная серая змея. Может, какой-то водяной уж? Решил не тревожить. Перекусил сникерсом и дальше.

После Индейских Скал пошла сильнокаменистая, неровная тропа. А Уступы St. Johns, просто обрушились вниз. Пришлось, чуть ли не падать при спуске и радоваться, что иду именно на север, а не наоборот. Сегодня отстоял тихий солнечный день без ветра. Идеальное время для ходьбы. Только к закату натянуло дождь. Раздумывать было некогда, и я разбил палатку среди высокого папоротника у большой реки. Сырая почва, плохие подходы к воде, капель с листвы.

До этого я заскочил в прекрасный городок Кент. Один из лучших на моём пути. Спортивные комплексы, церкви, уютные домишки. Я искал газовый баллон. Купил, но потом выяснилось, что он не подошел. Утром решил его поменять и, воспользовавшись, случаем ещё раз поесть прекрасного морковного супа. Благо для моего больного желудка.

Хайкеры – лесные люди. Есть, конечно, такие, кто выходят иногда ночевать в хостели, но это их дело. Даже с такого прекрасного места я ушёл к этой сырой реке и провожал день, наблюдая силуэт цапли сидящей в сумерках на суку у воды. Пролетела пара гусей прокричав напоследок. Пройден 31 км.

25. Сырость в палатке, сырость на реке, сырость на листве. Стоит туман над водой. Воскресным утром иду несколько километров в городок, но уже не через горы, а вдоль реки. Завтракаю там и покупаю нужный баллон за 10$. Обратная дорога уже не интересна, поэтому стоплю одну машину и девчонка едущая выгулять собаку, подвозит меня к месту продолжения маршрута.

А продолжение – самое прекрасное за весь мой путь. Тропа идёт вдоль реки. Наконец я выбираю небольшой пляжик с песком и с большим удовольствием купаюсь, а потом и стираю насквозь пропотевшую одежду. Легкоходы рекомендуют использовать синтетику, чтобы быстро сохло. Но я считаю полезней носить натуральную одежду и иду в основном в рубашке. Когда жарко, то в тайской майке, когда сыро или дождь накидываю ветровку-дождевик. Брюки Kathmandu привезённые из Новой Зеландии – просто великолепны. Легки, удобны и быстро сохнут. Их можно укоротить и сделать бриджи, когда  жарко. Если, дождь, то иду только в «непромокаемых». Бессменные берцы от «Алросы» просто незаменимы. На привалах надеваю резиновые лёгкие тапки. Они всегда висят за рюкзаком. Их же – под зад на перекурах.

После завершения гигиенических процедур решил сделать обед на старом кострище. Тут и кэмп сайт рядом. Пока ломал ветки, вижу, что подошедший длинноволосый парень выкидывает камни очага в сторону. После недоуменной дискуссии замечаю его шевроны и понимаю, что это охрана Национального парка ТРОПЫ. Он и сказал мне, что в этом штате разведение костров запрещено. Как вовремя я купил газ.

Коннектикут тем и запомнится, что нельзя делать костров, и самым лёгким и приятным участком тропы вдоль реки Хаусатоник. Благо, по этому штату путь недолог. Когда отходил от реки, то начинались качели вверх-вниз. Это малоприятно на жаре и в низине. Зато потом пошёл ещё один сосновый участок тропы, похожий на наши леса.

Сегодня расчёт на шелтер не оправдался. Прямо там одна пара поставила палатку. Стояли не первый день, хотя считается дурным тоном, если занимаешь убежище больше двух дней. Ну, этим можно. Эта пара «похода выходного дня», и им надо просто уединится. Дружелюбно угощают фруктовой пастилой – очень уместно. Я в долгу не остаюсь. Нашёл, к тому же, отличное место для палатки. Вокруг цветёт азалия. Эти ароматные нежно-розовые кусты давно сопровождают меня в горах. Идти среди них – одно удовольствие. Но, к сожалению, снимаю ещё одного чуть впившегося клеща. 24 км.

26. Традиционно ночью проходила перекличка сов. Этот их жуткий крик стал уже привычным. Как привычным стал дневной сухой и звонкий барабанный стук вудпэкера, то есть дятла. Это самые характерные звуки для дня и ночи в Аппалачах. Вчера наварил вермишели на ужин и на завтрак сразу. Так что пока разогревал и собирался, наступило уже 8 часов. Неожиданно пошёл дождик.

Двигаясь по живописным сосновым холмам, удивлялся рёву машин. На недалёком автодроме проходило автошоу в Лайм Рок Парк. Опять Хаусатоник. Рыбаки ловят на моих глазах довольно крупную рыбу, похоже щуку. Идут сплавом в каноэ, я один устроился в кресле под зонтиком в маленьком резиновом катамаране. Шикарная рыбалка!

После прохождения моста и территории элитной школы, решил заглянуть в одинокое кафе на развилке. Оно закрыто, но кипяток дали. С этим вообще нигде не было проблемы. Захочешь заварить сам или просто запарить кашу, проси воды и бери в пластиковом стакане с крышкой. После небольшого отдыха на краю цивилизации возвращаюсь на тропу.

Живописная дорожка в сосновом бору проходит в мемориальную тропу по местам, где когда-то проходила телеграфная линия. Я не выдержал, остановился на днёвку. Искупался и подремал. Ведь главное – не спешить! Дальше – старая ГЭС и каскад водопадов. Место живописное, но главный сюрприз кроется в лесу и именуется в «легенде», как просто spring на отметке 1489,2. Перед подъёмом на гору можно отведать холодной и превосходной воды прямо из ключа. Вкусней воды я не пил. Уж в Аппалачах – точно. Песочек чуть фонтанирует под напором струи и ключ бежит дальше в обрамление листвы.

После подъёма на гору Проспект, ТРОПА преподносит два прекрасных вида на луга и поля лежащие внизу. В бинокль замечаю очень крупную птицу, осторожно идущую среди травы. Ничего не понимаю. Похожа на индюка. Потом узнал, что тут действительно живут дикие индюки.

Так, потихоньку, шаг за шагом, час за часом я миную леса и поля. К вечеру оказываюсь у городка Солсбери с бьющими часами у дороги. Как в Кенте, так и здесь много символики масонов. Живут богато. Но в шесть вечера всё закрыто и вымирает. В итоге набрал только воды, но на завтрашний тягун этого мало. Разбиваю палатку в лесу у дороги. На вопрос о воде (источнике) у случайных попутчиков, приехавших на караване и ждущих утреннего восхождения, получаю не только воду ни и пищу. Даже неудобно, но таковы тут люди и обижать отказом, когда к тебе принесли, неудобно. 27 км.

27. Относительная утренняя прохлада позволила за час подняться на Голову Льва, за что был вознагражден прекрасным видом на Двойные озёра. Только сегодня предстоит пройти четыре вершины. В жару! Перед грозой! Всё промокло от пота. За короткие перекуры высыхать не успевает. Как-то удаётся спасать ноги от серьёзных потёртостей. Главное, если не сушить, то хоть проветривать вовремя. Я дома колебался, может в кроссовках поехать и в старых брюках из армированной ткани. Давно бы всё развалилось и сгнило. Из обуви обязательны либо трекинговые ботинки, либо берцы, как у меня. Местные в таких не ходят. Чаще можно увидеть защитные бахилы над обувью.

Не только жуткие торчащие корни или хаос развалов камней спасёт в берцах ноги от ударов и вывихов. Есть ещё змеи. Именно тут я и встретил гремучую змею, греющуюся у тропы. Она затрещала своим кончиком хвоста, уже освободив нехотя дорогу. Эти твари, имеющие вместо яда какую-то кислоту разлагающую ткани. Ратлер был коричнево-полосатый и хорошо маскировался среди камней, листвы и кустарника. Далеко он не уполз. Вечером на привале мне рассказали австралийки, что тоже видели там же гремучника. Неприятно то, что на больших перепадах высот есть риск подцепить его рукой. Поэтому тропа всё время приковывает к себе внимание не только из-за камней и корней.

А это были именно те женщины, которые шли врозь, но вечером собирались. Я их несколько раз обгонял, а они меня догоняли. Когда вечером у Глен Брук шелтера я их увидел опять, то пригласил к костру. До этого мы пережили нелёгкий день. Я-то успел побывать на горе Эверетт (2600) до начала грозы. Посмотрел на срезанный в 2002 году геодезический сигнал, на окрестности и побежал быстрее к шелтерам. В старом сосновом бору их было даже два совсем рядом друг с другом. Успел до дождя, а они попали.

Уже в темноте сидим у костра, пьём ромашковый чай, делимся рассказами. Где бы я не говорил, что из России, все очень удивлялись.

- Что, именно из-за тропы прямо сюда приехал? У вас любят хайкинг.

Что им ответить? Что действительно не местный русский и действительно из-за ТРОПЫ. А понятия хайкинг у нас нет. Встречаются в последние годы бабульки любящие ходить группами по дорожкам с двумя палками. Есть просто туристы, а на выходные любят больше бухать с шашлыками.

После дождя очень резко похолодало. Греемся у огня. Оказалось, что у одной друг работает в фирме «Катманду». Одежду у них оттуда. Я обратил на это внимание и показал свой нож и брюки. Были очень удивлены и рады. Вот так ТРОПА собирает людей с разных концов планеты. Уже спал, когда подошли в темноте два измученных парня. Они даже не захотели пойти до следующего свободного и более комфортного шелтера. Предложил им воспользоваться котлом, висящим с чаем у костра. Вот и коптились все до утра вместе. И ещё…. Ведь сегодня я уже в Массачусетсе! Граница была на живописном ручье, текущем в скалистом каноне. 22 км.

28. Раз прошла гроза, жди последствий. Ночью шёл ожидаемый дождь, с утра – туман. Зато иду по лесу, как дома. Сосняки с густым папоротником, и до боли знакомым запахом мокрой хвои. При выходе на луга – почти тот же набор трав и их аромат. Закроешь глаза, и ты переносишься домой. Только вот при приближении к водоемам откликаются лягухи-быки. Видно вибрация от шагов заставляет их начинать гулко орать. Самих так и не увидел, но голос в лягушачьем мире, точно «бычий».

По опушке перебегает семейство диких индюков. Тяжёлые птицы не хотят взлетать. Затем, с поля, срываются три белохвостых оленя и длинными и высокими прыжками уносятся в лес. Подхожу к наклоненному камню – военному мемориалу 1787 года. «Последнее сражение (восстание Фаэтонов) было здесь 27 февраля». Интересно, война за независимость уже кончилась и это год принятия Конституции США. Кто, и против кого, восставал?

Миновал окрестности небольших виллиджей и углубился в леса. Тут очень живописные ущелья с буреломом и скалами. Зато в прохладную погоду и пить не надо. А вот поесть не мешало, а то за эти дни уже покачивает. Останавливаюсь в прекрасном шелтере Том Леонард. Но до ночлега надо успеть выбраться в жилуху и затариться продуктами. С помощью автостопа враз уехал в Баррингтон, закупился и назад. Местный мужик довёз меня до ТРОПЫ, хотя ему было куда ближе. Чуть отойдя от дороги, поставил палатку прямо в лесу без троп. 30 км.

29. Была одна из самых холодных ночей. Потом выяснилось, что температура опускалась до 5 градусов. Пар изо рта валил. В течение ночи одевал на себя всё, что можно. Спальник-то у меня суперлёгкий, с неподходящим для этого названием «Alaska». Только толще брать нет смысла, всё равно есть запасная одежда, нужная в некоторых случаях, и лучше её надеть. Итак, рюкзак весит 12 килограммов вместо обычных восьми. Когда таскаешь его по 12 часов, то к вечеру спину ломит. Проклинаешь груз, кажущийся тебе лишним. На самом деле эти «постоянно лишние» 30% нужны для надёжности, для принятия решения и действий в различных ситуациях. И надо сказать, что в этом походе я использовал почти всё, даже то, что десятилетиями лежало мёртвым грузом. Может, позднее опишу.

Готовлю на примусе горячее молоко и прихожу в себя. Дорога ещё больше приводит в чувство, тем более, если ты идёшь мимо красивых бобрятников в обрамлении сосновых лесов. Тут вообще, полно бобров и никто с ними не борется, как у нас. Не говорит, что они губят лес. А они губят, но очень умеренно. Я обратил внимание, что если жизнь бобров устоялась, и они не беспокоятся за уничтожение плотин, хаток, то насколько органично их деятельность вписывается в ландшафт. Созданы понды, то есть пруды. Система плотин иногда принимает каскадный вид, иногда коридорный – вдоль берегов, иногда просто очень высокая, поросшая травой плотина. Если задержаться, то очень часто видишь кормящихся, играющих, работающих бобров.

Так же много и змей. Чаще всего стали попадаться чёрные полуметровые змейки с жёлтыми полосами вдоль тела. Это подвязочная змея – уж. Но встречались и более серьёзные экземпляры. Так, на месте старинного поселения шейкеров, в густой траве, среди развалин стен и старых механизмов надо было смотреть в оба. Раз зашевелилась трава – змея. Другой, прямо у кострища. Опять. Да не уползает. Стукнул и сломал стек, который был со мной от Гудзона. А эта випера, оказывается, тащит схваченную лягушку. Та ещё жива, выпучила глаза, рот открывает. Змея вцепилась в зад и ждёт, когда подействует яд. Ну и я посмотрел, поснимал. Змея серая, с чёрными пятнами.

Как же тут жили эти протестантские сектанты, пришедшие ещё в 1762-м году? Варили патоку из кленового сиропа, готовили лес, растили детей. Проповедовали равенство полов, принимали много сирот и давали свободу выбора в вероисповедании по достижению совершеннолетия молодым. Десять дней путешествия, а как вечность прошла. После такого срока, если возвращаешься на работу, то люди и не замечают, говорят, что так быстро приехал или вообще – почему не уехал. В городе жизнь сгорает, в путешествии – утраивается!

В районе Гусиных прудов отлежался на одном из мостиков через протоки. День был очень жаркий, и я здорово устал, уже стал спотыкаться. Смотрю на рыбок в прозрачной воде. Но дальше – интересней. Озеро имеет красивые берега и хорошие леса. В итоге дотянул до кабины Верхнего Гусиного Пруда. И вот представьте; ты идёшь целый день в жару и с жаждой, весь потный, надо думать о ночлеге и еде. А тут всплывает в сумерках красивый двухэтажный дом. Кресла качалки на веранде. Никого нет. Света – тоже. Захожу в незапертую дверь. Внутри догорают дрова в камине. Волшебство прямо какое-то!

На окрик, сверху по лестнице спускается в халате, чуть не 19-го века, хозяйка. За ней хозяин с бородой. Их ещё не видно, но на лестнице загораются шаги. Срабатывают светодиоды, но это ещё больше рисует в воображении дом доброго волшебника. И жили здесь действительно очень добрые люди. Майк был старым евреем, уехавшим и Союза после войны (по моим косвенным догадкам) и его добрая жена. Сразу напоили чаем, так как от ужина я отказался. Но от беседы – нет. Это волонтёры, которые живут в этой кабине по неделе, кормят и принимают хайкеров. Майк выращивает экзотические растения, что и показывает. Хозяйка печёт панкейки – оладьи с малиновым вареньем внутри, и обильно угощает с кленовой патокой. Фантастика какая-то! Один из лучших дней в путешествии. Под впечатлением я даже долго не уснул, не смотря на усталость. 31 километр.

30. В прекрасное утро выхожу на берег озера по мосткам и пару раз с удовольствием купаюсь, разгоняя набежавших рыб. Чипманы – бурундуки, свистят в округе, желая получить кусочек на угощение. И, правда – домик лесных волшебников. С кем я с сожалением расстаюсь, оставляя на память небольшое угощение.

Думал затеять большую стирку, когда доберусь до пруда Файнерти, задул холодный ветер, набежали тучи, и пришлось только что-то выстирать и быстро просушить, пока перекусываю. А вот в Октябрьском шелтере меня ждали интересная встреча. За эти два дня людей на тропе не было, зато какие были встречи в убежищах!

Тут находился лесник из службы Лесного сервиса. Интересный и очень знающий мужик. У него при себе смартфон с программами по определению деревьев и трав, голосов птиц и т.п. Говорит, только что снимал медведицу, а вот медвежата всё время переползали за ствол дерева. Он здесь делал уборку. Жил пару дней. Ну, я быстро подобрал остатки палок в костёр, повесил котелок и сварил обед. Как два коллеги, очень душевно поговорили. Он вспомнил, как был на Эльбрусе в конце 90-х. А русское гостеприимство и слово «Дача» до сих пор не забыл.

Показал мне по определителю Робинью псевдоакацию, которую я искал, как лекарство. Затем индейский кабачок. Это такое травянистое растение с белым корнеплодом торчащим вбок. Чуть почистишь и жуй. Очень освежает сочностью и чуть сладковатым вкусом. Листья я взял себе в гербарий. Пригодится при голодовке. Буду питаться подножным кормом. Рассказал и показал дятлов. Здесь почти полный аналог нашей троице: большому и малому пёстрым и желне. Дятлы достаточно похожи. Вот только стучит вудпэкер чуть по-другому. Начинает часто, а потом всё реже и реже. Наш – частит только весной, а так, стучит медленнее и равномерно.

За день много видишь интересной мелочи. То плеск бобра в пруду, то «зеркало» оленя убегающего в молодой дубняк, то сову перед самым закатом, красиво глянувшим из-под туч. Наконец-то я заснял её – эту невидимку сову, которая почти каждую ночь прилетает в лагерь.

В Кай Вуд шелтере уже кто-то спал, и ждала оставленная бутылка водки! Мы обменялись короткими приветствиями, но парень не встал, а я пошёл ломать ветки для костра. Мог ли я тогда подумать, что с этим человеком будет меня связывать 400 километров пути!? А пока пройдено ещё 30 км.

31. Перекличка сов была как никогда активна, не давала особо разоспаться. Да и мыши, как никогда, беспокоили. Солнце взошло прямо в глаза. Шелтер стоял на слоне к востоку. Мы чуть поговорили. Он шёл по ТРОПЕ уже 15 лет! Не без перерыва, конечно, но всё же. Это у него был последний сезон, когда он хотел дойти до конца. А до этого, со скаутских времён, всё понемножку. Я его назвал «Шапка», за не снимаемую шерстяную шапочку. Есть он не стал, что-то из горошин кинул в рот, хлебнул водички и ушёл. Ну, ушёл и ушёл….  Я, не спеша, позавтракал у костра, собрал вещи и последовал своей ТРОПОЙ.

Вспугнул оленя, а потом вижу – морда из кустов. Недовольно смотрит на меня. Я-то остановился и достал бинокль в надежде увидеть ещё оленя, а тут волк. Хищник развернулся и разочарованный сорванной охотой, побрёл восвояси. До оленя ему оставалось совсем немного. Позднее, я узнал, что это не мелкий волк, а койот. Удивительно, что он позарился на такую большую добычу, как белохвостый олень.

С Далтоном у меня были связаны некоторые надежды. Но настолько мне не понравился этот городишко, что я попытался его быстрее проскочить. Разметка в городе плохая, пришлось долго расспрашивать. За городом – вообще заблудился. Пришлось трижды возвращаться в одно место. Так как погода была пасмурная, впервые за 10 лет достал из НЗ компас. Только потом вышел на нужную тропу. Дело в том, что ближе к жилью много других дорог, троп. Прибиты белые, как и метки, щитки с инфой от той же ассоциации Аппалэйшен трейл, что сильно путает. А нужной метки в нужном месте не оказалось. Она был за перегибом рельефа.

Миновав непрошенный на моём пути мир людей, я углубился в мир бурундуков. Они прямо по этапу передают своим свистом сведения об идущем человеке. Другие с любопытством провожают его взглядом. Очень забавные и суетливо-деловитые зверьки.

В месте, называемом The Cobbles – Булыжники, открывается хороший вид на городок Чешир. Тут и случалась у меня отметка в 300 километров пройденного пути. Решив, подкрепится супчиком в магазине, спускаюсь в город и расспрашиваю о наличии оного. А у меня сразу спрашивают, не хочу ли я остановится на ночлег в церкви.  Нет.

При следующей встрече – то же. Вообще – это любопытно. Церковь Святой Марии предоставляет традиционно хайкерам ночлег в двух комнатах. Сегодня никого нет, но лежит чей-то рюкзак. Спят путешественники на полу в своём. Масса фотографий бродячего люда. Журнал записей благодарности и регистрации. Коробки шоколадных конфет в виде угощения. Надо оставаться. Тем более что пришёл Он. Тот парень, которого я называл, то «Шапка», то «Витамин», потому что кроме гранул и микста он ничем не питался. Я не буду его называть из тактичности дорожным именем, назову настоящим – Томми. Радостно удивляемся нашей встрече и решаемся спать в одной комнате.

Заодно сделал выписку информации на дальнейшее продвижение. Достал кипятильник и наварил чаю, угостив и Томми. Тут мы поближе и познакомились с этим сельским парнем из Вирджинии. 22 км.

1 июня. Лето! Это лето в мою жизнь вошло туманным утром, когда я вышел из церкви городка Чешир и стал подниматься по лугам в горы. Посмотрел на часы и убрал их далеко в рюкзак. Организм уже давно сам знает, когда отдыхать, когда есть, когда спать. Кажется, через 12 дней у меня наступила полная адаптация. Свободный от всех беспокоящих факторов и теперь от времени тоже, я получал высшую степень блаженства.

Молочная пелена поддавалась не столько неуловимому ветру, сколько солнечным лучам нагревавшим воздух. Горы открывали всю свою зелёную красоту. Я остановился и зачарованно смотрел на пройденный вчера путь. Это были «цветочки», а впереди ждали «ягодки» в виде суровой, в пасмурное время, горы Грейлок (3500).

Только и природа была расположена сделать праздник с наступлением лета. Я вспоминал песенку: «Какой чудесный день, какой чудесный пень, какой чудесный я и песенка моя!» Всё это именно так и было. Солнце, тишина, опьяняющий запах пихт на высоте. Такой лесной аромат хотелось пить полными лёгкими. Недаром пихта называется бальзамическая. Наконец зацокали-заговорили белки. Раньше-то немые какие-то прыгали. Забарабанили торжественно дятлы.

У сочащейся водой горной тропинки я сел перекусить шоколадкой и выпить чаю. У маленького озерца зашёл в хижину, а за ней была уже и вершина. Ну, тут надолго! Панорамы лесных гор впечатляли. На самой горе стоял монумент героям Мировой Войны и был виден отовсюду. В каменном офисе помогли распечатать информацию на участок тропы в Вермонте. Я перекусил, даже позагорал на травке. А затем «рухнул» вниз, настолько резок был перепад высот.

В Северном Адамсе, перед тем, как хайкеры уйдут в леса, стоят указатели, где поилка за домом. Можно съездить и в городок и прикупить фруктов, соков, да всё что угодно. Супермаркеты даже в сельской Америке дают, куда больший выбор, чем в крупных городах России. Цены, там тоже дешевле на многие продукты.

Дотянув до кэмпа на ручье Шермана, я поставил палатку на настил. Развёл костёр. Дежурно помочился на подходящие тропы. И оказалось не зря. Метрах в двухстах ночевал Томми. Он лёг без палатки. Ночь предстояла ясная. Но не спокойная. Стоило потухнуть костру, как вижу, в сумерках бежит койот. Он внюхивается в след и не смотрит на меня. Пришлось взять и стукнуть по доскам палкой. Зверь отскочил в сторону. Но на этом он свои попытки не оставил и ночью подошёл довольно близко. Только вот толстый слой шуршащей листвы выдал его. Пришлось закричать, чтобы отпугнуть. Изнутри палатки слышу, как побежал. Ну, и от Томми я его отогнал в другую сторону. 28 км.

2. С утра обнаружил впившегося клеща, но благополучно удалось его вытащить. Напарник прошел мимо, обменявшись приветствием. Улыбнувшись, я ему рассказал, как спасал табор от «волка». Потом двинул и я, распугивая ужей и вызывая любопытство у вездесущих бурундуков.

Вот и Вермонт, и Национальный лес «Зелёные горы». Я как-то недооценивал статус национальных лесов по сравнению с национальными парками. Но если в последних ярче достопримечательности, то в первых больше дикости. То, что мне и надо.

Однако сегодня совсем жарко. На одном из глухих озёр созданных бобрами раздеваюсь и голый купаюсь. Тут хочется остановиться в любом месте, настолько уютно и дико одновременно. Но мне нужен ручей для стирки и безопасный очаг. Возникла замечательная идейка. В Гондон шелтере, как я его переиначил, решил сделать баню. Самое время переждать жару в таком месте. Тут и пихта для веников есть.

Уже был готов обед, и я собирался занести раскалённые камни внутрь шелтера, положив их на решётку и завесив проход имевшимся здесь одеялом. Но вдруг появилось два мужика в самый неподходящий момент. Они решили остановиться тут на ночлег. Разложились. Оказались – из Флориды. Одеты во всё яркое, напонтованное. Всё фильтруют, обеззараживают. Хотя, здесь сам воздух всё вылечит. Я их сразу прозвал «Цветочками». А баню пришлось отложить, если они даже чай из чаги пить побоялись.

К вечеру добрался до дороги, слетал в предместье Беннингтона и быстро назад. Вот только уже совсем стемнело и еле сел к какому-то эпатажному парню, едущему с ногой на панели. У грохочущей реки мне так понравилось, что решил спать на берегу. Звёзды в небе, огонь на земле, ночь вокруг…. 28 км.

3. Хорошо, что остался один в лесу. Шелтер был забит, о чём мне потом рассказал Томми. Подъём в 5 утра и началось длительное восхождение с 1360 футов на 3750. Неожиданно из листвы выпрыгивает прямо на ногу огромная бурая жаба в бородавках. Размером – кулака с два. Потом я заметил эту их особенность, бросаться из засады на ноги. Этих «монстров» почти не отличить от листвы.

Обратил внимание, что не только тропы текут, но и некоторые камни начали потеть. Везде сухие, а эти блестят и скользят. Будет перемена погоды. Парит. Обедаю на 3540 в Годдард шелтере. Здесь любят останавливаться любители астрономии. Лежит красочный справочник по небу. На Glastenbury Mnt. стоит вышка для наблюдения. Я долго разглядывал в бинокль окрестности, делал снимки. И пришёл к удивительному заключению: когда идёшь по ТРОПЕ, то кажется что вся Америка в лесах и лишь случайно попадаются редкие дорожки и городки. Настолько удачно проложена Аппалачская тропа. Люди, смотрящие на карту, этому вряд ли поверят.

Нежно-зелёные побеги пихты украшают верхушки деревьев. Внизу появилась мошка. С каждым днём её всё больше и больше. У меня армейский австралийский реппелент. Очень хорошо помогает. Ну и сетку свою ещё с 80-х достал. Так и хожу. Хотя, по сравнению с нашим Севером, тут баловство.

Под грозу я попал в самом неподходящем месте. Обычно она начинается часа в четыре дня, а мне ещё идти до убежища не менее двух часов. Началось так, что еле успел переодеться в защиту. Но какая там защита! Всё очень скоро промокло под зарядами дождя. Подходя к водоему, услышал просто вой какой-то, настолько дружно кричали лягушки радовавшиеся дождю.

Маленький шелтер Исторического Ручья был забит по завязку. Да ещё пару палаток стояло. Благодаря кстати оказавшемуся на ночлеге, Томми, мне нашлось последнее местечко на полу. Нас было 8 человек.  Я даже заходить, сразу не стал. Стащил безнадёжно мокрую одежду и обувь и оставил под крышей на улице. Рюкзак подвесил. Но ведь и бельё на мне мокрое, а переодеваться при молодых девках, не с руки. Спас Артроцин, которым намазал поясницу, и мед, выпитый с водой. Получилось, что «печка» под задницей и тепло внутри. Спалось на удивление тепло. Видно много народу было. А дождь так и поливал всю ночь. Пройдено 30 километров.

4. Фотографирую для коллекции геодезические, и «марки» лесного ведомства. Оказывается, здесь есть и такие знаки. С горы Стрэттон, в почти 4000 футов, видно два чудесных озера: Борн и Стрэттон. Здесь же, на высоте, отметил достижение ровно в полдень отметки в 400 километров. Обратил внимание, что пояс пихт начитается выше трёх тысяч футов.

В этот раз пожалел об отсутствии карты. Отличный и комфортный шелтер меня перехватил, и я устроил здесь днёвку с отдыхом и обедом. А рядом было рыбное озеро Стрэттон. Это мне рассказали два новых знакомых, которых я назвал Рыбак и Афганец. Первый пришёл со спиннингом, а второй до сих пор частично ходил в военной форме. Он бы в Афганистане. Расспрашивал меня. Ребята отличные. Они влились в нашу компанию, идущую в одном направлении и одно время. Но об этом я ещё не знал.

Рыбак рассказал, как его сестра была в составе биатлонной сборной США в Сочи. Очень хвалила сервис и гостеприимство. Мне, конечно, было приятно. До этого путешествуя по России, не раз слышал в глубинке: «Зачем эта Олимпиада? Мы её всё равно не смотрим. Отдали бы лучше деньги на Места». А на «Местах» их бы как всегда разворовали, или что-нибудь сэкономили, недоделали, и все бы про это забыли. А Олимпиада –  это престиж государства, подъём общего настроения, да ещё с победой.

Повалявшись в гамаке, я собрал вещи и на озеро. Рыбы столько, что она набивается в устье ручья и прячется под камни. Можно завязать штанины на концах и загнать её туда. Вот такая ловля-рыбалка черноспинных рыбёшек. Но главное было дальше. Я, наконец, дождался этой встречи через полмесяца пути. А то уже смеялся: «Какие тут у вас медведи? Это байки!» У моста через Винхолл Ривер задержался и по треску услышал, а затем и увидел, убегающего чёрного медведя барибала. Он мелькнул беловатой грудью и давай драпать. Шум реки не дал ему меня своевременно услышать, а ветер дул от него. Ну, теперь главный зверь в копилке впечатлений. А места действительно медвежьи. Заросли, бурелом, развалы камней и рыбная река. «Дикий Мир», так и было написано при входе в эти места.

К вечеру, в закатном солнце, какое-то время прошёл по старой дороге в окружении дубов и клёнов. Да ещё под гору! Радость, а не прогулка после горных скачек. Спрюс Пик шелтер оказался даже с закрывающейся на роликах дверью и печкой внутри. Ещё удобные индивидуальные нары и столы, хорошая веранда. Томми уже тут. Цветочков я недооценил. Они протопали 22 мили в день и ночевали с нами. Рассмотрел, какими каплями надо обеззараживать воду, какую защиту ставить на спиртовку с кофейником. Спят на надувных аэроматах. Всё путём. Но без костра, поход – не поход!

В разговоре решил их научить заваривать чифир.

- А что это такое?

- Вы слышали: Сталин, ГУЛАГ, зека?

Дружно кивают головами.

- Так вот, когда не было алкоголя, то для поднятия тонуса доставали маленькую пачку чая на 50 грамм и кидали в закипевшую в самодельной жестяной банке воду. Закрывали и чуть настаивали. Затем балдели пару часов.

Я много лет таскал вместо котелков чифирбак, да и сейчас бы заменил, чтобы легче было. Объяснил, как мог. Но поняли. После этого Томми даже спрашивал меня не будет ли того после чаги. Но это не то. Он собирался рвануть в город и через пару дней догнать. Я предупредил, что пакетики не годятся, надо искать мелкий листовой чай. А ещё было показано, как делают чифирбак и на какой палке варят. То есть, проведена соответствующая разлагающая работа. А пока Томми пробует только чагу. 30км.

5. Любопытная встреча происходит поутру. С высокого дерева, ломая ветки, сорвалась большая птица. По размерам и характеру полёта в чаще – глухарь. Но таковых здесь нет, а по другим приметам получается белоголовый орлан. Вот подфартило! У трассы №11 мои знакомые решили свалить на ночлег в Манчестер. Меня в город совсем не тянуло, и я пошёл пешком в район горнолыжного курорта Бромли. Был вознаграждён великолепными видами гор и представил, насколько кипуча тут жизнь зимой.

Вернувшись на ТРОПУ, поднялся уже по ней на вершину, где установлены подъёмники. По дороге встретил двух оленей, отупело смотревших на человека, пока я не подошёл в упор, не видя их. Тут меня догнали Рыбак с Афганцем. Ребята шуруют на север в сторону Канады по Лонг Трэйл. Снялись на память вместе.

Сегодня у меня трофей. Я нашёл погнутый дюралевый стэк, исправил его и решил оставить. Сначала хотел выкинуть старую палку, но уж больно заслуженной она была, да и на костре я её постоянно использовал. «Дай-ка пройду с двумя», - подумал я и оказался прав. Потом и не представлял себе, как можно ходить без палок. Настолько они облегчали путь. Правда, алюминий громко стучал по камням, но с этим скоро смирился.

На Стайлс пике и Перу пике растёт пихта. На озере Гриффит – похоже, красная ель. Палатку поставил, хорошо замаскировав на полянке в молодняке. Рядом очаг и купалка. Традиционный моцион: купание, чай, созерцание воды с играющей рыбой, был нарушен внезапно начавшимся дождём. Ещё до восьми пришлось укладываться спать, но кашу к завтраку успел запарить. А вот сапоги пришлось оставить под дождём. Они давно не просыхают и просто смердят. Ободрались об камни, каблуки протёрлись и сосут воду, стельки расслоились, а наполнитель подошвы загнил. Но по-прежнему мягкие и защищают ногу. На защиту от воды я давно не надеюсь. Привык. Переходы переношу уже нормально. Только последний – двенадцатый уже ломит спину. 25 км.

6. После дождя сидит молочный туман. Костёр приходится разжигать сохранившейся берестой. На ТРОПЕ заметно прибавилось людей. Всё-таки Лонг трэйл и Аппалэйшен трэйл идут вместе. Да ещё и пятница. Много народу вышло на озеро Маленькой Скалы. Скала действительно есть и островок тоже. В обед приходится прятаться в густом ельнике от дождя и разжигать горелку. Тучи несут заряд за зарядом. Реки ревут, переполненные водой.

Увидел сегодня рябчика. Такая простая встреча, а приятно. Под белыми скалами находится священное для хайкеров место. Тут из обломков скал выложена масса пирамидок, туров, арок и прочих фигурок. Я тоже внёс свой камушек в общее дело. Смотрится несколько таинственно и завораживающе. Пихтовый лес очень красив, а склоны круты. Косые лучи вечернего солнца, как бы извиняясь, касаются глаз после ненастного дня. А главное – очень тихо. Даже таинственно как-то.

Рыбак и Афганец пришли в шелтер Гринуолл раньше и уже разожгли так нужный костёр. Сидим – беседуем, сушим вещи и ужинаем. Здорово! Рыбак угощает грушей. Я спрашиваю: «Откуда! Это же тяжело!». «Папа привёз, три, на всех». Только сейчас вижу, что спиннинга нет, а на прошлой стоянке гудел у озера вертолёт. Неплохо! Спасибо мужикам и за угощение и, главное, за костёр, когда всё вокруг мокрое.

7. Спали на высоте 2025, и ночь была холодной. Я притащил к спальнику горячий камень из очага и как-то продержался. Смотрю, вокруг табора полно какой-то травы, а я частенько посуду так протираю. Стараюсь по минимуму, но американцы себе такого не позволяют. У Цветочков вообще был какой-то раствор и тряпочка. Афганец меня резко предостерегает касаться зубчатой травы. Оказывается – очень ядовита. Мог бы и сам догадаться, когда одно растение выживает все остальные, значит оно опасно. Взять наш борщевик хотя бы. А эти ребята местные, знают.

Надо сказать о дереве, часто доминирующем в Вермонте. Бёрдч – берёза. Она не совсем похожа на наших стройных красавиц. Это жёлтая берёза. Кора её сильно отслаивается и идёт на растопку целыми рулонами. Да и трапперам свои лодки делать сподручно. Чаги на ней хватает, но её тут не употребляют. Только Рыбак знает, но у него корни, вроде, болгарские. Мужики ушли раньше. Я ещё проветривал сырые вещи на утреннем ветерке и солнце.

Заботливый бурундучёк набил полный рот листьев и тащит в своё гнездо. Где-то из дупла кричат птенцы дятла. Подвязочная змея встречается теперь чуть ли не ежедневно. На Милл Ривер прекрасное место. Прячу рюкзак и иду за пару километров в магазинчик. Беру сок, сникерсы, кой-какие харчи и возвращаюсь назад. Тут, в пенистых водах Молочной реки можно не только постирать, и самому порадоваться жизни. Да ещё рыбацкое переносное кресло нашёл. Три час балдел, наслаждался лесным курортом.

Собрался уходить и тут вываливает из леса Томми и сразу в одежде в речку. Жара! А я ему – бац! Пол литра холодного яблочного сока.

- Хорошо!

- Давай ещё? Предлагаю ему и он, молча, подставляет кружку. Как радостно вовремя выручить, порадовать товарища. – Ладно, я пошёл дальше, а ты отдыхай. Вечером встретимся.

А дальше была «жопа». Составители «легенды» из Вермонта взяли моду писать только ключевые пункты в виде шелтеров, рек, дорог, а горки между ними игнорировали. А там могут сидеть такие сюрпризы! А то и не один перевал. Запаришься пилить, хотя рассчитывал на нормальный проход. Потом я к этому привык и уже не удивлялся. А сейчас пришлось брать чуть ли не стену после реки.

Где-то в районе Холодного Ручья я впервые столкнулся с традиционным для ТРОПЫ явлением, хотя прошёл уже почти 500 километров. Это так называемый Trail Magic – дорожное волшебство. Это когда никому не известные люди оставляют для путешественников что-нибудь из еды в тех местах, где они ничего не ждут и особенно после трудных переходов. Как же это приятно! Приятно не только за находку и утоление жажды или голода, но и за существование таких людей. Цивилизованный человек в современном корыстном мире понимает, что это огромный дар и чудесная возможность оказать людям услугу, сделать приятное.

Кто-то пишет благодарные записки, кто-то проходит мимо. Я старался писать, и подписываться, что из России, зная, сколько это вызывает удивления и удовлетворения для дарившего. Пусть будет стимулом на будущее для других хайкеров.

Так вот. С удивлением увидев пластиковый контейнер и бочонок у ручья, я прочитал надпись на картонке и всё понял. Холодное пиво лежало в ручьевой воде в привязанной сетке. За день оно, конечно, было выпито и баночки сложены в контейнер. В другом оставались конфетки. Я решил отдохнуть и взять одну для подкрепления сил. Вечер всё же. Конфета оказалась с перцем, а мне нельзя. Выкидываю её за спину в кусты. Беру другую.

Сзади что-то треснуло. Я не придал значения. Потом ещё раз надломилась веточка под чьей-то лапой. Я оборачиваюсь, а там стоит медведь! Он, так же как и я рассчитывал на «Дорожное волшебство» привлечённый запахом. А я в него ещё конфетой запустил. Видно упала где-то рядом и медведь тронулся. Ну, увидев меня, он удрал. Молодой ещё, пестун, судя по всему. Не чёрный, а буроватый какой-то. Вот так я чуть сам не стал «дорожным волшебством» для медведя, если бы не обернулся.

Продолжаю свой путь по живописному гребню, поросшему сосняком. Он настолько узок, что две реки вот-вот прорвут перемычку. В этих местах в 2011-м году пронёсся ураган Ирэн, наделав много разрушений в лесу и в постройках. До сих пор завалы лежат, хоть проходы и пропилены. Governor Clement Shelter – второй по возрасту на всей ТРОПЕ. Построен он был ещё в 1929 году. Сложен из камня. Есть даже камин. Мои знакомые вермонтцы уже лежали за пологом. Рядом ещё одна женщина. Я рассказал забавный случай с медведем, но было уже поздно. Даже костёр разводить не стал а только запас дров на утро. Пройдено 26 км.

8. Вышли утром почти все вместе. Но тетенька, идущая последней, оказалась самой умной. Она был внимательна, и не пропустила поворот тропы с лесной дороги. Афганец и Рыбак пёрли впереди а я расслабленно за ними и то же не смотрел по сторонам. В итоге опомнился, когда пропали белые метки. Я их догоняю и обращаю на это внимание. Достали карты, навигаторы, но и так понятно, что надо возвращаться. В итоге: пару километров лишнего хода.

Теперь иду впереди них я. Темп хороший, слышу, ребята пыхтят. Но они-то ходоки очень хорошие, я-то знаю. А у меня самолюбие взыграло. Подумаешь 53 года, подумаешь рейнджер с биатлонистом. Мы тоже много где ходили. Чувствую, что соревновательную нотку подхватили и они. Стыдно отставать. На ровном – я от них легко отходил. В гору – почти догнали. У меня-то на бескормице силы не очень. Пот заливает глаза. Однако режим свой решил не нарушать. Протянул даже не 45 минут в гору, а час. Сказал мужикам, что 8 часов, у меня время отдыха и пропустил их вперёд. Жаль! Больше мы не виделись.

С этими ребятами я делил не один костёр, рассказывал о них Витамину и Цветочкам. И наоборот, новости тех передавал Рыбакам. Такая жизнь на тропе. Они друг с другом не пересекались, и я был как бы связующим звеном. Впереди был большой тягун почти на 4000. В Купер Лодж – самом высокогорном приюте, не их, ни женщины, ни отметок в журнале. Дальше – тоже. Женщину они должны были догнать и видно пошли вместе и сбились. Тут, рядом тропы от горнолыжки. В дальнейших шелтерах тоже не было следов. Мы знали, что сегодня идём вместе последний день, так как они уходили на Канаду. Тропы разделялись. Хотели встретиться ещё. Ну, да ладно, удачи им в пути.

А в каменном Купер Лодж у меня сложилось 500 километров! Суровое пристанище. Сделано из крупного камня. Зато виды с крыши превосходные. Просторы долин в зелёных межгорьях, чуть заслоняются остроконечными пихтами на переднем плане. На спуске хвойные леса сменяются на берёзу, а потом на клёны и дубы.

На развилке, где Лонг Трэйл отходит на север, кто-то оставил бутылку хорошей ключевой воды. Тут бродят много «локалов», вот излишки для хайкеров и оставляют. Хотя, тут и так вода из источников превосходна. Меня догоняет Томми. Обмениваемся приветствиями. Он – дальше, я – обедаю.

К вечеру выбрался к озеру Кент. Местные называют всё прудами, так как это искусственные водоёмы, но они созданы давно и так красивы, что назвать озером как-то милее. Сегодня воскресенье и я не преминул традиционно выбраться в городок Киллингтон. Местный житель подвозит меня до магазина и кратко рассказывает о любимом им крае. Места, действительно красивые. Это район отдыха, как зимнего, так и летнего. Хорошо оборудованный платный автокемпинг.

На самом озере ловят рыбу, катаются на каноэ. Маленькие островки, как изюминки на ватрушке, придают особый вкус созерцания. Вот я и решил тут заночевать, прямо в юго-восточном углу. По берегу ходит семейство гусей с тремя птенцами. Взрослые шипят, охраняют. На закате плещет рыба. Я долго сижу на берегу и смотрю на последние остатки дня бликующие кусочком неба в воде. Силуэт утки стал уже чёрным. После купания пора и спать. Вот только стойка у палатки сломалась. Поставил муфту. 26 км.

9. Всё-таки надо в следующий раз брать аэромат вместо термоизолятора. Тонок он. Холод иногда даёт себя знать. На правом боку вообще не могу спать, сразу нерв болит по всей ноге. Лучше всего на животе.

В 6 утра уже вышел в путь. Прошёл палатку Томми, который примостился на ночлег под скалой. Полюбовался маленьким водопадом. А потом был дикий подъём на гору Куимби. Ну, что будет подъем, я знал, но в легенде указано, что он продлится всего пол мили. А приходилось всё лезть и лезть вверх. Сделать пару переходов. Уже наверху дождался запыхавшегося и качающего головой Томми. У него был карта с профилем, где указано, что подъём длится три мили. Ну, нельзя же писать такую липу: пол мили или три – есть разница!? 

В целом, участок Киллингтон – Вудсток – ужас! Ждал отдыха, а тут горки. Хорошо, день пасмурный, не так запарился. Шёл, как робот и только фиксировал события: жаба, змея, жаба. В обед встретились с Томми и угостили друг друга, кто конфетами, кто чаем. Ко второму обеду (исключение) нас догнали Цветочки у Винтури шелтера. Тут Томми поделился сведениями, которые ему кто-то передал, что в посёлке впереди, один мужик пускает ночевать к себе в какой-то бёён. Так звучит, но не понял. «Благо», что ли? Хотя, уже хорошо звучит.

К вечеру я добрался до этой фермы. Никого. Походил среди других домов. Попросил одну женщину зарядить камеру. Тут, в Америке, удобно. Есть уличные закрытые розетки. Воткнул, что у магазина или кафе, что у гаража, и порядок. Вернулся к старому огромному зданию с башней. Сооружение деревянное, тут видно держали скот и хранили зерно и прочее. Увидел Томми. Он, оказывается, ездил с хозяином в бар. По его довольной рожице и паре фраз я понял, что за пивом с пиццей посидели хорошо.

А хозяин в ковбойской шляпе, когда узнал, что я из России, то полез сначала обниматься, затем гнуть армреслинг. В общем – побратались, посмеялись. Он провожает нас в недра этого сооружения куда-то на 2-3 этаж. А тут – целый музей раритетных вещей. Всё барахло, что копилось со времён его деда лежит на стеллажах. Можно проследить историю развития быта в Америке. Но это не музей, а просто склад, мастерская, кладовка. И среди всего этого уже пристроилось человек восемь «Детей Поволжья». Мужик в авторитете у хайкеров. В легендах об этом приюте ничего нет, и, неформально, даже как-то лучше, естественнее гостеприимство. Настоящее кантри!

Здороваюсь с публикой. «Долгой ли была дорога?», – задают вопрос. – 20 миль, – отвечаю и подыскиваю, куда бы скинуть рюкзак. Можно спать сегодня без палатки, и то – хорошо. 32 километра – повторение рекорда первого дня. Для равнины – это не большое расстояние. В тех же Каракумах легко проходил по 40 и более, когда адаптировался после двух недель. Там были другие сложности. Отсутствие карт и сведений о воде, жара. А здесь гористая местность высотами похожая на Урал. И протяженность, и главные вершины примерно одинаковы. Но «вверх-вниз» никто не считает, вот и проходишь меньше.

10. Вроде и выспался сегодня, но иду еле живой. Вдыхаю забытый аромат лугов. Последние два дня и так беру горки под песню о крейсере Варяг. Тяну через зубы, терплю. А сегодня, если дойду к вечеру до намеченного места, то состоится повторение рекорда 1996-го года, когда было пройдено через Каракумы 580 километров. И то же, за три недели, по-моему. Мог ли я тогда подумать, вернувшись из пустыни, что пройдёт столько лет, пока я приближусь к этой цифре. Тогда казалось – это дело недалёкого будущего. А прошло 28 лет, больше, чем мне было в то время.

Да, в некотором роде, эта цифра выросла в самоцель, хотя изначально была всего лишь ориентиром. Как же не потешить себя мыслью, что ты так же молод, как и тогда. Так же задорно горят глаза на неведомые просторы. Это, своего рода, возвращение в молодость. А пока, каждый шаг с трудом, но он ближе к концу. И опять та же мысль: Молодой бежит от начала, пожилой не спешит к концу.

Я знаю, что дотяну до первого перекура, потом, ещё через два, до обеда. К вечеру должно покатить. Надо только потерпеть. Лежу, отдыхаю на склоне среди трав. В бинокль вижу, как по другому склону идёт Шляпа, ещё один мой новый попутчик. Мы ночевали прошлую ночь у Ковбоя, утром он спрашивал у меня дорогу. Парень только приехал и не стряхнул жирок города. Идёт с большим рюкзаком и в шляпе с пером. Напоминание о скаутском детстве.

Обедали вместе в шелтере. Он мне подарил пакет сухофруктов, я его угостил сладким и горячим чаем. Он был очень доволен. Удивляюсь, как здесь люди не понимают, что в жару только горячий чай и помогает. А американцев идеал – напиток со льдом. Шляпа из столичного округа из Балтимора. Спокойный молодой парень, но ещё не знающий этикета поведения на тропе. Тут не принято говорить о политике. Но видно не выдержал, спросил, почему Россия воюет с Украиной.

Как ему объяснить, что с Россией воюет не Украина, а его страна. Не Россия придумывает поводы находится в Мексике или, на худой конец, на Кубе, а его страна на Украине. И повод тому – сырьевые ресурсы, газ. Объяснять не стал. Сказал, что идут информационные войны и пресса всех стран гнёт свою линию, а причина в сырье.

Всё-таки, раз я скатился на эту тему, то стоит сказать, что в Штатах за всё время я ни разу не видел косого взгляда в свою сторону ни от официальных лиц, ни, тем более, от простых граждан. Крайне доброжелательный приём и радушие. Обывателю, вообще наплевать что там, на Украине, или в России. Есть и свои проблемы. Это забота правительства обеспечивать заданный здесь высокий уровень жизни. Вот они и обеспечивают, продавливая свои интересы везде. С чем и справляются, не смотря на критику. А «говно» можно прикрыть и «розочками» в виде сказок о чаяниях демократических перемен на Украине или ещё где-либо. К сожалению, из-под всего этого давно сочатся потоки крови, чтобы там не говорили и чем бы ни оправдывали.

Чем ближе к реке Коннектикут, тем сложнее перепады в рельефе, так как больше попадается преодолеваемых логов и горок. Мы теперь движемся на восток. Попал в необычный лес из хвойных деревьев. Это тсуга. Под её пологом ничего не растёт, ни травы, ни подлеска, ни подроста. Земля коричневая от старых веточек, которые у неё зелёные и располагаются хвоёй горизонтально к земле. Иглы плоские и короткие. Есть небольшие шишечки, размером с бусину.

Смотрю, какой-то странный зверь пытается взобраться на дерево. Ба! Да это иглошерст – древесный дикобраз. Забирался он неуклюже, дерево оказалось тонким, так что был у меня на виду. Не стал его сильно беспокоить, а то грохнется с макушки.

Happy Hill был последним шелтером перед выходом в город. Уже, чуть не шатаясь, подхожу к нему. Ведь это та точка, к которой я стремился три недели. И надо же такому случится! Тут собрались все вместе. Впервые. Дэйв и Томми, флоридцы. Они не знали о моём знаменательном событии, но так судьбе было угодно вознаградить меня.

- Мы тебе тали дорожное имя, сказал тот, кто ходил по ТРОПЕ 15 лет.

- Вот это да! Неужели!

Томми называет имя, чем мне очень льстит. Я говорю, что в России это немного по-другому называется, но всё равно я рад. Рад – не то слово. Одно дело, когда ты называешься тем, чем кажешься. Другое – как тебя оценили люди, с кем долгие дни шёл по одно ТРОПЕ. Я его здесь не напишу. Наши ники там и останутся на тропе до возможного возвращения. Одно дело, как ты себя позиционируешь в летописях, и другое, под каким именем тебя называют люди. Эти мужики дали мне имя коллективно, а это живуче. Это был первый подарок.

Когда я им рассказал, что у меня сегодня ещё и событие – повторение рекорда 28-летней давности и рассказал по Каракумы, то последовало продолжение. Томми подарил мне трекинговые носки. Казалось бы простая вещь. Но здесь цены им нет. Надо знать, что было на мне, когда я подошёл к финалу. Цветочки предложили фильтрованную воду. А, между прочим, дойти еле живому в конце дня за водой к ручью очень мучительно. Смотря, в каком ты состоянии. Не надо кипятить или обеззараживать. Дэйв организовал тут основное да и подарил мне питание. Простые вещи, простые дела. Но этот вечер мне не забыть никогда в жизни!

Сколько дней я представлял этот момент, сколько думал на тропе, но что так будет – не ожидал. Три недели и целая жизнь позади. Комары загонят троих в палатки, и мы с Витамином ложимся просто на пол, закрываясь спальником. Ещё о чём-то поговорили и спать. В этот день я прошёл 29 километров.

11. Все потихоньку ушли, а мне жалко покидать памятное место. Томми, тоже неожиданно задерживается, чтобы побыть со мной подольше. Обменялись адресами. Потом уходит и он. Это поистине «Счастливый Холм» для меня.

Выбираясь к Норвичу, чуть не у первого дома нахожу Дорожное Волшебство – коробку с бисквитами, кусочками арбуза и выпечкой. Спасибо – добрые люди! Как же это здорово, вспотевшему, поесть сочный арбуз и подкрепить силы сладким. Для собак, то же, лежат магазинные косточки. Я ещё не упоминал тут, что многие идут с собаками. Одного такого, представлявшегося, как Человек и Волк, я встречал у его костра. Собака была старая, хромая и действительно сильно походила на волка.

На Норвиче заканчивается помотавший меня по горам штат Вермонт. За тихой гладью реки Коннектикут уже штат Нью Гемпшир, а точнее – городок Гановер. Спешить не хотелось, и я ещё посидел в кресле на лужайке Вермонтского берега. Посмотрел на крутые лесистые берега реки. Давно пора мыться, давно пора стираться. Но тут очень круто и неудобно.

 В Гановере находится Дартмутский колледж – один из престижнейших и старейших университетов США основанный в 1769-м году. А для хайкеров с ТРОПЫ – это просто райское место. Такого приветливого народа старающегося тебе помочь, я не видел давно. Передо мной и сейчас брошюра ежегодник лежащая там уже на выходе из леса и повествующая обо всех прелестях ждущих путника в этом городке.

Где жить, мыться, чиститься, пополнять запасы, перемещаться. И всё это в вариантах платно-бесплатно. Многие бары и кафе бесплатно кормят хайкеров. Естественно свободный интернет. Огромный выбор помощи по специфике хайкера: карты, инфа, пополнение и ремонт снаряжения. Тру хайкер – это здесь культовая личность. Мы-то друг друга узнаём с полувзляда. Нас тоже, даже без рюкзаков. Коробки с продуктами, туалетными принадлежностями и прочими мелочами для бродячего люда встречались не раз.

Люди, живущие в районе ТРОПЫ, знают, когда ездят по дорогам, что специальный знак «Пешеход», да ещё именно тут, просто так не ставят. Надо быть крайне внимательным. Это люди зомби. Выходят из леса бледными личностями, и как сомнамбулы пересекая дорогу, углубляются в чащу дальше. Они могут не обратить внимания на машину, остаться в своём внутреннем мире. По себе знаю. Дорога для них превращается в нить, связываемую с Миром только тогда, когда надо за чем-нибудь выехать. А так, могут и не заметить.

Я вышел на связь по интернету с родными и друзьями. Погостил в пиццерии и баре, закупил продуктов и пошёл за полтора километра от города до ближайшего шелтера. Проходя, удивлялся, какие у этого колледжа спортивные поля. И для американского футбола, и для тенниса, для атлетики. Высший класс. В супермаркете ещё раз удивился выбору. Цены тут даны за фунт и несколько выросли за последние 4 года. Затарился по-праздничному и в лес.

Уже два дня, как обещали дождь, а он задерживался. Погода давала мне дойти. А сейчас, вдруг, пошёл с обеда, когда не ждали. Но я был уже в укрытии Velvet Rocks. Удивительно, но как всё продумано! Рядом с городом человеку можно остановиться бесплатно и с комфортом. Сегодня у меня фруктовый день: авокадо, яблоки, груши, нектарины, морковный сок. Мог я зависнуть и в городке. Встретил у бара Томми, который звал, но я уже побывал там, да и решил до конца путешествия в жилуху крепко не влезать. Те две ночёвки в церкви и сарае на полу, как бы вписывались в логику событий на ТРОПЕ. А самостоятельно лезть в город ещё не время. Как говорят космонавты: «Чтобы рекорд состоялся, надо предыдущий побить на 10 процентов». А пока + 13 километров.

12. Лило до пол ночи. В 4 утра перекличка филинов прямо у меня над головой. Встал и всё же записал. С рассветом – опять ливень. Когда закончился, я взял мусор и вернулся в город. В фолк кафе, под музыку, был приглашён на завтрак: багель с сыром, напиток, да ещё с собой сахар насыпали. Разумеется, бесплатно. Хочу подчеркнуть, что тут никто ничего не попрошайничает. Так принято. Это – констатация факта. Хочешь сделать посильное сам – занеси воды в шелтер, где её нет, оставь излишки продуктов для других. Я, когда вернулся, нашёл пачку красного табака.

Сутки я просидел в шелтере, пережидая непогоду и наблюдая за бурундуками и птицами. Потом попёр. Холодно тут было. Высоко, да и щелей хватает. Спал завернувшись во всё. После такого отдыха, гор просто не замечал. Поднялся с 490 до 2222. Тут туман и ветер. То есть – это просто проносящиеся облака окутавшие вершину. В Лосином шелтере пережидали непогоду два человека. А мне как-то грустно без старых знакомых. Пошёл вниз.

У дороги Гусиного Пруда протекал ручей. Спустился ниже по нему и решил заночевать, пренебрегая зловещей табличкой о медведях, призывавших побольше шуметь. До этого, было какое-то мемориальное кладбище древних времён с мрачными серыми плитами и обелисками. Тут и сложилось у меня 600 километров. Дождь еле дал закончить ужин. Под гомон ручья полез в палатку спать. 21 километр.

13. Проснулся от удара об землю падающего дерева. Тут такое часто бывает – древостой старый. Решил вылезти и посмотреть. Открываю палатку, а на другой стороне ручья стоит пригнувшийся для прыжка на мой берег здоровый чёрный барибал. Я как заору: «Ты что, бля!». Медведь отпрянул и побежал. Между нами был только ручей, а это три шага. Я посчитал. Что он задумал, увидев шевеление в каком-то зелёном мешке, можно только догадываться. Но, по-моему, дерево меня спасло. Или какое-то звериное предчувствие. Шум воды дал зверю подкрасться неслышимым. Прыгни он на палатку, и последствия непредсказуемы хотя бы по причине неожиданности. Причём для обоих. Ведь отступать ему некуда. А когда они голодны, то способны на многое. Я видел обгрызенные нары, всего лишь пропитанные потом человека.

Штормовой ветер гонит с Атлантики тучи. На короткое время я задерживаюсь на скалах, чтобы рассмотреть панораму гор. Подошёл к убежищу траппера Джона. Тут остались даже развалины печи, которые можно использовать, как камин. Три человека при мне уходят. Из них две девочки чуть ли не в трусиках и юбочках. Идут на верх, через горы, где сейчас льёт и ветер. Удивительная беспечность.

Я же разжигаю костёр и варю обед. Туалет здесь с целым креслом на стульчаке. Траппер-то был человек с претензиями на комфорт. Место тоже выбрал хорошее, на покатом бугре рядом с ручьём. Недалеко живописные скалы, сейчас защищающие от ветра. Я сварил замечательный картофельный суп с луком, из овощей, которые тащил еще из Гановера. Вроде пора и уходить, а дождь разошёлся.

Подошли два мужика и два пацана. Сидим вместе, пережидаем непогоду. Они собрались ночевать здесь. Разводят по новой костёр. Я варю им чай. Угощают питанием Витамина, то есть драже с орехами и фруктами. Решил тоже поставить палатку прямо в шелтере. Она у меня места занимает очень мало. Но не спиться. 8 часов потратил на ожидание. Когда дождь чуть стих, то решил ещё немного пройти. Завтра предстоит большой подъём и стоит подойти по склону поближе.

Понимая, что с вечера опять польёт, решаю не забираться выше 1000 и ставлю палатку прямо на склоне. Одна дуга ломается окончательно. Всё-таки дрянь, этот Kaiten! Знаю, о чём говорю. Раз 50 я в них ночевал. После 11-16 ночёвок процесс усталости металла в дугах крошит их постоянно. Защита молний вечно блокирует собачку. Конденсат опять же. Только её лёгкость и маскирующие свойства заставляли брать с собой. Ставлю вместо опор два стека крест-накрест и укрепляю одну сторону палатки на них. Вроде даже лучше стало. Вода хоть стекает с крыши в ногах, а то постоянно накапливался бассейнчик. Так как всё не просушено до конца,  то ночь была холодной. Боялся застудить почки. В коврик тоже видно попала влага. В два часа ночи и утром варил чай прямо на примусе в крошечной палатке. Пройдено было только 10 километров.

14.  С деревьев непрестанно капает. Ветер в горах сбивает следы дождя. Долго поднимаюсь по скалам, среди которых бегут ручейки. Чавкаю ногами в жидкой почве между камнями и корнями. Нахожу останки мёртвого лося. На горе Mausley стоит пожарная вышка с кабиной. Ветер не даёт надолго задержаться там. Тяжёлые тучи придавили. Зато чуть дальше есть домик. Можно обсушиться и обогреться хоть примусом. Варю на нём кашу и ремонтирую палатку.

Вдруг за окном промелькнул знакомый силуэт. Кто это? Ну конечно он – Томми!

- Давай, друг, заходи. Ты как раз к обеду.

- О! Привет, - выдыхает он и жадно хлебает холодную воду из запаски в рюкзаке.

Предлагаю ему каши и чай. От горячего чая он уже привычно не отказывается. Достаёт и предлагает яйцо и сыр. Первое – мне, второе – ему. Делимся впечатлениями о времени проведённом в Гановере. Да он потом ещё зависал у какого-то хелпера предлагавшего на тропе ночлег и мороженное. Я его объявление проскочил, не до этого было. Наши свидания недолги. Он уходит вперёд, я потом, когда в кабину подошли четыре борзых американца. Не наглых, а просто бегут, как борзые, мелькая сине-полосатыми шортами.

Прямо на тропе стоит олениха и очень живыми глазами смотрит на меня. Стоит в нескольких метрах и не уходит. Как живой дух Аппалачей. Терпеливо дожидаюсь, когда она вежливо уступила дорогу и встала в паре метров от тропы. Может и людей еще не видела?

Мой же путь лежит к шелтеру Гексакуба. Он действительно шестиугольный. Спать можно ногами к центру. Лежат печенье и неполный газовый баллончик. Место красивое, просушил почти все вещи, кроме обуви. Это безнадёжно. Оттуда уже пластинки металлические полетели. Но ноги надо всё равно периодически просушивать, чтобы кожа не побелела совсем.

Вдруг, друг за другом подошла компания аж из шести человек. И уже в 3 часа дня они решили здесь ночевать. Я – естественно передумал, хотя убежище было хорошее. Есть ещё время пройти дальше. Один из них представился, как Древесная Лягушка. Ну, я их всех и стал звать Лягушками. Быстро срываются, скоро бегут, рано садятся.

Горе Cube было суждено стать последней высокой вершиной на моём маршруте. Последние часы светило солнце. Стою на вершине, напоенный бальзамическим ароматом пихты. Так никогда не было спокойно,  так никогда не было красиво. Сажусь на чуть прогретые камни. Может я всё время проходил вершины уставший, или торопился, или непогода мешала. Сейчас всё позади и я наслаждаюсь Аппалачами. Полосы солнца из-за туч веером расходятся к земле. Дымка висит над горами и маленькими озёрами. Смотрю туда, откуда пришёл. Путь мой теряется не только в расстоянии, но и во времени. Несколько снимков на прощание и с набежавшими тучами я ухожу вниз.

 А вот на следующем привале вокруг ходил ворчал и трещал медведь. Кому же ещё, но так и не показался. У них тут каждый ручей разобран. Так что я не стал спать здесь, а пошёл ниже, к следующему ручью за дорогой 25А. Томми уже спал у большой сосны до дороги. Будить не стал, и остановился в километре дальше. Тут, у тихой болотистой заводи можно было пожечь костёр, чуть подсушится. Палатку вроде реанимировал. 23 километра.

15. Ночью привычно кто-то подходил, но потом с треском отвалил. А вот Томми прошёл и не заметил. Допиваю последний домашний пакет ромашкового чая. Достают комары. Сегодняшний переход был вызван ошибкой. Я хотел последний день провести на озёрах, но забыл зрительно карту и думал, что они на следующей дороге 25С. А они были здесь. Но всё сложилось к лучшему.

Иду через смешанные леса дальше. Отчего-то забыл упомянуть, что уже не в первый раз вижу дренажную систему добычи кленового сиропа. Это когда масса пластиковых трубочек опутывает лес и по ним сок бежит в накопители от каждого подсоченного дерева. Встречаются красивые кувшинки венериных башмачков. А у следующей дороги увидел посаженный шикарный рододендрон. Куст-пожар, куст-праздник.

До этого заглянул на место сожжённого шелтера, где сейчас только кемпинг. Зато как уместно кто-то оставил чай и сахар. Поделился запасами со мной. Последние шаги мимо старых прудов-бобрятников. У высоковольтной ЛЭП выхожу на дорогу 25с. Всё! Здесь отметка 1782,1 мили от начала пути. Подсчёт по милям можно заканчивать. В чистом виде от реки Гудозон пройдено 382 мили. Но поход ещё не закончен.

Вспоминая, что лучшее озеро находится на западе, иду туда. Но пошарив по окрестностям, не нашёл. Тогда на восток. Там дорога должна точно подойти к озеру. Я-то не знал, что это было на прошлой дороге. А тут на восток озёр нет, хотя шоссе называется Озёрным. Это и ввело в заблуждение. Но видно в этом походе уже всем управляет Провидение. Всё идёт как надо и к лучшему.

Нахожу быструю речку, в водах которой перестирал всю одежду, хорошо отдохнул и высушился. Теперь чуть похож на человека и можно вылезать в цивилизацию не боясь быть противным. Река своим течением стирает и поласкает лучше всякой машины. Намылил, одел на палку, зажал её между камней. Через пол часа всё готово.

Стопа не было и пришлось пройти ещё 7 километров до Уоррена. Здесь подкрепляюсь пищей и выхожу на связь, давая знать, что возвращаюсь в город. Ещё дома у меня были планы по достижении рекордной отметки поехать на несколько дней стопом в сторону Великих Озер. Но потом эта несуразица вылетела из головы. Как можно покинуть ТРОПУ. Я и сейчас ещё не в себе. Казалось бы, меняй билет на самолёт и иди дальше. Но понял, что эта тропа может в таком случае стать реально последней. Хотя это и не самый плохой вариант для такого случая.

Я стою, какой-то растерянный, в магазине и тут вижу группу знакомых ребят. Это «Лягушки» приехали на заправку продуктами. Они меня обогнали, как раз, когда я закончил маршрут. Но сталкиваюсь плечом ещё с одним парнем. Томми! Это судьба! Мы не могли расстаться не попрощавшись. Оказывается они застопили машину и подъехали по 25-й дороге сюда.

Теряясь в словах и подбирая перевод, говорю, как мне приятно и здорово было идти с ним эти километры. Он тоже что-то лопочет, соглашается. Но тут всё ясно и без слов. Комок в горле, камень на душе. Люди вокруг смущают, а продавщица по доброму улыбается, увидев такую сцену. Она уже знала, что у меня последний день. Да все тут уже знали. И в ближних домах, и в баре, куда я зашёл. Американская провинция гуляла в воскресенье. Ездили на лошадях с телегой, джипах и квадроциклах. Орали в баре, гремели Харлеями байкеры. Вот под такой аккомпанемент мы и попрощались.

- Томми, давай вперёд, тебе пора на Катадин!

Хлопаем друг друга по плечу и расходимся навсегда.

Через час ожидания пожилая пара подвозит меня до озера Кэтрин. Высадив, тепло прощаемся, и они едут назад домой. Берега низкие, но подбираю себе место у старых сосен для палатки. Вечер солнечный. После долгого перерыва погода наладилась. Прямо за этими местами начинаются Белые Горы, а американцы считают их, чуть ли не самыми непредсказуемыми по погоде в Мире. На водной глади плавает довольно крупная и чёрно-пёстрая птица. Это гагара. Я стараюсь дотянуть до заката, прогуливаюсь по пустынной дороге. Мошка всё-таки загоняет внутрь. Последние 13 километров пройдено сегодня пешком. А всего 660!

16. В полночь взошла луна. Стало таинственно светло. От озера доносились звуки поющих лягушек, плеск хвоста бобра. Из леса ухала сова, и даже, подвывал койот. А к шести утра солнце впервые заглянуло ко мне в палатку. Стало радостно и светло. Размялся и умылся удивительно тёплой водой. Красота! Мне пора прощаться с этими местами и уезжать.

Так что же это такое – Аппалачская тропа. Много чего я повидал в Мире и прямо скажу, что никаких выдающихся природных особенностей тут не заметил. Сами тропы тоже бывали разные. Взять хотя бы супероборудованные тропы Новой Зеландии. Зачем же надо выходить именно на эту ТРОПУ? Чтобы проливать десятками литров пот? Чтобы тебя ела мошка, комары, клещи, разносящие болезни? Чтобы кто-то сбивал ноги и мок под дождями? Или, всё-таки, затем, чтобы дышать густым ароматом бальзамической пихты в горах и настоем трав на лугах? Затем, чтобы слышать таинственные голоса птиц и зверей каждую ночь и встречать их иногда на тропе? Чтобы пить из чистейших ручьёв или купаться в горных озёрах? Чтобы не видеть мусора в лесах и следы доброты людей на пути? Пусть каждый сам определит, нужна ли ему в жизни ТРОПА. Нужны ли моменты в обыденной жизни незаметные и не ценимые, а тут бесценные и незабываемые. Нужно ли остаться наедине со своим прошлым и пытаться что-то исправить в будущем.

У меня есть мечта, чтобы такая ТРОПА была в моей стране. Может на Урале, а может на Байкале. Выбор бесконечен. Но мало, просто промаркировать путик и даже законодательно определить статус на его земли. Надо, чтобы территория вокруг ТРОПЫ превратилась не в коммерческий заповедник, и не средство для местных выгребателей, а духовно чистый, бескорыстный мир. ТРОПА без образа жизни людей на ней и вокруг – не тропа. Обычный туристский маршрут. Надо, чтобы обладая законным особо охраняемым государственным статусом, она была и под охраной самих людей. Облагораживающих её, не оставляющих грязь, считающих её достоянием своей родины. Человек должен менять ТРОПУ и ТРОПА должна менять человека!

Итак, я теперь стал хитчхайкером. Сначала доехал до трассы 91 и стал туманным утром (здесь низина) стопить дальше на юг. Всего сменил 5 машин и достаточно быстро добрался до Хартфорда. Но проблема оказалась в том, что высадили меня на развязке в аэропорт. А здесь сходятся два хайвэя. В Новой Англии есть строго определённые места для автостопа на хайвэй. Это въезды с второстепенных дорог, да и то до особого знака.

Тут же этого не было. Естественно мне никто не останавливал на въезде. Решил провести эксперимент. Встать прямо на интерстейт, тем более что крайняя правая полоса была свободной. Теоретически можно остановиться. Думал, простоплю сто машин по моему ряду и уйду. Что вы думаете!? На 98-й машине подъехала полиция. Причём машина и они – в гражданском. Прошло-то минут 15. Недаром говорят, что водители сами сообщают в полицию по телефону.

Потянулся к рюкзаку, но был строго остановлен в мегафон с предложением не двигаться. Подошёл полицейский в шортах и с пистолетом. Спросил, нет ли оружия в рюкзаке. Что висит на поясе? Я потянулся к чехлу – он резко сказал: «стоп». Надо просто ответить, что там нож. Полицейский сказал, что ни здесь, ни на въезде стопить нельзя и проводил на другую сторону. Надо пройти до следующего въезда на хайвэй. На том и расстались.

Следующий въезд был далековато. Пока шёл, пришлось посидеть в тени, отдохнуть. Жара давно вступила в свою силу. У дорожных рабочих спросил, где лучше сесть. Пришлось идти более километра до пригородного супермаркета. Зато там хоть поел, да отдохнул в прохладе. Постопив для приличия ещё немного, плюнул и решил ехать в даунтаун Хартфорда на автобусе (1,25$). На железнодорожном вокзале есть кассы и остановка Грэйхаунда и ещё одной местной автобусной компании. Если билет на поезд до Нью-Йорка стоил 71$, то билет на автобус всего 26$. И это притом, что я его брал сразу. А сколько, если заранее?

За три часа езды посмотрел промышленные районы вдоль Атлантического побережья. Когда ехал стопом, думал заночевать здесь. Теперь передумал. В Манхеттен автобус въезжал через Гарлем. Мрачноватого цвета дома, «мрачноватое» население. Но, в общем, всё аккуратно. Даже белого одного по дороге увидел. Возможно – это штамп восприятия. Потом прокатились по «Музейной миле» и, поднырнув в туннель Центрального Парка, оказались на Колумбус авеню. Именно на него я и вернулся по «девятке» из мрачных недр автовокзала.

А на Колумбус полно соблазнов; ароматы разнообразной кухни, вид ресторанных блюд, красивых тел, эпатирующих личностей. Ну, я-то вроде то же по виду был такой личностью. Небритый тип в шляпе серингейрос и коричневой рубахе, подвёрнутых серых брюках на берцах видавших виды. Плюс – рюкзак. Только тут никто не обращает на это внимание. За что я и люблю этот город. Чувствуешь себя, как дома.

Специально пошёл пешком километра три, чтобы притереться, посмотреть на людей. Постоять в баре, где орали при очередном забитом голе сборной США. Шёл-то чемпионат Мира по футболу. Посидел напротив Линкольн Центра на Бродвее у часов. Посмотрел на фонтаны, на людей. Уже в поздних сумерках присматривался, где бы устроится в Парке. Лет 15 назад, ночлег здесь можно было приравнять к попытке самоубийства.

Потом решил всё же зайти в Международный студенческий центр. Тут пускают жить молодых людей до 35-ти лет, о чём мне и сказали. Я, в шутку, сказал, что: « Да – я очень старый студент». А серьёзно: «Не найдётся ли в вас местечко хайкеру с Аппалачской тропы?». Именно так и объяснял принимавший меня парень в получении разрешения у кого-то по телефону.  Эта фраза сыграла свою магическую роль. Местечко нашлось, но стоило не 40, а уже 50 баксов. С наступлением лета цены поднялись. Это же центр Манхеттена. Утром можно бежать на зарядку в Парк. В провинции ты и за 25 остановишься один в шикарных апартаментах.

Сумбурный день заканчивался. Заняв место в дорме, и выставив свои ботинки на лестницу за окно, я принял душ, перекусил и лёг спать. Впервые, почти за месяц, помывшись горячей водой с мылом и лёгший в постель. Вес мой после выхода с тропы был 64 килограмма. Сбросил 12 с момента выезда из дома. Брюки размера «S» еле налезавшие в Питере, теперь просто спадали без ремня.

17. Владельцы хостеля оказались ещё и жлобами. Обычно, выезжая, можно до вечера оставить свои вещи на хранение, а в некоторых местах это можно делать на несколько недель. Здесь же за каждый час потребовали по доллару. Интернет платный, завтрака нет. В общем – этот хостель в отстой. Хорошо ещё, что парень на ресепшене разрешил мне не выписываться в десять, а подождал до 12.

Я же потратил это время в музее «Метрополитен». Музей таков, что тут надо пробыть целый день. Он просто потрясающий! Поражает не только искусство древних цивилизаций, рыцарские залы, но и современная подборка. Понимаешь, как мало в этой жизни ещё видено, прочитано или познано. Как и из музея Естественной истории ухожу с большим чувством интеллектуального голода.

Имей я минимум времени, то первый день бы провёл в одном музее, потом поехал на Кони Айленд или Брайтон Бич. Второй день – в другом музее, и прогулки по Центральном Парку и Уолл стрит. Это минимум из минимумов. Оказавшись с рюкзаком на улице, иду в намеченный туристский магазин и провожу там два часа в подборе снаряжения и закупках.

Хорошие палатки, без сомнения надо брать в Штатах. Дома они в три раза дороже. А вот; газ, стэки, горелки, но не джетбойлы, даже в «Сплаве» дешевле. Хотя это дорогой наш магазин. Титановая посуда примерно одинакова. Но выбор, в целом всего снаряжения, не сравнить. У нас просто многого нет. Жаль, там в тот момент не оказалось нужной палатки. Сплавовский Kaiten я готов был выкинуть или отдать. Сейчас он приехал со мной. Занесу в лес. Если сопрут – не жалко.

Периодически загорая в Парке, я выбирался на гастрономические вылазки на ближайшие авеню. Вечером попал в разборку с бандитами. Оказался в парке на пути погони. Бежало несколько человек в гражданском и с оружием. Кто есть кто – непонятно. Мне с рюкзаком не увернутся, так просто оттолкнули. Сзади машина с воем. Мужика повязали. Позднее подъехала полиция в форме. Собралась толпа.

Ещё пару раз нарывался на обдолбанных негров, которые что-то агрессивно орали и их обходили стороной. Может и не зря я отдал 50 баксов за хостель. Утратить деньги, было бы не так жаль, как камеру или смартфон с отснятым материалом. Что сулила бы та прошедшая ночь?

На 7-й авеню захожу в пивной бар, беру бутылочку и сажусь на просмотр матча Россия – Южная Корея. Там не сразу понимают, кто перед ними в бразильской шляпе и тайской майке на новозеландских штанах. Болел за наших один, когда они забили, присоединились ещё сочувствующие.

Уже с наступление темноты еду в аэропорт. JFK может поспорить за первенство худших с Шарлем де Голлем. Из больших, конечно. Удобств для ночлега – никаких. Нет даже подходящего сквера. Мало того, после часа ночи всех выгоняют из Первого терминала. Аэропорт закрывается до шести. Я-то уже устроился спать с комфортом. Смотря на меня, рядом, и другие.

18. Иду во Второй – местный. Тут, сидя, можно прокоротать остатки ночи, положив ноги на рюкзак. Но становится как-то скучно и прохладно. Всё закрыто. Часа в три ночи достаю кружку и кипятильник и подыскиваю в углу розетку. Хоть и долго (110в), но чай закипает. Но главное, ни кто из охраны не подходит и не дёргает. Аромат хорошего чая начинает будить соседей. Ближе к утру, когда открылось кафе, мне дали кипятка, в котором заварил овсянку-минутку.

Времени до отлёта в обед было ещё много, так что я обнаглел и часов в десять устроил ланч перед Вторым терминалом. На остатках газа, не зря берёг баллон, разжёг примус и сварил гречневой каши. Ещё и водителям предлагал. Потом аккуратно все отходы в бак, вымыл посуду и окончательно упаковал рюкзак. Если бы я попробовал провести такие операции в России, долго ли продержался? На Ленинградском вокзале ещё и розеток не найдёшь, за 50 рублей раньше подключали.

Не думаю, что мои действия оставались без внимания, но борьба за безопасность должно быть разумной. Тут, где произошла трагедия 11 сентября, ходит мужик с чем-то скрытым в пакете, подключает к розетке, потом разжигает примус и ничего. Видят, что просто поесть захотел. У нас же продолжают отбирать щипцы и ножнички, вытаскивать без разрешения из багажа даже запечатанные бутылочки на 50 грамм, а как дойдёт дело до настоящего …акта, то беспомощны.

Нет, мне Америка, определённо, нравится!

На этом мои приключения не закончились. Прощальный взгляд в иллюминатор на башни Манхеттена и пляжи Лонг Айленда и я ухожу надолго в облачность. Начинает трясти турбулентность где-то в районе пролёта Белых Гор. С тоской пытаюсь разглядеть их. «Томми! Как ты там? Пусть повезёт тебе на долгом пути. Пусть можно будет согреться к ночи и хватит пищи до жилухи. Удачи тебе друг, там внизу!».

 Утром удалось чуть-чуть увидеть горы Норвегии и всё. Небольшой разрыв над Эстонией и дальше опять сплошные облака. Вылетев при +31 градусе из Нью-Йорка, я приземлился при + 9 в Москве в Шереметьево. А мой билет до Питера оказался вечером из Домодедово. Ну, думаю, даже если доплачу, то поменяю. Помню, как дважды менял бесплатно билет с того же NY у компании SAS. За обмен просят 40 тысяч рублей!

- Я не ослышался, сорок тысяч?

- Да, ведь вы покупали билет не раздельно, а вместе.

- Вы считаете логичным при общей стоимости билета в 23000 и в стоимости отдельной в полторы до Питера, брать сорок?

- Ну, понимаете….

- Сколько стоит купить билет просто так?

- От 15-ти, если есть.

- Спасибо, ругаться матом не буду, я ещё только первый день на Родине.

Еду на автобусе в город. Родина опознаёт себя бредовыми названиями. Например; автомойка с названием Кафе «Хинкальная»!!!??? Уже последние два слова не логичны, а уж если так называется в сущности автомойка, то – нет слов….

Дальше – больше. Билеты сейчас в Москве хитрые. По сути – 50 рублей поездка. Если берёшь билет на метро + наземные три поездки за 90 минут, то те же 50 рублей. Однако автобус даже не в час пик идет вместо положенных 50-ти минут почти полтора часа. Я просто бегом добегаю до турникета метро, и, билет не срабатывает. Не хватило каких-то секунд. Спасибо контролёрам, поняли, что ехал из Шереметьево, и пропустили так. Есть ещё человеческий подход.

Худо-бедно, до Домодедово добрался на автобусе. В Шереметьево меня предупредили, что в Домодедово нет представительской кассы «Аэрофлота»!? Поэтому у нас даже имея купленный билет за немалые деньги надо быть начеку. Всё перепроверять по десять раз. Иду к стойке регистрации заранее. Смотрю – у двух мужиков какие-то проблемы с билетами по базе данных. Их посылают «подальше». Я подаю свой паспорт и распечатку. Не находят и меня. Говорю, что в Шереметьево уже находили, просто не стал менять билет. Посылают по тому же адресу.

Иду за предыдущими бедолагами выяснять, куда-то в угол. Там мой билет находят, исправляют от руки номер и говорят, что это часто бывает при вылетах из разных аэропортов.

- Но для чего же у Вас, господа, база данных и компьютеры!? А если бы я пришёл в последний момент?

- Идите, вам выдадут посадочный.

Но посадочный не выдают. Происходят длительные переговоры по телефону сначала по поводу мужиков, потом по поводу меня. Спрашивают, на какой стойке я нашёл свой правильный номер. Связываются с ней. Просят отойти в сторону и подождать. Сзади уже скопилась недовольная толпа. До вылета ещё часа три. Потом приглашают меня и всё-таки выдают посадочный талон, при этом багаж я должен тащить сам ещё куда-то. По распечатке, выданной на руки, понимаю, что выписан просто новый билет стоящий одиннадцать с лишним тысяч. То есть это был чей-то «косяк», который исправили таким образом. Хорошо, самого доплачивать не заставили. Вот такими порядками встретила Родина в лучших столичных аэропортах при перелёте ведущей авиакомпанией страны!

К счастью, в Пулково всё происходит быстро и в этот раз даже ничего не своровали из рюкзака, как пару месяцев назад при полёте в Калининград. После закончившегося дождя я прилетел в Москву утром и успел добраться до дома в Питере с первыми каплями нового.

26.06.14г.

ВИДЕОФИЛЬМЫ: 9 СЕРИЙ