1999

ЮРИЙ МАТВЕЕВ

Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам. Матфей: 7-7











 

 

  1. Радость
  2. Про своё, родное
  3. Адаптация
  4. После зноя
  5. Нью-Йорк - 96F
  6. Вернулся осенью
  7. Дополнение Южной Африки
  8. Оазис Ширмахера
  9. Оазис Ширмахера - 2

 

10.02.99 г.

РАДОСТЬ

Мне сегодня было хорошо. Рано утречком приехал из города в Лебяжье, и пешочком по дороге вдоль залива, пошёл домой. Дорога не такая близкая, но не в тягость, а в радость. Сколько уже хожено по ней. Когда тороплюсь домой, иду вдоль железной дороги, а когда не очень, то вокруг. Кроме того, лежат глубокие снега. Ведь зима, спровадив последнюю долгую оттепель в крещение, крепко взялась за нас. Зря смеялись, что в крещенские морозы плаваем в воде. Сегодня -26, а бывали уже дни и за –30. Лицо упрятано в глубоком волчьем мехе, но мороз всё равно пробирает.

К месту будет упомянуть, как распоясались волки. Трое их ходят вокруг деревни и загрызают собак на задах дворов. Несколько человек их уже видели. Один даже убегал на переходе из Красной Горки в Краснофлотск. Зверя повыбивали в лесах, да и снег очень глубок, вот хищники и взялись за домашних животных. Того и гляди до человека дойдёт. Однако сейчас, утром, я этого ещё не знал, и радовался только что взошедшему красному солнышку. Ещё и месяц виден на юге. Вот и соперничают они друг с другом по красоте. Все  это действие происходит в прекрасных декорациях просыпающейся зимней деревни. В тишине вьются дымки из труб, поскрипывает снежок под редким прохожим. Наконец замёрз и залив. Вдыхаю жгучий морозец, тороплюсь домой. Там, отогревшись чаем, надеваю свою "Тайгу", и в поле. Глубокая снежная целина топит даже самые широкие лыжи. Идётся тяжело, отчасти с непривычки, отчасти после болезни. Пересёк поле до колодца. Думал сходить на болото, но когда понял, что упарюсь, повернул по дороге вдоль питомника к деревне. Вот тут-то и раскрыл рот от удивления. Это ж сколько лет я не проходил тут зимой! Деревья уже выросли настолько, что сомкнули свои кроны. А ведь лет 25  назад я участвовал в прополке и выращивании только что посаженных елей, а теперь они мощной стеной стоят, как на параде, у дороги. Ну и красавицы же выросли.

        Сосны досаживали лет на 10 позднее, туда, где прошли палы, и ели были уничтожены. Сказать, что это всё сейчас похоже на сказку, значит ничего не сказать, это сама сказка и есть. Толстый слой снега всё тщательно укутал. В редкие, проглядывающие в стене редины, уходят цепочки мышиных и заячьих следов. Только лучи солнца находят свои лазейки через любую иголочку. Вот это картина, вот это красота! Я стою, любуюсь, радуюсь. У раскидистой сосны, куда когда-то бегал делать зарядку, вышел к болоту. Тут солнца больше, чем в лесном тоннеле на дороге. Любопытная сойка издалека увидела меня, закричала и пролетела над головой. Как же давно я не был в моём лесу! Это просто предательство. За заботами совсем всё забросил. Оттого и переполняют меня сейчас чувство восхищения. Вернувшись, снял лыжи, и уже пешком по дороге пошёл в Краснофлотск. Солнышко меня сопровождало, перебирая поштучно стволы сосен. Красногрудый снегирь летел впереди и проверял чуть не  каждое высохшее соцветие торчавшей травы. Уезжая в обед, я опять пошёл пешком в Лебяжье. Хотелось побольше находиться, надышаться. Всё суета куда-то гонит. Всё думаю о заморских странах, а настоящая красота, вся моя тоска и любовь, здесь, дома. Эх, придёт время, насмотрюсь по Миру вволю, и опять, как в детстве, вернусь в свои леса. Вот и радостно от таких надежд и впечатлений сегодня.

10.02.99г.

 

21,22.04.99г.

ПРО СВОЕ, РОДНОЕ            

Именно про это я всё-таки решил написать свой юбилейный трёхсотый рассказ. Сначала предполагал отметить под этим номером какое-нибудь эпохальное в жизни путешествие. Намечалась сезонная работа в Антарктиде, а значит и посещение Европы, Африки. По окончании, может, и сам попутешествовал бы. Но в последний момент выяснилось, что поедут не четыре, а два человека. Честно говоря, я сильно не расстроился. Ведь вожделенная Австралия в этот раз оставалась в стороне, и увидеть я смог бы только Бремерхафен и Кейптаун, где уже был.

Всю зиму я работал над запасным вариантом посещения юго-восточного региона Земли. Намечалась поездка в Малайзию на остров Борнео. Но сначала срывались рейсы у авиакомпании, а потом я оставил надежду уехать с моим просроченным паспортам. Сейчас делаю новый и думаю уже об Америке, но жизнь идёт. После чёрной зимы, долгих болезней всех родных, похорон отца, наступила бурная и жизнерадостная весна. Живительные эмоции появились в душе. Папы нет, он умер в последний день зимы, так и не встретив весну.  Хоронили на сильно промёрзшем и глубоко засыпанном снегом кладбище. Когда-то свой первый рассказ "За барсуками" я написал под воздействием его рассказа, что толкнуло меня пойти в лес. Пусть земля тебе будет пухом, папа, а всё хорошее от тебя никогда не исчезнет из памяти.

А сейчас уже несколько дней стоит не то что весна, а лето. Температура держится выше 20 градусов. Только нераспустившиеся деревья говорят, что до лета ещё далеко. 18 числа жара принесла с coбой кратковременный ураган. В городе погибло 4 человека. В лесах то и дело видишь сломанные деревья. Сильный ветер и сейчас дует с юга в лицо. Мы с Шурой Кузнецовым идём в шестом часу  вечера по ковашевской дороге в сторону заказника. Чёрную речку из-за разлива, к сожалению, перейти не удалось. А хотел заночевать в бывшем заказнике у болота. Весной там очень интересная жизнь. С собой у меня был диктофон и бинокль. Теперь мы медленно двигались вниз по реке, подыскивая место для ночлега на этой стороне. А месяц назад, ещё зимой, я видел выходы бобров из-подо льда. Сейчас тёмная разлившаяся вода не выдавала их. Наконец, у всплывшей на реке лежневке лесорубов мы решили поставить палатку. Темнеет сейчас поздно, поэтому не торопясь сделали капитальный настил и поставили палатку. Отходы лесосеки предоставили обильный материал и под костёр. Рядом огромный ствол для сидения, а пень - для стола. Эto единственный плюс от обезображенного лесорубами берега. Как дошли в лес, разговаривали тихо и мало. Вслушивались, внюхивались, всматривались в красоты леса. Наслаждались и радовались тому, что попали наконец на природу вместе.

Уточек с кряканьем все же подняли, а на зорьке, покряхтывая и попискивая, залетали вальдшнепы. Развернули на ужин богатый домашний скарб, в моём старом котелке сварили кашу. Шура уже успел насобирать немного берёзового сока. За разговорами о жизни, за воспоминаниями, прошла трапеза. Пo прежнему опыту я знаю, что ночуешь где-нибудь один раз, а потом, проходя это место снова и снова, вспоминаешь с теплотой приятные мгновения, прожитые здесь, а если за лето не сожгут настил, то, может, придётся заночевать тут и ещё.

 В момент захода солнца традиционно и торжественно прокричали с болота журавли, жаль нас нет там, чтобы полюбоваться ими. Но и здесь прекрасно. Вот только мой диктофон не хочет работать. Пропадают удивительно чёткие и громкие в лесной тишине звуки. Пока совсем не стемнело, решил пройти вдоль реки в надежде увидеть бобров. Но увы... Зато пролетел клин лебедей, на мгновения перекрывавший молодой месяц. На границе света и тени наблюдали в бинокль его кратеры. У затопленного водой небольшого карьера стоял приглушённый, но преобладающий в ночной тишине рокот. Шура подумал, что это техника. Да, действительно, сотни квакающих лягушек могут имитировать работающий в дали трактор. При нашем появлении ближние уже смолкли, но дальняя часть озерца во всю "пела". Здесь, напротив моей первой базы, был когда-то могучий сосновый бор.

Дойдя до моста через реку, свернули обратно. Паводок почти перемыл насыпь дороги. Я рассказывал Шуре, как выглядели эти места, когда не было дорог, как я нашёл гнездо ястреба на опушке просеки, как учил физику на поляне у реки, готовясь к экзаменам. Сейчас тут ураганом сломало одну из двух сосен. Воспоминания приятно согревали душу, хотелось выговориться, поделиться ими с товарищем. Пока человек имеет способность чему-то удивляться - он живёт, если вспоминает об удивительном, то надеется пожить и ещё. Говорят, что наш возраст кризисный. Я и сейчас не могу определиться, буду ли я жить оседлой, спокойной жизнью, или это не моё, и вечная дорога, это и есть мой жизненный удел и нормальное состояние. У Шуры тоже, чувствую, не всё сладко на душе. Вот и ищем мы успокоения здесь.

Зима прошла без работы и без смысла, ночами плохо сплю. Состояние нерадостное, перспективы неясные. Надо заставить себя бороться с хандрой. Весна этому хороший стимул. Придя на табор, оживили костёр, попили чаю и легли спать в палатку. В четвёртом часу оба проснулись от холода. Шура был прав, что надо спать у костра, и он перешёл туда. Изо рта валил пар, был заморозок. И это после предыдущей ночи, когда было +14.  Потому я и думал обойтись палаткой. Погревшись чаем и зарывшись в спальник, я уснул, предварительно откинув стенки палатки для тепла от костра. Это себя оправдало. Сквозь чуткий сон всё же различал, как покрикивали среди ночи журавли, как подлетали на реку утки. В пять запела первая птичка, а потом забулькали и тетерева. Наступило прекрасное весеннее утро. Саша уже готовил костёр к завтраку. Мы сделали зарядку, подкрепились, а после ещё прошлись вверх по реке. Нo бобров так и не увидели, только утки сидели на воде. Кстати, диктофон заработал. Вчера в темноте я перепутал полюса батареек, до смешного глупо и жалко. Кое-что записал, но это ничтожно мало, по сравнению со вчерашними голосами. Лягушки так вообще замёрзли. На  канавах был лёд.

 Выбираясь из дебрей  на дорогу, ещё ощущали полоски тёплого воздуха, ну а потом о холоде не позволило вспоминать солнце. У моста через речку увидели, что тут изрядно походили бобры. Свежие, мокрые следы на песке даже ещё  не обсохли. Интересно, что они не рисковали проплывать в струе под мостом, а предпочитали перелезть дорожную насыпь рядом. Вот где их надо было караулить!  Я повёл Сашу от моста вдоль реки вниз. Когда-то это была моя основная тропа, но несколько лет я по ней не ходил. На коротком участке до садоводства ожидал увидеть старый нетронутый ельник, но его уже вырубили. Очередной шрам на памяти о детских впечатлениях о моих лесах.

         По-моему, теперь не осталось ничего старого по маршруту вдоль реки. Зато садоводство окрепло и больше радует глаз, чем новостройки десятилетней давности. Пройдя ещё по шоссе, мы с Сашей разминулись. Он в Лебяжье, а я домой. Пожалуй, очень справедливо, что этот рассказ был о моей Родине.

24.04.99г.

 

19.06.99 г.

АДАПТАЦИЯ

Весенняя пора, летняя пора! Время слилось в непрерываемый поток. Окружающий мир живёт любовью. Это море, в котором ты тонешь, ты больше не можешь сопротивляться этой стихии. Как прекрасно всё происходящее в этом городе! Второй год я живу в Вологде и понимаю, что полюбил её навсегда. Кто бы мог подумать, что я смогу два сезона  подряд работать на одном месте, да ещё в городе. И не просто вынести это, а радоваться такой жизни. Открыть для себя мир вне лесов и гор. Были моменты, когда всё раздражало, когда уже думал, никогда не вернусь сюда. Нo сейчас счастлив. Оказалось, что смог адаптироваться к новой жизни вне привычной обстановки.

 Последний месяц просто неповторим. Всё, в общем-то, не повторяется, но этот май-июнь дали такой заряд  бодрости, который заставляет жить. Заставляет забыть, что существует природа, где уже давно не был, существует работа, вроде рутинная. Какая скука писать про будни чиновника, то есть земельного инспектора, но и здесь находишь интерес от общения с людьми.

 По опыту прошлого года, стараешься не обращать внимания на недостатки. Весь месяц занимаюсь спортом, вставая иногда раньше шести утра. Похудел до 70 килограммов. Солнышко, несомненно, оказывает благотворное действие, светает рано, а я не могу спать в солнечный день. Видно, я человек солнца, и вся моя жизненная активность связана с ним. Нo ещё есть великий стимул. Это окружение.

 Боюсь подступиться к главному. Как описать? Это вологодские женщины. Какие же это красавицы! Молодых девушек здесь подавляющее большинство. Красивые ноги, прелестные лица. Всё это не даёт возможности спокойно ходить или ездить по городу. В прошлом году от этого удалось отрешиться. В этом - все мы утонули. Нет сил здоровому мужчине не обожать такую прелесть. Ведь выйдешь, как сегодня, в тихий тёплый вечер на улицы, и радуешься жизни. Месяц скачет по крестам золотых и серебряных куполов церквей. Обмелевшая Вологда тихо течёт, отражая красоты древних берегов.

Все звуки на слуху. У реки горят костры. К полуночи позвонил колокол. Пахнет листвой и ещё оставшейся кое-где сиренью. Ребята ушли к девушкам. Теперь гости у нас бывают часто. Сам чувствуешь себя молодым. Раньше жил в тайге и строил себе образ первопроходца, героя лесов, и имидж делал соответствующий. Сейчас иное. Хочется ходить в белом, чистом, красивом. Радоваться другой стороне жизни. Оказывается, и живя в городе можно восхищаться ею. Милый северный город. Типично русская красота здесь во всей силе. Чтобы не случилось, мне тебя уже не забыть, Ведь ещё в 86 году я был тут, любил тут. У меня это редко, и видно неспроста. Это очарование. Хочется творить, свершать что-то новое. Пишу сумбурно, мысли рассеянны. Кое-что исправляю и добавляю к 1 июля. Это сказывается  не любовь к кому-то, это любовь к жизни. Здесь я совершаю поступки, не познанные ранее. Я хочу быть смелее, активнее, я буду ещё что-то вершить.

20.06.99 г.

14.07.99 г.

ПОСЛЕ ЗНОЯ

Знали бы вы, как хочется спать в тихий вечер после жаркой парной. Целый день ты парился на солнце, которое бьёт все рекорды жары, +33! А если учесть, что всё лето стоит сухое и жаркое, то можно поверить, что такого у нас не бывало более  ста лет. Вода в заливе придаёт бодрости лишь на короткий срок. Падая в раскалённый песок, ты получаешь почему-то озноб, пробегающий по телу. Клин вышибают клином, и лучшее при этом средство - баня. И вот, исхлестав себя берёзовым веничком в парной, я сижу дома и вливаю внутрь соки-воды. Телевизор располагает к дрёме. С трудом удаётся перебороть себя и выйти на улицу. Вечер прекрасный, изумительный. Как я люблю такие вечера у себя на Родине. С каждым шагом ты пересекаешь какую-то новую струю воздуха с ароматами сада, и поля, цветы посылают свои флюиды в недвижимое марево.

Запах сена узнаётся сразу, хвоя сосны тоже пахнет знакомо. Но вот, какой-то запах, неуловимо идущий от спрятанного цветка, заставляет тебя остановиться и осмотреться, загадка остаётся не раскрытой. Внимание переключилось на ежа, деловито обходящего свои владения в нашем саду. На меня он даже не обращает внимания, его здесь прикармливают, и он не боится, не сворачивается, а уже что-то чавкает. Вышел я в поле к доту. Откуда-то тянет гарью, но дыма не видно. По области очень сильно горят леса.

Родные просторы радуют глаз. Общая картина вроде не меняется, но отдельные тропки зарастают, в другом месте, наоборот, плешина. У сосны на горе, где гуляло не одно поколение молодёжи, всё в траве, в забвении. До ряда ёлок когда-то были огороды, а сейчас ольха выросла за 10 метров и уже готова сомкнуть крены над тропой.

 Иду не спеша, получаю бальзам на душу. На заливе, у ручья, открывается вид до горизонта. Солнце за контуром кучевых, взвитых ввысь тучах. Прямо как в тропиках картина, да при такой жаре это и не мудрено. Ручей пересох и не дотекает до залива. Сбитая в валы тина сохнет на камнях.  В собирающиеся сумерки уходит лодка с двумя рыбаками. Воды мелко, и они долго толкаются шестом.  Сразу Нил вспоминается. Тонкая струйка дыма из оставленного костра чертит землю на фоне леса. Сияют огни кораблей. Как меня всё это радует, успокаивает. Ведь скоро окажусь на берегу Гудзона, в Америке. Волнуюсь последнее время постоянно. Произойдут ли в моей жизни изменения с этим отъездом, или это будет всего лишь яркий эпизод от посещения Нового Света. Сейчас пишу, а завтра уже самолёт. Опять дорога, опять прощание. Это уже традиция - посетить родные места перед отъездом.

        Я очень рад, что переборол себя со сном и вышел до полуночи на прогулку - думается благодатно. Время идёт, дела свершаются. Надеюсь вернуться и поклониться своему ручью от далёкого Гудзона. Малиновые всполохи гаснут за взбитыми тучами, зной утихает, чтобы завтра снова захватить землю.

16.07.99 г.

   

17-20.07.99г.

 

НЬЮ-ЙОРК – 96 F

Даже сейчас не пойму, как неожиданно быстро всё для меня закончилось. Вроде прошёл один длинный день, вымотавший силы и нагрузивший впечатлениями. Полноценных ночей у меня за это время не было. Приняв решение вернуться, я сначала рассмотрел его как самый грандиозный и дорогостоящий провал в моей жизни. Нo, осмыслив последствия в соответствии со своими главными жизненными принципами, понял, что всё прекрасно. От того и настроение сейчас хорошее, а не подавленное. Лишь осталось небольшое чувство сожаления, и жалеть было о чём. Ведь я вернулся из Америки! Ещё один континент открыт мною. Нe просто из Северной Америки, а из Нью-Йорка. Город, который всегда хотел сравнить с Парижем. Ведь один  мировой центр культуры и истории цивилизации, а другой - столица делового мира, образец урбанизации. Денег, затраченных на это, мне совершенно не жалко. Даже чтобы взглянуть на один день, я бы пошёл на любые расходы, а тут была возможность посмотреть всё, что желал. И лишь сама страна осталась для меня загадкой. Может, из-за отсутствия средств я её больше не увижу, но представление уже имею, и вовсе теперь не желаю обязательно приехать ещё раз. А теперь о впечатлениях, в которых и кроется причина отъезда.

17. Поразительно, что после длительной жары именно сегодня пошёл небольшой  дождик и температура опустилась до +16. На досмотре пришлось сдать туристский топорик в отдельный багаж. Компания SAS не разрешает к провозу в салоне такие вещи. На Стокгольм и Копенгаген, через которые я следовал, летели самолёты МД-83 и МД-87. Перелёты везде по часу, но и тут не упустили случая покормить. Чтобы больше не отвлекаться на эту тему, хочу сказать, что если всё съедать и выпивать, что предлагают, то можно переесть и оказаться пьяным. Запомнился, конечно, лосось холодного копчения с маслинами и прекрасные горячие булочки с начинками и без. В  Боинге-707 так вообще кормят 3 раза и предлагают меню на выбор.

 С воздуха полюбовался пейзажами Аландских островов. От Швеции до Дании перелетали почти в сплошной облачности. Огромный аэропорт в Копенгагене поразил своей чистотой, комфортом, и обилием магазинов. По его залам некоторые покупатели передвигались на самокатах. Европа провожала нас дождём. Далее о маршруте я мог следить только по карте на мониторе Боинга-707. Под музыку пытался выспаться до Америки. В Нью-Йорке время отстаёт от московского на 8 часов. Прибыли в новый аэропорт Нью-Арк, в терминал В. Это огромный комплекс из трёх терминалов, поражающих своими размерами. Между ними ходит по монорельсу поезд. Сейчас уже 22 часа, а температура +31 градус Цельсия. 

Я задержался с оформлением декларации и подошёл последним. Мне стали помогать, так как я привлёк своей проблемой внимание. И это вылилось в то, что русскоговорящий поляк поймал меня на разночтении.  Когда я указал отель со стоимостью номера в 250 долларов за ночь, а задекларировал всего 976, хотя на самом деле было 476, то он отказался давать визу на месяц. Тем более, она была выдана на основании тура в Лос-Анджелес и Гонолулу. Этот документ ему тоже попался на глаза. Он просил назвать хотя бы номер телефона знакомого в Нью-Йорке, а я его не успел получить перед отъездом. Офицер решил, что я что-то скрываю, и поставил визу только на 2 недели. А ведь на руках у меня был билет без права возврата и обмена, со сроком отлёта через месяц. 

Ночевать решил остаться в аэропорту. Начитался всяких путеводителей, где расписаны ужасы города: с квартальными бандами, ночными бродягами, и где в метро появиться за полночь, может только самоубийца.  А ведь тоже самое говорят на западе и про Россию. Поэтому и относится к такой информации стоит не очень серьёзно. Мне же просто ехать некуда, да и с полным рюкзаком таскаться по городу ночью не хочется. Деньги, всё же раскидал и зашил, кое-что оставил под руками на случаи ограбления. В аэропорту видел, как вели в ручных и ножных кандалах двух представителей криминального мира. Их плотно охраняла служба безопасности в белых рубашках. Вот ещё увидел давно знакомую по фильмам тёмно-синюю форму нью-йоркских полицейских.

 

        18. Рассвело в 5.30. Если в аэропорту работает кондиционеры, то на улице круглые сутки духота. Столкнувшись с ценами, сразу понял, что действительно, город очень дорогой. Наш прошлогодний кризис 17августа теперь особенно явственно сказывался. Самая дешевая цена - это один доллар, а значит 24 рубля. Камера хранения - от 1,5 на вокзале  до 2,4 в аэропорту. Булочка стоит от одного доллара, проезд до города на автобусе - 10 долларов, но потом я ездил в объезд за  доллар и на подземке за один доллар, метро 1,5 доллара. Такие же товары, как у нас, в долларовом  эквиваленте  стоят ещё больше. Ещё год назад с нашим курсом рубля было бы здесь жить гораздо терпимее. А так ограничиваешь себя во всем и стараешься экономить.

 

 Где-то, говорят, есть общаги для туристов на 6-8 человек в комнате за 20-40 долларов, а  так средний номер в отеле 120 долларов. Я решил использовать то, что сам имею для сна. Ведь ночи просто жаркие. Утром сдал багаж в камеру хранения, где меня для верности  сфотографировали, чтобы опознать хозяина. На автобусе компании «Олимпия» с комфортом доехал до концертного зала Медисон Сквер Гарден. С утра в воскресенье народу мало. А вот мусора много. И вообще, всё как-то неуютно. Оделся просто, чтобы не походить на туриста. Но задранная голова вверх говорит сама за себя. По прошествии всех дней убедился, что никому нет дела, как ты выглядишь и чем занимается. Никаких комплексов и закрепощённости. Самовыражающихся личностей много.  Женщины и мужчины очень часто татуированы. Меня несколько раз принимали за местного, спрашивали дорогу. Пользуясь имеющимися картами, я иногда успешно справлялся с ролью гида. На мне зелёные хлопчатобумажные брюки и чёрная майка с кроссовками. Вид рабочего человека, да и загар посильнее любого американца. C каждым часом жара усиливается, до полудня у Центрального парка было +96 по Фаренгейту. Хорошо спасают тени от небоскрёбов. Эти махины взметнулись так высоко благодаря опорам на скалы. Я не перестаю щёлкать фотоаппаратом. Эмпайр Стейт Билдинг! Это так высоко, так впечатляюще. Но есть здания, удивляющие своим фасадом из колонн и широкими лестницами.

Чёрные стеклянные гиганты как бы прорвали землю и выросли огромными сталагмитами ввысь. Для описания каждого небоскрёба имеется путеводитель. Повторить достоверно и красиво я вряд ли смогу. А вот впечатление от впервые увиденного, восхитительное. Кажется, и не люди здесь живут, а  что-то неземное. Это дома - скалы. Под ними термитник из множества линий метро. На Центральном вокзале, когда смотришь в эти норы, впечатление ужасное. Мрачное, угнетающее место с дырами, уходящими в черноту, и низкими сводами. Как-то я только сейчас начинаю осознавать, что это Новый свет, что я в Нью-Йорке! Я сам, своими ногами хожу и смотрю на те улицы, которые можно каждый день увидеть по телевизору. Эта мечта сбылась! Маленькая, но мечта.

Из городских джунглей с удовольствием скрываюсь в тенях Центрального парка. У озерца сразу присел отдохнуть. Людей становится всё больше и больше, по специальным дорожкам катаются роллеры и велосипедисты, рядом идут и бегут спортивным шагом. Каждый в меру своих способностей и возможностей. Кроме занимающихся, к полудню появляются и просто загорающие. Люди приезжают с маленьким креслицем, покупают напитки, закуски, слушают плеер или просто лежат на подстилке с тем же набором удовольствий. Тут оазис.  Если бы не небоскрёбы, иногда проглядывающие из-за ветвей, то можно и забыть про город.

 Центральный паркПарк огромен, размером 5 на 1 километр. С ночи ещё остались не выспавшиеся бездомные негры. Они, как правило, в тени и одеты. Есть уголки по-настоящему густые и тихие, как в лесу. Масса белок и птиц. Пo озеру плывут лодки, дорожки удобные. Сервис и тут чувствуется. Я тоже очень полюбил это место. Нeдаром американцы так стремятся сюда. Мне даже удалось подремать в тенёчке. Ведь идёт адаптация к новому времени. У нас сейчас уже вечер. Потом на метро переезжаю к Мировому торговому центру. Вагоны довольно чистые и светлые, с проходом из одного в другой. Прошёлся по Вест стрит к Беттери парку. Народ валом валит за 6 долларов на пароход к статуе Свободы. Я же, посетив старый форт, куда прибывали эмигранты, и полюбовавшись на чудеса уличных гимнастов, пошёл на бесплатный для пешеходов паром на Стейтен-Айленд.

Оттуда и снимал знаменитою статью Свободы. Меня удивило, что она не белого, аПроплывая мимо статуи Свободы зеленоватого цвета. Это, наверное, окислы. После «сковородки» Манхеттена морской бриз приятно освежает. Яхты и мощные морские катера рассекают воды Гудзона. Панорама Уолл-стрит впечатляет. Дома, как на парад, вышли к набережной, и один красавец затмевает другого. Нет, наверное, в мире более знаменитого и впечатляющего символа градостроительства. Это символ растущей во всех смыслах вверх Америки. Красота, процветание, мощь, успех - всё это приходит на ум применительно к ней. Забываешь, что где-то у земли, и в недрах ячеек гигантов, живут свои проблемы. Спящие в грязи бездомные, слава ночного ужаса улиц. Нью-Йорк - город контрастов. Вообще, подобные цитаты и названия фильмов постоянно приходят на ум при ассоциации с увиденным Например, для прибытия было очень подходяще: дожить «От заката до рассвета». А завтра наступит: “Нa Брайтон-бич опять идут дожди».

От финансового центра вернулся в аэропорт через Голландский туннель. Из-за ограниченной визы попросил обменять билет на 4 августа, и это получилось без доплат и проблем. А в России уверяли, что билет по этому тарифу не меняется, а по другим, более высоким, доплачивается по 150 долларов. Удачное открытие, и я рад, что воспользовался услугами SAS. К вечеру выбрался на Пенстейшн, в Нью-Йорк. Нo поспать здесь не дали. В 23 часа закрыли зал ожидания, и полиция попросила меня на улицу. Где-то рядом, за кучей щебня нашёл место с травой и, расстелив коврик, лёг на него сверху, но все равно было жарко. Потом вдруг закусали москиты, ведь рядом река. Это, кстати, штат Нью-Джерси. Так в липкой жаре скоротал ночь.

 

19. Ещё с вечера я, не добившись в расспросах как добраться до национального парка на реке Дэлавер, понял, что надо искать хайвей, и по нему и 80-му, автостопом доехать до тропы аппалачей. В предвкушении, что следующую ночь проведу на природе, я пешком, преодолевая путевые развязки, вышел к интерхайвею.  В Орандже, в районе парка, стал тормозить. На хайвэе не положено останавливаться, и я не удивлялся, но и на перекрёстках не брали. У примыкающих трасс сам обращался к водителям, но никто не хотел везти.

Простоял довольно долго, результат нулевой. Пришлось ехать автобусом на вокзал, нo в железнодорожной и автобусной справочной сказали, что ничем помочь не могут, ничего не ходит. Мало в это верилось, по плохое знание языка не позволило как следует объяснить, хотя и показывал на карте место. Расспрашивал и водителей, и жителей, полицию и кассиров.  Опять безрезультатно. Тогда решил съездить на Брайтон-бич. Пoпробовал найти знакомого по расспросам. Часа 1,5-2 добирался, но не пожалел об этом. Ведь   тут, на Кони-Айденд, прекрасный пляж. Мелкий горячий песок, который, правда, быстро въедается на ветру в волосы и тело. Всё же я получил большое удовольствие, искупавшись в солёных водах Атлантического океана и погревшись в песке. Народу на пляже у кромки воды много, но и места для всех хватает. Спасатели с вышек наблюдали за купающимися. Кроме русских, здесь всё же район мексиканцев, вьетнамцев и, конечно же, негров. По-моему, население Нью-Йорка в большинстве состоит из негров, а уж Нью-Джерси точно.

Сам Брайтон-Бич находится под железнодорожным полотном. Надписи на русском и наша речь с одесским акцентом. Говорят - это Литл-Одесса. Зайдя к гостеприимным хозяевам парикмахерской, я с удовольствием получил помощь. Старые евреи уже давно уехали из Союза и с теплотой вспоминали Ленинград и его людей. Сами они, правда, не оттуда, а скорее из Одессы. Подарили нераспечатанную телефонную книгу для поиска по фамилии нужного мне телефона. Расстались с самыми лучшими пожеланиями. По разговорам и объявлениям я понял, что работу здесь найти нетрудно, особенно на подхвате. Но это не по мне, чтобы 2 недели так провести время. Хотя полезно, в крайнем случае, убедиться в этой возможности, может придётся выживать до отлёта, а жизнь тут очень дорогая. Нужной фамилии и имени не оказалось, а по похожим не дозвонился. Решил, что пора ехать домой. Неудачи, жара, усталость от недосыпания и недоедания, а теперь и пасмурная погода с надвигающимся дождём, всё это и привело к подобному решению. Кому, как не мне, знать, что это всё пройдёт, ведь я не раз преодолевал период адаптации в 5-7 дней. Но тут как-то решил, что и Нью-Йорка хватит для посещения Америки.

Вот ведь блажь нашла. Да ещё, наверное, перегорел, перенервничал до отъезда, хотелось успокоиться на малом и вернуться домой. Главное - я был в Северной Америке!

Летела со мной одна женщина, якобы на изучение английского языка. Так она сожгла за собой все мосты. За день до отъезда продала квартиру, отвезла ребёнка родителям и уже не собиралась возвращаться. Вот в такой ситуации, когда терять нечего, действительно можно добиться своей цели.

        В огромном центре развлечении поел вкусно, но дорого. Большие расходы и плохой язык - вот ещё две причины. Это я уже оправдываюсь перед собой. Всё-таки пошёл сильный ливень, из-за которого я отказался от посещения аквариума. Когда вынырнул из метро в Даунтауне, то попал в преисподнюю. Мощнейший ливень прижимал к стене, захлёстывая даже под козырёк. Страшная гроза бушевала над Манхеттеном. Всё черно, машин из-за воды почти не видно, небоскрёбы уходят куда-то в облака, где рождаются молнии. Как же там люди живут, в такой адской кухне! Картина из фильмов ужасов. Только по недрам Уорлд Трейда я добрался до нужной станции отправления в Нью-Йорк. Забрал там свои вещи и опять поехал в аэропорт. Извинился, попросил билет на завтра и получил его снова бесплатно! хотя это и удивило немного их, что так быстро уезжаю. Это и сейчас многих удивляет и будет удивлять. Но меня тогда понесло. Эта непредсказуемость в поступках,  самобичевание у меня в характере, и, как в наказание, после второго обмена билета узнаю, как и откуда добраться автобусом до Ниагарского водопада и проехать Аппалачи.

В третий раз менять билет мне совесть не позволила. Так мне и надо, за слабоволие. Сейчас, когда сижу и пишу, уже ехал бы к водопаду, может, все  пошло бы и по-другому.

 

20. После того, как что-то решилось, я сразу успокоился. Встретил прекрасный восход над городом, когда солнце родилось из-за конусов небоскрёбов. После грозы было же не так душно. Поехал провести время в Сити. Выпил горячего кофе с булкой на Юнион сквер, отдохнул у нью-йоркского университета. Тут, у фонтана, кто разминается, кто спит или читает. На площадке для собак, усыпанной мельчайшей галькой, резвятся четвероногие. Помет сразу убирают. Из удобств для человека в скверах есть бесплатные туалеты и питьевые краны. Я ведь питался в основном галетами и водой с сахаром, лишь иногдаЛитл Италия покупая напитки. Варить что-то пока не собирался. На улицах ориентироваться хорошо, так как везде указатели. Прошёлся через Сохо в маленькую Италию и Чайнатаун. Купил сувениров, поснимал интересные улочки, закончил прогулкой по Бруклинскому мосту. Прекрасный вид на Манхеттен.

Сейчас, несмотря на ветерок, здесь жара, а вот вчера, в грозу, кто тут оказался, тот видел необычайное зрелище, если не содрогался от ужаса на такой высоте, окружённый всполохами молний. Последние фото как раз на фоне Уолл-Стрита. При посадке меня удивило полное отсутствие контроля и таможенного досмотра. Даже с просроченной визой меня бы выпустили без проблем. Уже из окна самолёта наблюдал те места, где не был. Североамериканское побережье до Бостона и Канады с множеством озёр, рек и эстуариев Лабрадора. После плотного обеда, бутылочки вина, закутался в плед, включил музыку и уснул на пять часов. Такого в самолётах у меня, по-моему, ещё не было.

 

21. Небольшая остановка в Стокгольме, и летим в Питер. То, что летим над Россией, опознал по горящим лесам под Выборгом. Сделали круг над дворцовым комплексом Царского Села. Весь ансамбль, как игрушка на ладони. Красота да и только. Небо безоблачно, безветрие. И здесь жара за 30. На паспортном контроле у меня долго проверяли на достоверность паспорт. Видно, был небритый, усталый, да и таможня откровенно высказала удивление о возврате из Штатов через 4 дня. Вообще, эффектно звучит: «Летал на уик-энд искупаться на Кони-Айленд».  Хотя этим можно кое-где бравировать. Но для меня-то главное, ещё раз, что Я БЫЛ В СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ.

                          

22.07.99 г.

 

9.10.99г.

ВЕРНУЛСЯ ОСЕНЬЮ

Разве это нормально, что я почти полгода не был в лесу?  Ведь не в Антарктиде сидел, да всё настроя должного не было. Так и не сходил за лето. Работая в Вологде, печатал на досуге свои дневники. Когда перечитывал их заново и ужасался безграмотности или скупости слога, то меня посещала мысль: зря всё это написано. Нo вот в воображении всплывали картины моей жизни, лицо разглаживалось, душа радовалась. Нет, не зря, есть, что вспомнить.

Сегодня чуть ли не подморозило,  и в теневых местах похрустывал мох. Уши мёрзли, хоть и ветра не было. Нo небо чистейшее. Тишина классического бабьего лета. Ведь днём пригревает до +15, а может и больше. Середина осени, а дефицит воды в болотах и реках до сих пор ощущается. То-то ягодники натоптали целые тропы в камышах по ранее мало проходимым болотам. Я шёл как бы по ягоды, а на самом деле очищался от злых мыслей, накопившихся в суете городской жизни. Созерцание прекрасного, хоть с трудом, но вытесняет все черные помыслы. Людей нет, и это хорошо. Я сам с собой наедине.

Миновал два болота и вышел к третьему, дальнему. С трудом пробился через завалы после рубок к месту, где 7 лет назад мы впервые ночевали с будущей женой. Тут у нас ещё было взаимопонимание, радость, внимание друг к другу. Место кострища определил с большим усилием памяти. Отдавая дань прекрасному времени, спрятал в пень кольцо. Вот так. Набрал всего несколько горстей клюквы. Зато в северной части болота нашёл великолепную сухую косу с исполинскими соснами и елями. Сразу вспугнул выводок подросших глухарей. Оглянулся на освещённую солнцем опушку и обомлел. Невероятно! Девственный перестойный бор. Как при царящем хищничестве он уцелел? Какая радость! Вот уж не ожидал. Хотелось, как в детстве, быстрее бежать домой и поделиться радостью. Я видел это! Я видел это, и мне стало блаженно от такой радости.

        Тёмный мшистый ельник с высоким подростом стоит на возвышенной косе, а вокруг, на болотах, древние редкие сосны. Вот куда я могу придти теперь ночевать, да, и ток, судя по глухарям, здесь будет. Проследил тропинку до Пейбовского болота. Там посетил свою вторую базу с изрядно попиленным лесом. Тем же путём вернулся домой, да ещё повезло набрать приличный пакет маслят. Сегодня я вспомнил то время, когда радовался каждому выходу в лес.

10.10.99 г.

25.12.99г.

            ОАЗИС ШИРМАХЕРА

Чтобы попасть сюда ровно в полночь по Гринвичу, я проделал путь свыше 21000 километров, занявший 56 дней. Эта ночь не простая, а ночь на Рождество. На судне его уже начали отмечать, хотя и не православное, а вот сзади стояло немецкое грузовое судно. Там-то уж праздновали. Да и у наших попутчиков, высаженных на норвежском Тролле и финско-шведской Абоа-Васе, сегодня в ночь главный праздник Три недели мы с ними преодолевали шторма и пробивались через скрипящий сердитый лёд. Большинство иностранцев - зелёная молодёжь, снимающая всё и вся. Но эта-то молодёжь свободно гуляла вне судна на стоянках, в отличие от нас.

у барьера станции Тролл Если в бухте Прямоугольная, где мы впервые подошли к Антарктиде, была прекрасная погода, да ещё с радугой, то на 16гр. 32 мин. простояли из-за непогоды 8 дней. На лёгких вездеходах шведы ушли за 130 километров сами, а остальной груз кидал вертолёт. В море Уэделла насмотрелся на одноимённых тюленей. Зато за всю дорогу ни одного кита или дельфина. Любопытные императоры и адели, как всегда, подходили сами. И вот наконец берег принцессы Астрид. При идеальной погоде видны километровые пики массива Вольтат. К барьеру подойти не удалось. Сразу же начали перевозить людей и продукты. 7-м рейсом, за полночь по второму часовому поясу, улетел и я. Станция Новолазаревская живёт по Гринвичу, вот и прилетел в полночь. Хотя здесь сейчас полярный день, и круглые сутки светит солнце.

 Долго тянулся, расчёсанный на разные проборы, шельфовый ледник. Наконец земля, которую открыл до Войны немецкий лётчик Ширмахер. Первое впечатление очень разочаровывающее. Приземлились у какой-то помойки с грязной водой и ломаной техникой. Окружающий пейзаж напоминает хаотично разбросанный карьер. Всё мрачно-коричневое, несмотря на солнечный свет. Материковый ледник зловеще синеет тенями, нависнув над полоской холмов, лишённых снега. Они обрываются впечатляющим обрывом к северу. Дальше только шельфовый лёд. Вот этот обрыв пока только и привлёк внимание. Занимаясь разгрузкой вертолётов и уборкой, я поспал только 3 часа. Днём сделал рекогносцировку в район бывшей немецкой станции Георг Форстер. Взошёл на гору Зенит и осмотрел ещё не действующий после зимы водопад.

Не хочу делать преждевременные выводы и разочаровываться, но на Мирном было куда интереснее. Там природа живая, а тут только редкие поморники. Хотелось бы за два предстоящих месяца изменить своё мнение. Тем более, оазис огромен, а наша станция находится на самом восточном его краю.

Привожу координаты судна, пройденное расстояние, и температуру воздуха и воды.

30.10.99г. 14-00 Выход из С-Петербурга. +9

31. 58гр. 46 мин. сев. шир. 21гр. 03 мин. вост. долг. 318 миль.

1.11. 54гр. 55мин: 1Згр. 19 мин. 377 миль.+11.

2. 57-32. 9. 375 миль. +12. 6 баллов. 3 в 9-00 в Бремерхафене.

8. Отход. 51-03. 01-27. 368 +12.  9. 48-04. 6-04 зап. дол. 345 +14.

10. 42-50. 10-20. 360 5 баллов.        11. 37-08. 12-35. 359 +19.

12. 31-10. 14-47. 375  +21                13. 25-40. 16-57. 352 +22.

14. ≈20. ≈18.  345 +23 +25 вода.     15. 14-20. 18.  342 +28 +27вода.

16. 9-04. 17-20. 350 +29 +29.            17. 4-30. 15.    340 +28

18. 0-50. 12. 288  +25 16ч.30м. экватор.

19. 3-17 юж. шир. 8-44з.д.+25 прошли 318 миль.

20. 7-50.4. 335+24                            21.12-20 1-11. 348 +22.

22. 16-55. 2-45 вост. долг. 360 +20. 23. 21-52. 6-48. 361 +16.

24. 25-30. 10. 340 +18.                      25. ≈30 ≈14 362 +I7

26. 10 чac. в Кейптауне.                  29. +29.  30. +34+37.

1 декабря в 11-00 отход. 

2. 38-10. 14-14 360 +17 +21.             3. 43-55 12-13. 330.

4. 49-50. 11-45 355 +4 +2. 7 баллов.

5. 52-37. 7-20. 254 -0,5 7 баллов, снег, первый айсберг на 53 градусе.

6. 56-48. 4-30. 300    -1. 3 балла 18ч. 40мин. - первый лёд.

7. 62-13. 3-45. 300 -3.                          8. 68-03. 3-41. 320 -5. полярный круг.

9. 00 час. прибыли в бухту Прямоугольную. 10. Стоим 70-08. 5-23. -6

12. 14час. отход.                                13. 69-08. 2-43. 246.

14. 71-30. 11. зап. долг. 303. -4. 20-00 прибытие к Абоа-Васа.

20. 23-00 отошли. 21. 71-45. 17-20. 51 миля. -1. День рождения Васи.

22. 69-47. 13-30 185 –2. Солнцестояние.

23. 68-30. 00-00 320 -1. 

         24. 69-30. 11-27 260. Осталось 40 миль. Встали.

25.12.99г.