472. Улёт
473. Socialismo o muerte
474. Письмо
475. Стая дятлов
476. Ухарь
477. Зеленецкие мхи
478. Соколий мох
479. Проспавшая луна
480. Устюрт
481. Снежок
482. Девятого мая
483. Идеальное время
484. Владимирская Русь
485. У покинутого жилья
486. Моё место
487. Природа напоминает
488. Русская Америка
490. Поживём - увидим
491. Лава
492. Подземелье
493. Дела озёрные
494. Усадьба Ломоносова
495. Разгулялись
496. Загадка лесных озёр
497. Вокруг Бабьего лета
498. В поисках Рая
499. Духи водьского леса
500. Аотеароа
501. Вот это год!
8-10.01.13 г.
Отстояв рождественскую службу, я как-то особо остро почувствовал, что надо уехать из города. Забрести в леса и обрести покой. Пытаясь сохранить мир в душе, заскочил ненадолго домой, надел лыжи и в поле. Чумовые декабрьские морозы не успели доделать свою работу. Пять дней сильной новогодней оттепели залили водой всю пойму рек и ручьёв. А потом пошёл лёгкий и пушистый снежок. Он шёл и шёл, начисто замаскировав коварные ловушки.
Предусмотрительно смазав лыжи мазью не только внизу, но и на верху, я думал избавиться от подлипа свежего снега. И, в общем, это удалось. Сегодня был последний день новогодних каникул. Люди, уставшие от отдыха, покидали дачи. На то я и рассчитывал. Хорошо, когда никого постороннего не будет в лесу.
Янтарные бусы облепихи одиноко смотрелись за серыми заборами зимних садов. Река, разбухшая было от воды, ещё не успела её сбросить и поэтому лёд не провис, грозя обвалом при наезде. Мне с ходу удалось перемахнуть не другой берег. С минуту, подумав после переправы куда идти, я решился на прорыв через бурелом горелого леса. Найдя скрытый пропил в стволах, выбрался на просторы сосняка-багульника.
Состояние
такое, что совершенно никуда не хочется спешить. Где ночь застанет – неважно.
Обогнул свой любимый остров, где когда-то в детстве ночевали с братом. Сосна по
краям болот растёт очень медленно, поэтому, даже после сорока лет можно было
узнать место, где в летнее солнцестояние наблюдали ночью за козодоями.
Замешкавшись у, казалось бы, легко преодолимого рва, я вырвался на южные просторы Комаровского болота и пошёл в сторону Можжевелового хребта. Месяца три назад мы там ночевали с сыном. Чуть задержавшись у старого кострища, я выбрался на лесовозную дорогу и остановился. Куда идти?
То ли, на ночь глядя, через Пейбовское болото, то ли по дороге до реки и далее в зимовье. Видно сыграла свою роль интуиция. Опираясь на мелкие приметы состояния канав и болот, я повернул по дороге. Шёл уже четвёртый час маршрута, когда я остановился у края болота.
Река зияла промоинами, а снег в пойме тут же проседал, оставляя мокрые следы. Ну, думаю, если не провалюсь в реку, то до зимовья доберусь. Не провалился. Зато дальше кончились высокие кочки с более-менее толстым слоем снега. Я тут же окунулся с лыжами по щиколотку в воду. Всё болото было залито толстым слоем воды, но коварно прикрыто свежим слоем снега.
Лыжи моментально обросли им. Теперь назад ходу нет. Медленно, по шагу, до самой темноты, я добирался до зимовья. Тут-то и стало понятно, что пойди я по другому варианту и не видать мне ночлега в под крышей. Из мокрого заболоченного леса пришлось бы вернуться домой после ночлега под открытым небом. Сейчас же – дотерплю.
А тут – сказка! Все ёлочки густо укрыты снежными шубами. Зажигаю фонарь, и всё это великолепие начинает таинственно бликовать, перекидывая скудные лучи света. Ночь впереди очень долгая. Огонь в печке шумит, чай булькает, да капель с зарождающихся сосулек. Вот и все ночные звуки.
Поняв, что все мои планы по дальним заходам рухнули, я решил, что проведу эти дни в зимовье. Почищу мысли, почитаю «Тигр снегов», напеку блинов. Да и здесь мелких забот всегда хватает. Мышиные дыры заткнуть, дров наколоть, блинов напечь. 9 лет заодно справлю, с тех пор, как начали его строить.
Мой мир ограничился парой тройкой шагов от двери. Дальше ноги сразу проваливались глубоко в подступившую под снегом воду. Через еловый молодняк не хотелось прорываться, чтобы не стряхнуть снежную красоту.
На таком воздухе и в такой тишине я погружался в удивительные сны. Летал в них, с полным ощущением реальности, с управлением движением. Моя душа парила над землёй очень похожей на рай! Этот громадный мир снов поражал любое воображение. Нехотя выходил из него только к одиннадцати часам дня. Открывал спальник и смотрел на бревенчатые стены, смутно освещаемые дневным светом.
Я уже вынырнул из него, но как хочется вернуться снова. Встав на пол, посмотрел на смятую постель и невольно подумал, как там мог уместиться такой мир! А выйдя за порог зимовья, и обернувшись на тёмное чрево двери, подумал о том же. Как мал мир этого чудесного домика, но как много он вмещает!
А на верху шумит самолёт, и наверняка кто-то, наблюдая в иллюминатор, думает о крошечности мира на земле. Оттуда, с выси, и болото-то пятнышком видится, а зимовье и вообще не различишь. Не раз я ловил себя на мысли, находясь в разных ипостасях. Вот ты где-то наверху, а сколько миллионов микромиров лежит под тобой. Между тем, каждый такой мир громаден по впечатлениям, не менее эмоционален и насыщен.
Самолёт улетел, унося мысли неведомых мне людей. Надеюсь, им там хорошо, как и мне здесь. И это нас духовно объединяет. Я ведь сегодня тоже летал!
10.01.13 г.
11.02.13 г.
Ночами
всё ещё не спиться. А белая пудра неслышно сыплет и сыплет с небес. И вот уже
рассвет, а душевно тревожная ночь продолжается. Сон, наконец, одолел и не
выпускает чуть не до полудня. Глаза открываются и, оценив окружающий мир,
пытаются сохранить его оцепенение. Только волевой швырок одеяла поднимает тело в
прохладу комнаты.
Скорей-скорей на двор. Резкая разминка ни как не получается. Я отвлекаюсь на природную зимнюю красоту. Всматриваюсь в каждую веточку яблонь, превратившихся в белоснежные кораллы. Пасмурно…. Но белый свет подавляет все остальные краски. Красавицы ели – парадом стоят за околицей. Тишина. Ни следа вокруг и тебе жалко нарушать девственность покрова. А между тем тепло по-весеннему. Берусь за лопату и начинаю чистить двор, жадно вдыхая родной воздух Балтики.
Но что же гложет? Нелепые мысли мешают наслаждаться красотой. А! История переписки последних дней. Говорят, телевизор – зло. То верно. Но это зло безответное. Куда хуже Интернет. Он с тобой не соглашается, ругается, обвиняет, дискутирует. А ты всё сдерживаешься и сдерживаешься. Может, даже гордо игнорируешь нападки, пытаешься убедить, сглаживаешь углы. Непонимаешь оппонента.
И вот уйдя на, казалось, победной для тебя ноте, решаешь, что удалось не опуститься до перепалки. Однако получаешь его. То, не дающее тебе покоя письмо. Письмо личное. Но ведь ты же решил больше не говорить с человеком. Решил удалить его не глядя, а в ответ послать довольно жёсткое уведомление об этом. Только что-то до сих пор мешает сделать это.
Какое-то странное чувство чего-то важного и хорошего. Ну, думаю, вскрою, смотреть не буду, а сразу найду кнопку удаления. И что это решит? Ты выбросишь мысли из головы? Со временем – да, но не в ближайшие дни. Рука тянется, а гордыня нашёптывает: - «Ведь ты же решил не смотреть, слабак! Где твои принципы, где твоя гордость, твоя правда?»
И, вроде как, не своей волей, а каким-то предчувствием я письмо вскрываю и читаю. А там человек извиняется, идёт на примирение, выражает добрые пожелания. Первый! Вот это да! Ликование в душе. Не потому что он первый, а потому что с Божьей помощью всё так завершилось. Тут и сам понимаешь, что мог бы быть более чувствительным и где-то менее гордым. А ведь мог своими руками сделать малопоправимое. Обидеть ещё больше и загнать проблему в души обоих надолго. Не словом плохим, а игнорированием желания разрешить всё по-доброму. В последствии, думаю, узнал бы о недоразумении, но каким бы жил поросёнком!
И какая же радость открыть душу во встречных выражениях благодарности и извинениях. Без всякой иронии желания самого лучшего за такой поступок и непередаваемого уважения. Он оказался мудрым и сильным, а мне Бог не позволил свалиться ниже.
И ведь подвёл меня к этом постепенно. Попалась на глаза история Коцебу о французском плене времён войны 1812 года. Там он повздорил с охранником, во власти которого был. Вернее – охранник первый наехал на эмоциях. Он же первый и пошёл на примирение. Так Коцебу вскочил и обнял его, и оба раскаялись в своём поведении. Вот и мне, была бы возможность, хотелось обнять этого человека открывшего своё имя.
А ещё я сегодня собирался в церковь. Нет, не дежурный поход. А второй раз в жизни. В эту, нашу, церковь. И дошёл, и помолился, и был очень рад. К чему это я пишу? Писал раньше про птичек-зверюшек. Писал про «подвиги» в путешествиях. Писал, даже, обо всём, всё гуще, замешивая на житейских проблемах. Пора бы и о душе. Ведь какое было событие! Всего-то с человеком примирение и благожелание нашли!
12.02.13 г.
15.02.13 г.
Хорошо спится в зимовье! Повернёшься, другой раз, с боку на бок, уловишь подсознанием знакомое потрескивание и шорох тяги в печи, и дремлешь дальше. Здоровенные берёзовые полуполенья уже, часа, как четыре, работали на тепло. Однако с первым забрезжившим рассветом и их запас истощился. Ну, видно пора вставать.
После интенсивной зарядки и обтирания, взялся за разогрев завтрака. Свежеподкинутые дрова уже схватились, и треск перешёл в ровное гудение огня. А пока можно подложить горячий камень под ноги. Заделать вытащенный утеплитель между брёвнами. Мыши и птички постарались. Пока всем этим занимался, облака раздуло и глянуло солнце. Его не было дней десять.
От радости лес, вдруг, ожил. То и дело слышалось фрррр-фррр. Это совершали короткие перелёты большие пёстрые дятлы. Сидя с книжкой на пороге зимовья, я немного залюбовался ими. С удивлением увидел на одном берёзово-еловом пятачке перед домиком, аж шесть птиц. Где это видано, чтобы дятлы стаями летали?!
Хоть перед этим неделю стояло тепло, но ни глухариных росчерков, ни частой барабанной дроби дятлов, я вчера не нашёл и не слышал. Рано ещё. А вот, надо же, сбились в стаи, чтобы веселее было. Исследуют по очереди дерево за деревом. Да друг другу не доверяют. Один посидит, долбанёт пару раз. Потом другой сюда же подлетает. То же стукнет, хватанёт между делом клювом снежку и смотрит на других. Такая карусель закрутилась вокруг меня, что шесть я точно видел, но возможно их было и больше. Что-то квохчут между собой, может уже играть начинают. Не исключено, что это был прошлогодний выводок. Корма в старом еловом лесу очень много, вот и держатся до сих пор вместе.
Время для лыжника было идеальным. Отложив интересную книгу о русской охоте, я вышел пройтись по периметрам болот. В страшных, непроходимых летом, дебрях из высохших и кое-где упавших стволов, увидел гнездо. Очень большое гнездо на одинокой толстой лесине. Прямо на верху. Ястреб тетеревятник обычно прячется в лесу. Аист? Нет, тут нет жилья, да и гнездо чуть меньше. Возможно орлан-белохвост или скопа? Надо будет весной обязательно посмотреть.
После «заказника» перешёл на Сюрьевское болото и посмотрел острова там. Плотный снег после оттепели был слегка прикрыт свежим «пухом». Скользилось хорошо и не громко. Следов море. На следующий день решил поехать ещё раз. А сегодня, кроме того, произошло ещё два события: грохнул Челябинский метеорит и пролетел астероид. Мы, к сожалению, ничего этого не видели. На время ночи облака заняли привычные для себя места.
16.02.13 г.
4,5.03.13 г.
Чувствую, после вчерашнего, мне не до рекордов. В эти дни в лес выхожу после обеда, но на беговых лыжах. Плотный снег лишь слегка припорошен свежачком и отлично держит. Можно без остановок ездить часов так по пять. Что я и сделал вчера, добравшись до Большого болота между Горвалдайским озером и платформой 75-й километр. Посмотрел новые места, но назад выбирался с трудом против сильного и холодного ветра с отдачей в лыжах.
Сегодня поступил мудрее. Взял запасную мазь, и она довольно скоро пригодилась. Солнце такое, что иду только в очках-консервах. Но до реки Каваш не доберусь. Решил остановиться в своём зимовье. Темнеет сейчас поздно, и до девяти успеваю и дров нарубить, освободив место под заготовку новых, и блинов напечь.
Зато, как только стемнело, появился постоянный квартирант моего пристанища. Серый комочек, величиной с напёрсток с хвостиком. Глаз нет, зато тоненький и чувствительный носик. Это землеройка. Она деловито обследует свежезанесённые берёзовые чурки и лесной мусор между половых жердей. Ищет всяких жучков-червячков. Обаятельная мышка совсем не боится света, всё равно не видит. Поэтому я смело свечу фонарём и наблюдаю за ней. И только когда она полезла в пустой пакет из-под сушек, сильно зашуршав, я вмешался. Сжёг его, оставил только бумажный из-под муки. А то ведь спать не даст.
Ночь морозная и очень тихая. Скоро равноденствие, а сейчас недалеко за полночь. Самое время для полярных сияний. Но нет. Только зарево, от всё ближе подбирающихся, новых дач. В семь мне вставать, но проснулся гораздо раньше. Прямо над головой жутко заухало. Один длинный ух, два коротких, один длинный, два коротких. И так минут десять. «Леший», которого я не слышал уже пару лет, пожаловал сам. Сейчас самое время для его прогулок, чтобы людей пугать. Четыре часа мартовской ночи.
Как я ни старался, вылезая из постели, беря бинокль и фонарь, но он всё равно улетел быстрее. Ладно! Только забрезжил рассвет, а по верхушкам елей зачертил уже никому не нужный месяц, я вышел на лыжах в его угодья. Мороз далеко за 15 градусов. Зато можно без проблем пройти по опушкам болота. Однако филин ухнул ещё пару раз и решил больше себя не выдавать. Ну и ладно. Я возвращаюсь и беру курс на глухариный ток.
После того, как смолк филин, стало совсем мертвенно тихо. Подкрасться неслышимым не удастся. Осторожно обхожу сосняк багульник, но следов черчения крыльев не видно. Да и рано ещё. Зато, какой встретил на болоте рассвет! Солнышко только поднялось и посеребрило тончайшие ниточки ветвей. Забарабанили дятлы. У каждого свой инструмент и тембр. Даже такой холодный лес стал оживать. Позднее появились и синицы. Оставив им немного корма, я закрыл дверь и пошёл в обратный путь.
Мне предстоит скоро большой переход и, возможно, некоторые изменения. А сегодня, по прошествии семи с лишним лет, и осенило, что меня может ждать. Появилась обнадёживающая альтернатива. Поживём – увидим.
5.03.13 г.
13-15.03.13 г.
В силу зимней привязанности к жилью, информационные потоки помимо твоей воли захлёстывают канализационным содержимым всё сознание. Львиная доля эмоций переключается на переваривание этого дерьма. И как организм отторгает лишний алкоголь, так разум заставляет уехать туда, где иллюзорно существует чувство отрешённости и покоя. Некий изолированный град Китеж, но без чёрных страстей и бытовой суеты.
И вот в одно такое утро, когда до предела опостылел паноптикум мерзких вороватых и циничных рыл, как в калейдоскопе меняющихся в дебиляторе, я собрал пожитки, взял лыжи и сел в самую дальнюю электричку. Среди дня народа едет мало. За Мгой остаются уже те, кто является завсегдатаями таких маршрутов, находят знакомых и кучкуются в группки.
Я же прихватил «Лолиту» Набокова, и всю дорогу занят чтением. Но это не та вещь, которой можно просто убить время. Хоть и отвлекаешься на зимние пейзажи за окном, на проверки контролёров, на редеющих торгашей, но всё равно возвращаешься к началу упущенных по смыслу абзацев. И так, раз за разом, но это, знаете ли, не надоедает!
После половины пути женщины-контролёры перестают ходить, хоть и сидят в поезде. Разумом своим, понимая, что тут остались люди, которые могут платить хоть что-то формально, но ни как за всю дорогу. Это уже читается по лицам, по одежде. Жители отдалённых уголков области знавали те времена, когда расписания электричек не умещались на формате А-4, когда отапливались вокзалы, когда у них, наконец, была работа. Сейчас же ездит «полтора» поезда в день, погреться, кроме вагонов негде, а девелопёры РЖД заявили, что пассажиры должны им в 4 раза больше денег. Не тянется ли родословная таких деятелей, от компании гоголевского Вия, некогда вылезшей из щелей и растворившейся на просторах нашей Родины?
После трёх часов езды, я вышел в Будогощи с наивной надеждой дождаться автобуса до Крапивно. Можно было бы поехать из города на несколько часов позднее, но некий недоумок от автоперевозок с иезуитской расчётливостью, сделал расписание на двадцать минут раньше до прихода электрички из города. И ведь ни кто не подумал, как жители деревень будут добираться из города и сколько им придётся убить времени на ожидания или, наоборот украсть от своих редких вояжей в цивилизацию, чтобы успеть на нужный автобус. Всё это доступно узнать нам, иногда заглядывающим в интернет, а каково другим?
Но этого перевозчику показалось мало, и он совсем отменил рейсы на зимний период. О чём я узнал только после нескольких наводок сомневающихся местных и прямого вопроса случайному водителю автобуса. Так что оказалось, что позднее трёх часов ни куда не уедешь, кроме Кукуя. Это для тех, кто хочет подъехать поближе к Зеленецким Мхам от Будогощи. Поезд-подкидыш ходит только раз в неделю на выходные, но там ещё долго переть пешком от разъезда №2.
С не лучшим настроением выхожу на окраину посёлка в надежде на попутку. Уехал бы быстро, но у меня «охотничьи» лыжи, не в каждую машину сядешь. И как назло, прямо из-под носа уходит то один фургончик, то грузовик. И всё…. Прождав с час, решил идти пешком до тихвинской трассы. Думаю, заночую там, а завтра уеду. Лыжи не одеваю, чтобы сесть, если что. День отличный. Настроение выпрямляется. Чётко осознаю, что надо менять негативный настрой описанный выше. С чем идёшь – то и получаешь. Вот и дразнит судьба ускользающими машинами.
Переключив «тумблер» в голове, сразу останавливаю медицинский передвижной пункт. Вот бывает так в жизни! Один взгляд и пару слов, и человек сразу располагает к себе. Так было и в этот раз. Антон быстро нашёл со мной общий язык и внезапно предложил переночевать у него. Сначала я отказался, а потом подумал, что еду, в конце концов, не в очередной раз испытать себя уже привычными ночёвками, а именно ради общения с новыми интересными людьми. Поэтому, во второй раз предложение принял.
Свернули с тракта и с десяток километров ехали до его тихой деревушки. По пути – только сплошные лесовозы и лесосклады. Не покладая рук работают над зачищением нашего ареала обитания. Время шло, и как короста, отпадали негативные впечатления и всё большую благость приобретал дух. Как и ожидалось, хозяин и его супруга были людьми верующими, имели двух прекрасных детей, небольшое хозяйство из коз и курей в своём доме. Дом новый, стоит на отшибе деревни. Но удивительнее всего то, что эта молодая семейная пара работает фельдшерами в деревенской глухомани. То есть вся надежда жителей десятка деревень на них. За что им великий почёт и уважение. Настоящие последователи истинной русской интеллигенции прошлых веков. Просто подвижники, без которых Россия совсем бы загнулась. Это не громкие слова. Не только лекарствами они лечат, но прежде всего настроем, добрым словом, рассудительностью.
Много о чём мы переговорили за вечер. Когда много слов, то они часто утекают, как вода в решето, но суть остаётся. Ворочаясь в поздний час на свежепахнущих простынях, я долго не мог уснуть, очевидно, от полученных эмоций, точек зрения на простые, казалось бы вещи. Возможно, ради этого я и делал побег из города. У этих приезжих сибиряков ничего не делается наполовину или для формального соблюдения правил приличия. Во всё вкладывается душа.
Рассвет предстал полоской дыма из соседских труб, стелящейся над лугом на фоне опушки леса. – 18 градусов. На столе чай, козье молоко, каша. Как не половинил я узелок с обедом, который Оксана давала мне на дорогу, но всё равно, значительная часть его оказалась у меня в рюкзаке. Прощаюсь с ней, а через полчасика и с Антоном. Он высадил меня у начала грандиозного болота Зеленецкие мхи. Впереди, только по прямой, 40 километров пути.
Быстро переодев бушлат на энцефалитку, и сменив варежки на перчатки, начинаю свою лыжню. Довольно скоро натыкаюсь на целый тракт для снегоходов, ведущий на Солоницкое озеро. Наст очень плотный, можно свободно идти даже пешком без лыж. А если на них, то с хорошим зимним скрипом. И только встав, можно послушать дятла на дальней опушке или…. В прочем, «или» нет. Повсюду тишина первозданная!
Огромные кристаллы инея покрыли каждую веточку редких сосен и берёзок. У озера стоит балок с печкой, но дров найти трудно. Пара рыбаков со снегоходом сидит у противоположного берега. Я же двигаюсь в сторону озера Лебяжьего. Да так, что чуть не проскакиваю его. Настолько оно сливается низкими берегами с бескрайними болотами. Походил по льду в разных направлениях, нашёл хороший вагончик с большими окнами и печью. Топить не стал, хотя дрова были, а развёл костерок из щепок, чтобы растопить лёд в чайнике. В углу лежит мерёжа с фонарём и проводами.
И вот тут-то обнаружил ещё одно чудо. Через четыре часа езды по морозу, яйца и сосиски оказались очень даже тёплыми. Пар так и валил. И какими законами физики это объяснишь?! Только если человек душу вложил, давая что-то. Надеюсь, что и мои подарки понравятся.
Плотно поев, почитал книгу, запил кружкой воды и нехотя покинул домик. Временами приходилось идти через низкобонитетный сосняк. Тут снег порыхлее, но сушняка для костров больше. Пешком, правда, уже не пойдешь. Речка Хандра является настоящим «Рубиконом» на этом пути. Некогда пролетевшие ураганы напрочь уложили лес. Сначала снеголом натворил дел в густом сосняке, а затем пошли страшные завалы из старых осин. Вдоль этих завалов шёл лыжный след. Думая, если пойти по нему, то можно было бы найти и зимовье, и хороший проход через чащобу. Но мне было не до лотереи. Пошёл в более-менее приемлемый пролаз.
Хорошо, снегá намели мосты на лежащие стволы. Иногда приходилось идти на высоте двух метров. Раз, даже, упал. Летом сюда не суйся. Истинное сумасшествие! На льду реки много следов. Ещё не доходя завалов, видел тропы кабанов. А здесь, ходили волки. Старались идти след в след. Реки всегда притягивают к себе животных. Тут и корму больше. Удивило только то, что не видел на болотах ни одной куропатки. Тетерева же, были только у деревни.
Недостаток выпитой воды сказался на борьбе с завалами, и мне пришлось на болоте останавливаться, кидать ложку сахара в рот и приходить в себя. Развёл костёр, и пока положенные палки не прогорели до земли, вскипятил котелок чая. Заодно подсушил и вспревшие ноги. Назад теперь ходу нет. Осталось полпути на север.
К шести вечера стало наиболее комфортно. Солнце при полном безветрии светило уже в щёку. Было тепло и уютно. Болото, утром затягивающее в свою утробу, длинными заливами с перелесками, теперь расползлось до жуткого масштаба тундры. Недалеко от озера Малое Щало встретил следы туристов. Озеро уютное, но без рыбацких балков. Древний канал, который, говорят, прорыли монахи, идёт в озеро Щало, а от него к монастырю. К нему-то я и шёл.
Сегодня там должны были праздновать 410 лет со дня основания монастыря. Ожидались паломники и экскурсанты. Мне не хотелось суеты, поэтому я и избрал такой дальний путь, чтобы прийти к ночи. Монастырь этот не раз разграблялся разбойниками, властями, горели тут затворники староверы, ссылались непокорные монахи. И сейчас разное говорят, что нет духа монастырского во многих пристанищах на Руси. Пересказывать не хочу, хотя много убедительного в тех словах есть. Сам как-нибудь посмотрю.
Но видно не в этот раз. Посмотрел «garmin». По-прямой осталось больше 15-ти километров, а светлого времени два часа. 15 лет назад я уже ходил тут. Только тогда начал с Зеленца и пошёл на юг. Средств связи и навигации тогда не было, а оружие было. От озера Щало выбрался тогда на станцию Валя. Так что эти места уже проходились, и многое не терял. Сейчас же решил свернуть на то же озеро и поискать балки. Моно было, конечно, заночевать у костра, но смысла большого нет, так как жильё уже в пределах доступности.
В бинокль балков не обнаружил, зато у двух рыбаков узнал, что есть выходная лыжня на станцию. Как раз в это время, около восьми, село солнце. Был прекрасный красновато-золотой закат. Уже появился совсем молодой серп месяца. Жаль снимки не зафиксировались. Сразу не проверил, а у смартфона полностью села на морозе батарея. Да и навигатор уже сдох. Компас доставать не стал, так как была лыжня.
Отблески зарева отражались на широких концах моих лыж, радуя золотистыми фонариками глаз. Иней густо покрывал молнию на вороте куртки. Влажные перчатки пришлось сменить на рукавицы. А при входе в лес надеть налобный фонарь. В полной темноте, при умопомрачительных звёздах, ехал ещё час.
Деревня нарисовалась как-то зловеще. Все дома «мёртвые», тёмные. Новоделы опутаны «колючкой», а старые покосились и заколочены. Можно было, конечно, влезть в какую-нибудь баню и переночевать, но не хотелось без спроса. Не такое уж безвыходное положение. Пошёл дальше и нашёл, наконец, большой дом с еле видимым светом. Зато на мой красный фонарь сразу среагировали.
После переговоров через дверь, извинились, и пускать отказались. Ну, это не удивительно, времена лихие и ночь на дворе. Потом вошёл в доверие, и, поняв, что путнику действительно нужен кров, пустили после консультации с хозяйкой. А хозяйкой был добрая бабуля, повидавшая на своём веку на лесозаготовках столько, что ни какой чёрт ей не страшен, при этом сохранив человеческую отзывчивость.
С ней жила дочка и её внучка – девка в расцвете лет и в полном здравии, какое только можно получить в деревне на своём питании. Как следует, посидели, поговорили, нашли много общего, как близкие лесу люди. Хоть и достал свою снедь на стол, но как было отказаться от тарелки наваристого супа и хорошего чая. Спасибо добрым людям!
Ночью мороза ещё добавило до минус двадцати. А в рассветный час и все – 28 градусов. Долго вертелся преодолевая тянущую боль в мышцах бёдер. Трек-то показал 41 километр, как-никак! Тепло попрощавшись и поблагодарив хозяйку, иду по безлюдной тропинке среди сугробов к огням станции. Старый, известный мне вокзал, давно заброшен, так что ждал первую электричку на перроне. А как же монастырь? Некие свои иллюзии я решил поберечь. Пусть будет вторая серия. Всё видно было предопределено, раз в последний момент перед отъездом я выложил «Поучения» преподобного старца Дорофея, а взял «Лолиту».
Слышал я мнение, что самоубийство соваться одному в такое время на болото. А по мне так, «самоубийство» - возвращаться назад. Во всяком случае – моральное.
16.03.13 г.
26-28.03.13 г.
На эту зиму – грех жаловаться. Просто классическая зимушка была. Как лёг снег окончательно в конце ноября, так и морозит до сих пор. Без великих катаклизмов, заносов и оттепелей. А март, так и просто выдающийся выдался в этом году! Назло всем питерским недоброжелателям, посыпаемым и заливаемым где-то в средней полосе, мы здесь целый месяц живём при отличной морозной и солнечной погоде. Уж куда я только не ездил на лыжах!? Рейды по 35-40 км стали нормой. Но сейчас хочу продолжить свой великий маршрут по болотам, протянувшимся по линии Будогощь – Паша. После Зеленецких Мхов его пришлось прервать, и сейчас решено вернуться в Зеленец, чтобы двинуть дальше на север через Соколий Мох.
Болота эти являются одними из крупнейших в Европе. Тянуться, в совокупности, на десятки и десятки километров. Кроме своих размеров, знамениты ещё и тем, что в их окрестностях, в деревне Столбово, был подписан в 1617 году знаменитый Столбовой Мир между Россией и Швецией. Она же, впоследствии, стала естественной южной границей Ингерманландии.
Хотел для смеха написать слово «великий» в кавычках. Ведь бывали у меня зимние маршруты и по 320 и по 150 км. Однако промониторив интернет, ничего об одиночном зимнем пересечении болот не нашёл. Группы ходили – это да, а так только охотники в последние годы на снегоходах бороздили эти просторы, да и то локально. А про этот способ даже говорить, серьёзно не стоит. Ну вот я и решил уйти в одиночество, подальше от людей, поближе к неизведанным природным просторам.
После таких тренировок, как в этот март – ничего не страшно. Лишь бы снаряжение не подвело, а то помощи ждать не откуда. Есть места, где до ближайших деревень под два десятка километров. До похода мне пришлось на заготовке дров дня три спать в спальнике не морозе, да и после ещё пару дней. Ничего – нормально, если в пуховом. Только сейчас беру снаряжение по минимуму и буду ночевать у костра.
Вот, наконец, видна стена и купола Зеленецкого монастыря. И опять, как в прошлый поход, недобрая слава о нём идёт от местных жителей. Даже если это и правда, то пересказывать сплетни не стану, так как сам решил туда не заходить. А кто пожелает, так на коммерческих условиях туристов в монастырь возят.
Ранним утром, едва забрезжил рассвет, было минус 15 градусов. Сейчас солнышко поднялось и стало повеселее. Мужичёк, из местных, показал мне тропу на старую военную дорогу, идущую по гати через болото. Миную кладбище заваленное буреломом и вскоре выбираюсь на охотничьи просторы. Тут сделан скрадок на тетеревов. Изрытый следами снег и перья, говорят и массовых боях косачей.
Зимник местами зарос, поэтому легче идти по самому болоту параллельно лесной гриве. Это самая северная оконечность великого болота Зеленецкие Мхи. Тут его «чиркает» новая трасса газопровода, о которой я не знал. Игнорировал обледеневший вдольтрассовый проезд на юго-восток, и пошёл своим намеченным маршрутом. Если идти напрямую, то нужно было пересечь через леса километров 7-8, где текла река Сясь. А уже дальше выйти на просторы Сокольего Мха.
Но не тут-то было! Волок скоро кончился, и пришлось ломиться прямо через лес. Малоприятное занятие – выдерживать такое направление. Выбрался в долину речушки. Тут старый охотничий след по лосиным тропам. Так и добрался до деревни Васкиничи. Заброшенная деревенька, отрезанная рекой от дорог, но очень живописная. Как, в прочем, и стоящая на противоположном берегу Горка. Берега такие, что пришлось даже притормаживать, чтобы благополучно скатиться. Под собачий аккомпанемент миновал жилуху, не став даже затариваться в случайно заехавшей автолавке. Перекусил тем, что есть, сидя на трассе Тихвин – Новая Ладога.
А вот дальше начались проблемы. К середине дня солнце уже настолько размягчило снег, что на безобразных заросших молодняком вырубках, он стал сильно подлипать к лыжам. А я, как назло, не смог найти куда-то задевавшийся кусочек мази. Пришлось выбраться на дорогу и пройти вдоль неё до газовой трассы у деревни Бесовка. Тут-то и стало понятно, что самым оптимальным способом перейти с Зеленецких Мхов на Сокольи Мхи, было двигаться вдоль газа. А так – потерял часа три.
Был даже соблазн прервать поход. На дороге хорошо оборудованные стоянки для отдыха, что даже удивительно. Можно поесть, отдохнуть, имеется туалет! Садись в любую фуру, и на Питер. Ну, думаю, нет. Надо проверить болото и уже только если там не удастся пройти, то всегда успею вернуться домой.
Бесовка
оправдывает своё название. Уж не знаю, что тут творилось в старину, но сейчас не
смог найти ни одного человека, чтобы уточнить выход на болото. Лучше всего это
сделать по полям мимо радиорелейной вышки газовой связи. Несмотря на название,
на Бесовском болоте сразу стало спокойнее. Теперь только иди да иди. В прочем –
нет. Это болото хоть и входит в общую систему Сокольих Мхов, но является
обособленным, отделяясь высоким лесным хребтом.
На старом «буранном» следе я разложил несколько берёзовых гнилушек, а уже не них сделал быстрый костёр из еловых веточек. Так – не надо копать до земли, а чай сварить успею. Да и подмокшие на шоссе унты следует просушить. Только в пять часов вечера я выбрался на первый «язык» болотного массива, который назывался Бельский Мох.
Если взглянуть на карту востока Ленинградской области, то можно найти как минимум четыре болота с названием Соколий Мох. Это отдельные массивы перемежающиеся сосняками багульниками или грядами более сухих лесов. Окраины двух основных массивов; южного и северного Сокольего Мха имеют свои названия. Они были более доступны для людей, для сбора ягод, охоты, потому и получили отличительные названия. Но глобально, от реки Сясь до реки Паша, болотные ландшафты называются Соколий Мох.
Я двигаюсь, использую спутниковый навигатор в сложных местах и обычный GPS по ходу дела. Карта километровка лежит в рюкзаке. Там же, на всякий случай, компас и часы на руке. Очень удобно взять ориентир на какую-нибудь далёкую лесную куртину или остров и двигать прямо на них. В целях экономии батарей, приборы включаю только для уточнения курса. К счастью, проблемы с настом остались позади. Тут царит холод и ветер. Снег держит хорошо и даже случайно встреченные следы снегоходов можно использовать только, чтобы идти, не отвлекаясь от сверки курса вглядываясь вдаль. Только бдительность терять не надо. Охотники шарили по островам, а мне нужно на озеро Вальское.
Из этого озера вытекает река Валя, а за ним виднеется высоким голым склоном урочище Захолмье. На северо-восточном берегу озера нахожу кострище рыбаков бывших здесь с неделю назад. Тут, как раз, граница двух районов; Волховского и Тихвинского. Берег в этом месте живописный, с гривой старого соснового леса. Между стволами наброжено тетеревами. Придётся им в эту ночь потерпеть, не токовать. Место забито мной.
Чистить снег не надо, поэтому валю пару деревьев в дополнение к оставленному рыбаками. Кладу хвою на землю (что зря), и ночлег готов. Ветер резко стихает и наступает незабываемый вечер. На одном конце озера только что село солнце, позолотив вершины сосен. На другом – наступает зловещий ночной мир. Ни дожидаясь, ни минуты, всходит огромная луна. Бирюзовое небо переходит в фиолетовую прослойку между ним и мрачной синевой ночи, вытаскиваемой из болот течением времени.
Не смотря на пройденные сегодня 37 километров, спать не хочется, и я с восторгом наблюдаю разгорающиеся звёзды. Костёр уже горит, пуская коромысло дыма на просторы озера. Ни единого постороннего шума цивилизации вокруг. Вариться ужин, сушится обувь. Обычно первую ночь спиться плохо. То огонь поправишь, то другой бок погреешь. Не смотря на тонкий коврик на хвое, холод снизу пробирает. Всё-таки нужно было сделать настил. А так, натёр спину разогревающей мазью, да подложил под бёдра меховые рукавицы с тапками, приподнял жердью хвою.
После двух часов ночи мороз значительно усилился. Небо пронзительно звёздное. Мощно и гулко ухает проседаемый на озере лёд. Я-то сплю, почти у уреза воды. Всё дыхание болота прекрасно слышу. Энцефалитка-анорак натянутая на бушлат, образует фактически спальный мешок, так что очень комфортно. Одни глаза только наружу.
К рассвету мороз был гарантированно не менее двадцати градусов. Можно размяться, позавтракать заблаговременно сваренной кашей и в путь. Утро – это всегда радость! Тем более – такое утро! Всё вокруг серебриться под низкими лучами восходящего солнца. Только теперь я вступаю в основной массив Сокольего Мха.
Это целая страна! Полное ощущение равнинных просторов перемежающихся холмами, которых представляют острова леса. Микро-озёра и истоки рек образуют прогибы в ландшафте, снивелированные сейчас снегом. Вот где можно укрыться от суеты мирской! Забегая вперёд, скажу, что наиболее интересный район – от озера Вельского, до озера Дубенского. Тут БОЛОТО раздаётся вширь, тая в себе массу озёр и островов. Более дикие, безжизненные места попадались, но они не так живописны. А тут, как в снежной саванне, раскиданы одинокие низкорослые деревца, тянутся гребнями сосёнки. Встречал даже незамерзающий ключ.
Туристы и обыватели, попадающие в эти края, создают разные легенды, то о летающих змеях, как здесь, то о крокодилах, как, например в Рдейском болоте Новгородкины. Повторять это не хочется. Мало ли что привидится человеку, обнюхавшемуся на жаре багульника. Эти болота и без выдумок самоценны и интересны. Столетиями здесь не было изменений, и, надеюсь, столетиями и не будет.
Озеро Дубовское прячется в сосновых борах. Есть красивый мыс, где я передохнул. Залётными рыбаками тут был оставлен подсушенный хлеб на веточке. Спасибо – пригодиться. А вот за оставленные бутылки – моё глубокое презрение. Ведь не пешком шли, приезжали на вездеходе. Можно и убрать это за собой. Но, где пьянство – там и свинство.
Василюхиным Мхом заканчивается южный массив болот. Далее, где лесами, где по гатям, проходит старая «дорога жизни». По ней, когда-то, моя тёща, будучи ещё девочкой, два с половиной месяца добиралась с родителями до Вологды. Сейчас здесь заправляют лесорубы. Зашёл в вагончик подзарядить телефон и выпить чайку. Не смотря на предохранение смартфона на теле, батарея ещё вчера разрядилась, и фотографии самых красивых видов сделать не удалось. Отогрева у костра хватало только на невыразительные ночные снимки и контрольный звонок домой.
Молодой парень рассказал, что к ним заезжали охотники,
которые взяли пять волков. Лесничий подсказал, что по виденным мной на снимке
волокам, сейчас можно выйти почти до северного массива болот. Чтобы не
соблазнятся запахами разогреваемой тушёнки и окончательно не разомлеть в тепле
после чая, я через полчаса продолжил свой путь.
На самых окраинных волоках попал в последние «пасеки», где снег уже в тени. Таким образом, миновал послеполуденную снежную кашу, а дальше – опять зима. Поначалу прикрываемый мысами и островами болотный массив, потом открывается на 15 километров чистого безлесного пространства. Тут северо-западный ветер, дующий эти дни, разгоняется с такой силой, что спасают только очки-консервы.
У меня давно отработан ровный размеренный ход со скоростью 4,7 км в час, где два толчка палками на вдох и два на выдох. Так можно часами идти, и даже, кажется, спасть на ходу. Дышишь ровно, через нос. Ритм не сбивается. Можно постоять-отдохнуть через час, можно посидеть через два. Зато пройдя за день 41 километр, ещё сохраняешь силы на обустройство ночлега.
Сказать по совести – было желание найти на берегу Салозера какой-нибудь балок и переночевать у печи. Уже прошло то время, когда по-молодости хотелось проверить себя, ночуя в разных условиях и при разных обстоятельствах. Но тут всё без балды. Нет искусственно созданной ситуации, когда человек идёт именно с целью заночевать в лесу. На этих просторах всё по-серьёзному. Остатки летнего балагана рыбаков есть, но это не то. Озеро ничего из себя не представляет. Время – семь вечера. Как выходить завтра – ещё неизвестно. Одно радует, что болота всё-таки пересёк.
Нахожу поваленную лесину, на которую можно хоть как-то сесть. Хребтину ломит от таскания рюкзака и работы палками. Разминаю плечи и снимаю лыжи. Доедаю последние финики для восстановления сил. Потом, взяв одну лыжину, расчищаю площадку до земли. А снегу – по яйца. Зато котловина будет тёплая. Теперь берусь за цепную пилу и валю три ровных сосновых сушины.
Больше двух метров брёвна делать не надо, а то концы будут долго не догорать. Штук 6-9 брёвнышек, вполне достаточно на мартовскую ночь. Оптимально – 20 см в диаметре. Лучше, когда площадка ровная, но если есть наклон, то надо разжигать с нижней стороны. Если с середины, то огонь будет долго добираться в один край. Костёр, как обычно, классическая нодья – два бревна внизу, третье, на прокладках, сверху.
Берёзки с корой тут нет, ёлочки, с тонкими сухими прутиками – то же. Выбираю с вершины рухнувших сосен самые тонкие и сухие палочки, а под них – лишайник бородач, что растёт на ветвях. Можно срубить ножом и смоляные карманы, и пень расщепить, если есть. Теперь можно разжигать и постепенно подкладывать сучки толще и толще.
Не ближе метра кладём настил из напиленных (топор не ношу), тонких сушин. На них лапник, ну а потом своё барахло. Сырую палку втыкаю в снег и на неё котелок. Не смотря на целый день ходьбы есть не хочется. Пью чай с галетами и всё. А луна, между тем, уже перебирает сосновые стволы. Но сегодня она какая-то расплывчатая, красноватая у горизонта. Значит, будет облачность и не так морозно.
Был у меня соблазн выйти среди ночи при лунном свете и по следу «бурана» дойти в сторону Иевково. Но уж больно запутанный неопределённый выход туда. Решил спокойно отдохнуть и выспаться. Правильно и сделал, так как след пошёл в другую сторону. Ночью пару раз казалось, что уже дрова разговаривают человеческими голосами. Но пускай поворчат. Костёр живёт своей жизнью, горит ровно и дым идёт куда надо – вдоль нодьи.
В полночь, правда, не выдержал, уж так красиво было при лунном свете. Сходил на окраину болота и полюбовался на уходящий к горизонту простор. Верховые болота на то и верховые, что вздымаются невидимым куполом над прилегающей местностью. Чем-то напоминает «купол» Антарктиды. Ночное безмолвие в серебристом свете полной луны….
В дымчатое утро, когда солнце ещё не прорезалось из серости у горизонта, вышел в путь. Решил довериться старому следу. Пока выбирался остатками болот, потом форсировал речку Вяницу и долго шёл вдоль неё. Следов лосей, зайцев, лис и белок – полно. Наконец выхожу на гору, внизу которой лежит деревня. Скатился к реке и вошёл в жилуху. А там ни души. Конечно, может кто-то и сидит дома, на улице никого не видно.
Думал, выйду в Хмелевик. По карте, вроде всё сходится; есть река, есть те же дороги из деревни, но что-то не то. Навигатор давно сел, в Garmin эта деревня не была вбита. Выходить-то хотел в другую. Так что доверял только следу. В общем-то, и правильно. Но мог иметь себе лишние проблемы с блужданием к станции. Только у последнего дома меня окликнул совершенно глухой дед. Тем не менее, поняли друг друга. Оказалось, что я вышел в Шолтово, что ещё и лучше. До Мурманского шоссе здесь ближе.
На остановке автобуса отдохнул и лениво постопил. С лыжами не просто сесть. С удивлением увидел, что остановки оборудованы урнами с мешками под мусор и скамейками. Хоть что-то делается к лучшему на дорогах. Зато автобусов ходи всего два за день, да ещё три электрички. Вот и всё!
Не став особо упираться на трассе, иначе мне пришлось бы ещё идти 12 км после высадки, решил выбраться к платформе Сидорово. Тут и проспал на скамейке под солнышком в ожидании электрички последние два часа. Хоть и набралось вместо предполагаемых 16-ти км, двадцать по треку, я был доволен, что, наконец, посмотрел эти неизвестные мне места. Прошел 98 километров, да ещё 41 до этого по Зеленецким Мхам. Нашёл интересный район для летних блужданий. А главное – никого на болотах не видел.
31.03.13 г.
3-5.04.13 г.
Быстрей, быстрей! Не стоит задерживаться на заход домой. Прямо с электрички торможу «Волгу» и еду до пятого километра. Очень хочется в такую погоду забраться в лес. Апрель – любимое время года. Правда, сейчас только иссиня яркое небо выдаёт весну, да излишняя говорливость мелких пернатых. В остальном же – царит настоящая зима. Ни проталинки, ни звона ручейка.
Только сошёл с лесовозной дороги на тропу, как увидел свежайший след волка. Пока я доставал снегоступы он меня почуял и спрыгнул в сторону, помчавшись на махах в чащу. Они опять пришли этой зимой. На болоте не осталось ни одной не обследованной хатки бобра, всё обнюхали серые. Снегоступы хорошо работают по мартовскому снегу. Лыжи тащить не надо и с города можно прямо в лес. Наст почти не проваливается.
Саня в зимовье заготовил вчера дров и ушёл на работу только в пять утра прямо из леса. Я подобрал еловые ветки на растопку, набрал снега во все чайники и котлы. Теперь можно разжечь печь и почитать. Перед закатом сходил, посмотрел гнездо орлана-белохвоста (ещё предстоит доказать). Там пока хозяйничает дятел. Интересно, чего ему там надо? А ещё, на кучу выброшенной золы прилетели клесты. Копаются, видно минералы требуются. Я-то сижу на пороге и читаю у Арсеньева про Щугор. Там как раз описывается, как зыряне ловят силками клестов, рассыпая такие кучки.
Самец – красавец! Кровавая голова и передняя часть тела. Самочка – серая, с еле заметной зеленцой, цвета мха, по спине. Я боюсь дотянуться за камерой, а они сидят в трёх метрах и перебирают клювами то ли золу, то ли выброшенные чаинки. Потом, после них, прилетела ещё какая-то мелкая серая пичуга. Каждое посещение я стараюсь оставить им да мышкам, то кашки, то хлебных крошек.
Только зашло солнце, как через час стал ухать филин. Ночь тишайшая и слышно очень хорошо. Часа два он перекликался с другим, живущим по ту сторону болота. А небо-то, какое звёздное! Только вот, где же луна? Ещё неделю назад она всходила во всей своей красе сразу с заходом солнца. Ладно, подождём, она мне понадобится ближе к утру.
Однако, выбравшись на ток в пять часов, я ничего не увидел. Иду через леса-болота и хрущу снегоступами по насту. Такой ночью можно любоваться, но вот к птице не подберёшься. Понятно, что она меня слышит издали. Тут и мышиный писк за сотню метров услышишь. До пол седьмого простоял на опушке редкого сосняка, где токуют глухари. На подходе, в старом ельнике видел их следы. Тут они кормятся, а потом слетаются токовать. Раза два переходил, пока не вспугнул птицу. Тяжёлое хлопанье крыльев подсказало мне, что сегодня киносъёмка не состоится.
В шесть утра показалось какое-то размытое пятно, позднее опознанное, как луна. Это же надо так проспать! Бывают чудеса в астрономии. Помню, в Антарктиде, мы почти трое суток наблюдали незаходящую луну, а тут, за неделю, она сумела так сильно сдвинуть время своего восхода. К семи утра уже ни луна, ни фонарь не нужен. Залез на ёлку, встретил зарю. А потом в зимовье, и тёплый камень с печи под застывшие ноги. Теперь можно и подремать.
Проснулся под бесконечный перебой дятлов. Шесть штук разом долбят стволы на маленьком пятачке леса вокруг избушки. После полудня и я собрался домой. Только, что время зря терять? На следующее утро мы с Сашей едем на лыжах на 75-й километр. Цель – найти остатки самолёта ИЛ-2, прячущегося где-то в хитросплетениях болот, вырубок и завалов.
Лет пять назад, Саша был здесь, но места никто не запомнил. Я же с месяц назад обследовал это место, но только по одному следу не пошёл. А тут, смотрю, вчерашний след снегохода и размеченная и разрубленная трасса идёт туда. Явно подготовленная для вывоза. Наконец, мы находим бронекорпус от «летающего танка». Это надо же! 70 лет лежал самолёт, о нём знали, куму надо, и именно за день до нашего прихода опередили. Броневая капсула метр тридцать на два с половиной метра имеет толщину брони миллиметров 6, а с хвоста и все 8. Куда его теперь вывезут? Сдадут на металл или в частный музей? В общем – проспали.
6.04.13 г.
3.05.13 г.
Ком стоит в горле, говорить невозможно. Глаза слезятся, и разум отказывается верить.
Он появился 6 лет назад, в апреле 2007-го года. Мать, уйдя из чужого дома, подкинула их воспитывать нам. Серди трёх своих дымчато-серых сестёр, он сразу выделялся размерами, окрасом, и самое главное, смелостью. Первым появлялся из убежища на улице. А как-то, будучи ещё совсем маленьким, встал на пути здоровенного кота. Зашипел, но не уступил дорогу. Спас младших. А когда возмужал, то превратился не то, чтобы в красавца, но в настоящего деревенского кота.
Длинная шерсть, широкая мордочка и красивый хвост, спасали от любой непогоды. Да и не боялся он её никогда. Воды не страшился. Приходил по утрам всегда мокрый от росы. Прыгал даже в открытую яму для полива, чтобы поймать лягушку. А уж по части охоты на мышей и птиц, ему не было равных. И это был не любитель, который услужливо принесёт мышку для хозяина, показывая редкую возможность отличиться. Это был профессионал, способный прокормить себя. Только случайно мы замечали, как он охотиться, но то и дело находили остатки его трофеев.
А учил их – папаша кот! Вообще – редчайший случай. Городская мать довольно быстро о них забыла. А папаша водил, показывая помойки, учил охоте и наводил справедливость тяжёлой лапой. Вот и вырос он таким, что мог дать сдачи и человеку. Даже если тот идёт на него с граблями. Ел за троих и был здоров и весел.
Очень скоро, не только на наш двор, но и на соседние боялись зайти чужие коты. Он быстро показал, кто в деревне хозяин. И если сестрёнки были по-женски красивы, то его Бог наградил самой смешанной расцветкой, где всё же преобладал белый цвет. Вот и назвали его Снежком. Одна кошечка умерла почти сразу, другая была отвезена в Красную Горку и там трагически погибла года через три от зубов лисы. Только третья – Семирамида, или Сёма, до сих пор здравствует в городской квартире.
Несколько
лет он вообще не ночевал дома. В лучшем случае, есть, в коридор, заходил. Но дом
считал своим, как никто другой. Три года назад, в декабре 2009-го, случился
страшный снегопад перед Новым Годом. Да и морозы стояли нешуточные. Кот пропал.
Не было его 11 дней. Как он пережил это, что перетерпел, будучи завален или
закрыт где-то, одному ему известно. Но выжил благодаря длинной шерсти и закалке,
тем самым, подтвердив своё имя не расцветкой, а суровой стойкостью.
Потом, впервые просидел до апреля дома. Настрадался бедолага. Разговаривал, в прямом смысле, с бабулей, меняя тон и выражения. А голос, какой у него был сильный! Всё понимал. Бывало, по телефону говорят, а он уже ведёт себя в согласии с тем, кто приедет. По весне, на его богатую шубу лезла масса клещей, а глазки так и слезились после перенесённых холодов в затворничестве. Лекарств никаких не признавал и выкарабкивался из болезней сам. Даже когда был тяжелейший стоматит.
Зато здоровый - душа семьи. Ходит между грядок, помогает бабуле сажать. Может поиграть и с травинкой. Супругу мою любил преданнейше. Всегда сидел на окне и ждал приезда. Потом провожал и обижался на скорый отъезд. Вот и эта зима прошла так же. Наступила весна. Казалось бы – радоваться теперь. Спал уже в дровенниках, на улице. Можно и на солнце погреться.
Утром всегда встречал хозяйку на крыльце. Только по последним глубоким снегам не уберёгся. То ли не успел убежать от собаки, то ли пнул кто-то. Лапку волочил, не имея возможности встать от боли. Я его видел с месяц назад. Тогда привезли дров, и он по-хозяйски обследовал их, помогая мне выбирать чурки на колку. Но видно, напасти и болезни положили предел его веку.
Перестал есть, только пил. От всего тошнило. За бока,
бабуля рассказывала, не взять, кричал от
боли. Исхудал, а как добро выглядел после зимы. Лапы здоровенные, шёрстка
лосниться на спине. Дней семь голодал, но приходил. И вот, наконец, 30-го апреля
нашёл в себе силы прийти в последний раз. Попрощался с бабулей и исчез. Ведь всю
свою жизнь прожил вместе с ней. Лечил её своим теплом, если чувствовал неладное.
Лена сразу расстроилась в городе, чувствуя, что больше он не вернётся. Коты не умирают дома. А тут ещё работа задержала в праздники. И вот, сегодня мы приехали. Его нет. У меня ещё была надежда. Он когда слышал её машину, обязательно бы выполз. А к вечеру пришёл сосед и сказал, что у них на сеновале кот. Сначала казалось, что спит. Потом понял, что мёртв. Он так и лежал, положив мордочку на лапки. Видно, не в силах уже не пить, ни встать.
Судя по состоянию тела – умер не так давно. Глазик даже открыт. Не дождался чуть-чуть, бедолага. Принеся его на руках, я поведал страшную весть. Это горе и слёзы! Выкопал на задах могилку. Постелил сена с его любимой лежанки. Завернули в тряпочку и похоронили в мягкой родной земле. Где рос, там и умер, ровно через 6 лет. Лежит его мисочка с водичкой. На кровати – накидка в шерсти, где он спал. Но он больше не придёт.
Не потянется под майским солнышком на дровах. Не вылезет, мокрый, из травы, не потрётся ласково об ногу. В это время он всегда безотлучно участвовал в общих работах на огороде. Поддерживал морально, иногда выкапывая плохо закопанную картошку. Прощай, наш дорогой и любимый Снежок! Вечная тебе память! Ты был настоящий кот. Кот – с душой и великой преданностью. Земля тебе пухом!
3.05.13 г.
8,9.05.13 г.
Законы природы, волей неволей, подчиняются общему настрою людей. Вот миновала Пасха – праздник воскресения Господня. 5 мая – так поздно православный Мир не праздновал лет сто. Зато, с какой радостью ждали, такая и погода сложилась. Даты Пасхи меняются, а вот утром солнышко встречает всегда.
Совсем другой настрой на День Победы. Сколько себя помню, почти всегда природа не столько праздновала, как скорбела в этот день. Так ведь и у людей. Безусловно, победа наших дедов – это праздник, но столько горя и страданий было перенесено народом, что точнее и не скажешь, как в песне: - Этот праздник со слезами на глазах. Во всяком случае, у меня на родине, в этот день дождь и пасмурно. А когда были исключения на эти два примера, я и не помню.
Вернувшись на родину, я с удивлением заметил, что от зимы царствовавшей ещё 11 апреля, не осталось и следа. Без малого – месяц, а сейчас не то что весна, а почти лето. Однако стоит поискать её признаки. На болоте, у зимовья, разноголосица. Блеют бекасы, солируют журавли, вступают пролетающие гуси. Да и лебеди на заливе ещё сидят. Синицы суетятся в еловом сумраке, бордовый клёст-еловик, не боясь, прилетает к порогу покопаться в золе и стружках. Бурозубка, покидая убежища в зимовье, носится, не разбирая дороги по кочкам и лужам. А лес полон подснежников. И конечно идёт ещё берёзовый сок. Тут, всё же, холоднее, чем у залива.
В пятом часу утра я уже брожу по родному лесу, вдыхая запахи сырого сфагнума – настоящие запахи леса. Ток глухарей уже прекратился, зато сели на гнездовье коршуны. Огромные хищные птицы, сменяя друг друга, прилетают в чашу сучковатой платформы на старой сосне. И если коричнево-чёрное оперение маскирует, то беловатая голова выдаёт их.
Девятое мая, как и ожидалось, трагически тихо и облачно. Начинает накрапывать дождь. Я сорвал цветов и решил поехать найти могилу погибшего краснофлотца из Рыбинска. Моя бабушка когда-то давно встретила его мать, прибывшую на могилку навестить сына. От неё и узнала, кто и откуда. А как зовут, не вспомнила. Когда-то эта могила стояла на сухом бугре у развилки дорог. Вокруг было тихо и спокойно. Бетонные укрепления «Шестой высоты» много лет не видели людей, разве только грибников и охотников.
Но вот, в начале восьмидесятых, пришли садоводы. Всё застроили, многое изменилось. Топография местности – то же. После долгих расспросов, я не без труда, нашёл могилу. Многие, или вообще не знают о ней, либо имеют домыслы о захоронении. А находится она теперь по улице 7-й Морской у дома №300. Но печальнее всего то, что хозяин этого дома – ярый противник этой могилы. Такие люди – без роду и племени, пришедшие на нашу землю, не понимают, что получили они её, может благодаря тому, что это парень погиб когда-то здесь.
Люди об этом человеке отзываются негативно, а тот хочет, во чтобы-то ни стало убрать могилу. Хотя она находиться на землях общего пользования у дороги. За ней иногда присматривают и ухаживают. Я поговорил со многими. Ввёл людей в курс дела, кто и почему здесь похоронен. Но уезжал, конечно, с горьким осадком, от такого соседства. Что нет мёртвому и сейчас покоя. Ни сослуживцы, ни мать, не хотели перезахоронения, так не этому пришельцу и решать.
9.05.13 г.
16.05.13 г.
Я лежу грудью на раскалённом песке в ложбине каньона ручья. Чувствую, вот-вот опять придётся нырять, нарушая незыблемое зеркало воды в заливе. Тихо так, что даже разговоры с судов слышны. Ни комаров, ни песчаных мух, нет. Песчинка к песчинке, камушек к камушку – ничего не нарушено после давнишнего дождя, прошедшего на праздники. Людей-то нет. Вообще-то – это чудо! Стоит летняя жара, а среди дня людей на пляже нет.
Всё объясняется просто: ещё не наступил дачный сезон, а выходные только через день. Я всегда говорил, что в Питере лучшее время – это вторая половина мая. Ни осадков, ни суеты, и уже более чем тепло. А главное – всё это после надоевшей зимы. Летом будет совсем по-другому. Даже комары ещё не очухались. А раз так, то я собираю огромный рюкзак и еду на косу в Чёрную Лахту.
Предстоит праздник и хочется встретить его, как душе угодно, позволив себе некоторый комфорт. А это; палатка получше, коврик потолще, запасы повкуснее. Даже спиннинг беру с собой, чего почти никогда не случается. По девственному песку добираюсь в самый дальний конец косы. Тут свой – особенный мир. Стеной стоит тростник, густо заселённый разнообразными, и невидимыми в большинстве, птицами.
Пробраться через его стену очень рискованно. Торчат острые пики молодых побегов и кинжалы срезанных старых. Наконец найдя пролаз, выбираюсь на открытую воду. Запах сероводорода, выходящего из под моих сапог, неприятен только у берега. Дальше становиться чище. Настолько, что в мелкой, после отлива воде, всё видно, как в аквариуме. Шныряют окуни, молодь и стаи мальков.
В воздухе постоянная птичья какофония. Где-то очень громко хлопают крылья, полощущиеся по воде. Это, скорее всего, оставшиеся лебеди. Утки парами и тройками носятся, как мессеры на охоте. Серые хищники, скорее всего луни, низко парят над камышами. Тут нужен глаз да глаз.
Я зашёл очень далеко, почти до последней каменной косы. Ловить на блесну не хочется. Да и слышно на километры. Можно посидеть на разогретом камне в лучах заходящего солнца, посмотреть на рыб. Крючки оставил в рюкзаке. Ну и Бог с ними. Лучше обследовать естественные схроны в камышах. Среди мелких заливов есть заросшие мыски и острова. Иногда, внутри них прячутся плоские камни, а камыш сплошь сломан в нижней своей трети ещё зимой. Как стоял лёд и снег, так ветер его и положил. А сейчас это идеальные убежища для схрона. Хочешь, охоться, хочешь, снимай животный мир.
Берег – то же, прогрет настолько, что плотно обосновались «муравьиные львы» и открыли свои ходы колонии песчаных муравьёв. Иду и ступаю с осторожностью. У меня с собой трофеи – зелёные яйца чаек. Из трёх, всегда можно забрать два, не убудет. А жаркое отличное. Только белок чуть водянист и самую малость рыбой пахнет.
Пака печётся в песке под костром картошка и преет чай, можно проводить зорьку. При идеально чистом небе, отстоявшем весь день, солнышко отыскало какую-то дымку на горизонте. Но, так и не царапнув лес, село в море. И сразу поменялись звуки. Таких я и не слышал вовсе. Как будто камень о камень в камышах бьют, или металлом о камушек постукивают. Кто это: птица или земноводное? Везде какая-то возня и шорох в воде. Но всё скрывают плавни.
Порадовал меня сегодняшний денёк. После такого можно и День рождения встречать. А назавтра была рыбалка на озёрах, сбор ещё сочной клюквы и маленькие открытия в лесу.
17.05.13 г.
21-24.05.13 г.
Если и тянет куда духовно, то это почему-то в период Владимирской Руси. Не Киевской (в чью столицу я так и не съездил), ни, тем более, Московской, а почему-то Владимирской. Продолжалось это время с 1169 года, когда Андрей Боголюбский перенёс Великое княжение во Владимир, до 1325-го, когда в Москву была перенесена резиденция митрополита Петра. В самый тяжёлый монгольский период центр Руси находился здесь.
Там жизнь в деревнях, как бы застыла в патриархальном укладе. Во всяком случае, нам – пришлым, так кажется со стороны. Хотелось не только посмотреть на древние купола в крестах, но и побывать в малозаметных монастырях. Вот и взял я «котомку» за спину и сел за кольцевой на машину, которых потом пришлось сменить 15 раз, пока добрался.
Сначала миновал красные бокситные земли за Тихвином, и такие же мутные реки. Потом вечные дымы Череповца. И, наконец, появилось Рыбинское море. Низкие берега уходили в бескрайние просторы вод, где ещё можно увидеть колокольни, торчащие из воды. Венцом благодати было Пошехонье – родина прославленного на Руси сыра. Правда, от старого завода уже ничего не осталось, а сыр, по словам старожилов, совсем не тот.
Зато в вечерней глади речных вод отражается чудесная церковь, и изумительно красиво поют соловьи. После безоблачного тёплого дня воздух густо настоялся на черёмухе. Хочется идти и идти пешком через леса. Но к десяти вечера я оказался у ворот Свято-Успенского Андрианова монастыря. Живёт тут сейчас всего 15 человек монахов и послушников. А раньше этот комплекс блистал. Он был основан в 1540-м году, а закрыт в смутное время 1928-го года.
С благословления игумена Иоанна и с помощью отца Платона мне выделили келью в братском корпусе. Жил я с тихим и удивительным послушником. Совершенно не подчёркивая своё доброе расположение, он очень тактично предложил одеяло с подушкой на мягкой кровати, да ещё от комаров опрыскал помещение. У меня всё было своё, но при таком подходе – грех отказаться. Чуть пахло дегтем, текущим по стене печи. Корпуса старые, требующие ремонта. В тёмных и пыльных коридорах навалом религиозной литературы. За бытом не очень смотрят, а всё больше думают о душе. Тем не менее, хозяйство большое, с техникой, работающей на полях, маленькой пасекой и хоздворами. На задах течёт тихая речка.
В пять утра служка с колоколом обходит кельи. Лёгкий моцион и на утреннюю молитву. Только к девяти всё завершается. Сегодня праздник Николы. Вот мне, как путешественнику, видно и повезло получить приют при его покровительстве. Во время службы послушники могут сидеть на скамьях до нужного момента, когда стоя молятся и бьют поклоны. Да по стольку, что и зарядки не надо. Так, чествуя Пресвятую Богородицу, беспрерывно давали земной поклон под сотню раз. Не каждый выдержит. А монахи – только стоя.
С девяти до десяти у них завтрак, а потом отдых до часу, что меня очень удивило, когда предложили продолжить сон. Я видел, как кое-кто из трудников дремал на службе, но контроля не терял, молясь по обстоятельствам. В пять вечера – опять служба в храме на несколько часов.
Я после службы подошёл к игумену и сделал для себя нужные требы. Далеко не всё нюансы поведения в общении и службах знаешь. От того и неудобно. Хотя, какое тут неудобство? Неудобно грех на душу брать, а это невежество, от которого можно отучиться. Только не стоит думать, что в монастырях мирян ждут с удовольствием. Скорее нет. У трудников и монахов своя жизнь и не для того они от Мира отходили, чтобы нам душу открывать и вести досужие разговоры.
Могут и не поздороваться и не откликнутся на вопрос. Но всё-таки больше душевного расположения. За мой малый опыт пребывания в монастырях, каждый раз было, что кто-то укорял; от трудника до игумена. Хотя и ведёшь себя – ниже травы, тише воды. И в этом, я братию нисколько не осуждаю. Наоборот, благодарен им за приют.
Удивительно наблюдать, как они невольно выплеснув негатив при первой встрече, потом одумываются, ведь не то поведение по отношению к ближнему проповедуют, и потом пытаются оправдаться перед тобой каким-то благим делом. Но тут у нас и своя гордость есть. Лучше держать вежливый нейтралитет, учится обрядам, постигать хорошие примеры. В общем – вывод мой таков: в монастырь идти надо по велению души, а не в праздной любопытности. Это всё-таки не пристанище для путешественника, как некоторые думают.
Видно зачлись мне мои молитвы и добрые напутствия, так как при отъезде везло так, как никогда. Я очень быстро и удобно доехал до Тейково, через Данилов, Ярославль, Иваново. Посмотрел ещё раз на Волгу-матушку, да на купола древних церквей и соборов. Даниловский Казанский женский монастырь виден был в зимнюю красивую пору. А сейчас он предстал на радость моему взору летом. По дороге, то пару журавлей на полях увижу, то ежей. А вот дороги в Ивановской области хуже, чем в Вологодской и, даже, Ярославской.
Удалось упросить отпустить со службы сына и поговорить с ним часа три. Рад, что у него всё идёт хорошо. Осталось полгода до дембеля. Проводил его, и моё благое путешествие завершилось. Погода испортилась. Пошли дожди с ветром и сильно похолодало. Утром было всего 10 градусов, когда я пешком добирался к Золотниковской Пустыни, что у Рубского озера. Хорошо дождь пошёл, когда уже взяла машина. Из неё и смотрел, на купола Суздаля, да на речку Нерль, где стоит знаменитейшая церковь Покрова Богородицы у села Боголюбово.
Продолжать путешествовать автостопом, когда погода надолго испортилась, расхотелось. Зато, по сухому, удалось осмотреть древний Владимир. Подняться на вал у Золотых ворот, походить старинными улочками, постоять на горе над Клязьмой. У буддистов вызывала душевный трепет Потала в Лхасе. Такое же ощущение можно испытать, когда видишь громаду Успенского собора на горе. Внизу раскинулась долина Клязьмы, над которой висят сплошные облака.
Ещё большее потрясение у православных было от посещения этого храма. Даже в полумраке его красота завораживающая. Я один броди со свечой в его безмерных недрах и заворожено стоял перед мощами святых отцов. Прогулялся по парку у памятника святителям Владимирской Руси и, конечно, побывал в музее. Как же жутко здесь было, когда татаро-монголы сожгли город!
С сожалением я покидал этот город, и дальше была уже современная Русь. Езда в автобусе с гастарбайтерами, которые уже сделали настоящую культурную и экономическую оккупацию России. В электричке, полно бомжей, освободившихся и просто алкашей, валяющихся в блевотине. Милиции с них взять нечего, так они их и не трогают. Среди ночи в Бологом, стало понятно, что на перекладных ездить уже дороже, чем в одном поезде, а постоянные взятки давать надоело, я сел в брянский скорый. Последний неутомимый россиянин пьяно бормотал у окна, наводя меня на давно известную истину: транспортом сейчас ездят только люди с комплексами или идиоты. Вот таким я себя и чувствовал после Владимира, отказавшись от автостопа.
24.05.13 г.
29,31.05.13 г.
29. С тех пор, как человек объявил себя «царём природы», он действует, зачастую, по-царски жестоко. Не щадя вокруг себя ничего. Лишь иногда, опомнившись, по-отечески бережёт то, что осталось. К нашим краям не раз подходили войны, но всё как-то откатывались. Зато вокруг фортов и по линии фронта на реке Каваш, то сводили леса, то перекапывали берега. А потом всё утрясалось, и природа брала своё. Вновь нарастали сосняки на песках и березняки в поймах.
Я выбрался на мыс «Серая Лошадь». Остатки форта, хоть и подвержены разграблению, но в целом, видны. Забетонированные склоны берега с потайными лазами-ячейками, и сейчас привлекают внимание. Но сегодня у меня другой интерес. Вода ушла далеко и пару маленьких островов на траверзе мыса, оказались доступны. В кедах, прыгая с камня на камень, я посетил обои. Тут мало интересного; где-то камыш, а в основном камни. Целый «Сад камней», торчащий из воды.
Увидел необычных чёрных птиц. А потом брат подтвердил, что это бакланы. Очевидно, обилие рыбы привлекает их. На день рождения я слышал тяжёлое хлопанье крыльев в озерках среди камыша. Сегодня моя догадка подтвердилась. Вылетел лебедь и сер у края острова. Возможно, редкие пары остаются гнездиться здесь. Не исключено, что и зимуют. В одну из зим я увидел пару лебедей в разводьях льдин на 23 февраля!
Оставил залив, поехал через Горавалдай по шоссе и лесным дорогам к 68-му километру. Пользуясь съёмкой навигатора, нашёл один скрытый пруд с карасями и пару новых карьеров. Люди когда-то налетали, вывозили нелегально песок, а потом эти места превращались в зоны отдыха и купания.
31. А через день поехали, уже с братом, на Каваш. Только вот беда, у него лопнуло колесо, и мне пришлось одному крутить педали. По разбитой дороге до Пульмана. Лето решил встречать на берегу реки, где раньше жил егерь. Ещё много лет назад, мы ночевали недалеко, со школьными друзьями. Тогда ходили на раков, а теперь решили половить миногу.
Вечер был чудесен! Вот только комаров тучи. Не мудрено, ведь тут луг, подпитываемый ключами. Когда-то в войну здесь были вырыты землянки. Позднее, они использовались под хранилища. У егеря было крепкое хозяйство. Потом он умер, и природа взяли своё. Снега положили остатки сараев, ивняк с ольхой быстро обогнали сирень, облепиху и смородину. Молодой лес поглотил сад. А дом давно сгорел.
Колодец с ключевой водой, под склоном, затянулся тиной. Теперь это царство лягушек. Зато остался чистый березняк, где я и поставил свою палатку. Тут есть и оборудованное кострище. Пользуясь дарами уходящей весны, положил в одно окно пьянящих ландышей, а в другое – благоухающую сирень. Когда лежишь за пологом под пение соловьёв, вдыхаешь воздух лугов, то лучшего отдыха не придумать.
Надо сказать, что неподалёку, егерь посадил овёс для медведей и кабанов и положил мешок тухлой рыбы. Так что ночью, может, кого и увижу. А ночи, практически, уже белые. Я спал без спальника, и когда стал замерзать, и заныли колени, то после часа вышел на реку. Мощный луч фонаря, бьющий на несколько сотен метров, всё равно не пробивал толщу воды.
Река была ещё полноводна и текла очень быстро. На перекате рыбы не видно, да и глубоко. Только колюшки лезут на свет и пескари на дне. Утром, часа в четыре, поднял свою ловушку из бутылки, где и взял трофей, чтобы отпустить его сразу.
3.06.13 г.
12-16.06.13 г.
Последнее утро огромной страны, выдалось на загляденье тихим и приветливым. Где-то на Чукотке дело идёт к вечеру, а в Восточной Пруссии табунок коней ещё жуёт росистые травы. Калининградская область дождалась своей очереди на солнечное тепло. Чёрная кошка подставила лучам спину. Ни одна дворовая собака не гавкнет, чтобы отвлечься на чужого прохожего. То ли они воспитаны по-европейски, то ли, то же хотят насладиться благодатью раннего часа.
Я не вытерпел, и когда все ещё спали, пошёл побродить вокруг древнего германского замка, построенного ещё в 1350-м году. Постоять на берегу зелёного пруда, побродить под огромными липами. Вчера мы прилетели в Калининград, а жить уехали в Черняховск. Обойдя все, на удивление занятые отели, остановились в 7-м по счёту – «Georgenburge». Тут старинный конезавод с прекрасными жеребцами, которых вечером выезжали на ипподроме прямо под нашими окнами. Место на удивление тихое. Не зря вчера потратили время на поиски.
Пока ехали, я вспоминал дела пятилетней давности. Где жил, где ездил, что видел. По пути встретили переползающую дорогу змею и ошалевшего от летней жары худого лисёнка. В Истербурге (Черняховске), я посетил православную церковь в бывшем реформаторском соборе, а вечером мы отпраздновали День России под отличное местное пиво.
Настроение превосходное. Я опять работаю со старой бригадой, но на новом деле, что само по себе, уже интересно. Человеческая натура – весьма удивительна! Когда есть много работы, человек мечтает об отдыхе, сожалеет об утраченных шансах и своих интересах. Но стоит продолжительное время пожить «свободно», как всё больше растёт чувство невостребованности. Хочется общего дела.
Вот, казалось бы, за последние годы я был, где хотел, ан нет же, чего-то не хватало. Но стоило дней десять назад начать работать с ребятами на Приозерском шоссе, как всё сбалансировалось. И настрой, и самочувствие. Погода благоволила. От + 28-ми, до + 18-ти, под конец. День проводил на высших точках Карельского перешейка – Каменной Горе (206 м) и Глухой. Видел лося и настоящую медянку, а не веретеницу. Купались по вечерам в Комсомольском озере. В далёком 93-м году я тут начинал свою геологическую карьеру. Только жили на южном берегу и работали в апреле-мае по расплывающемуся льду.
Карельский изменился. После ветровалов его сильно порубили. Да и новые трассы внесли свою лепту. Видел срубленные ели до метр тридцати в диаметре и прирост этого года на сосне до 70-ти сантиметров. Может природа восстановит, когда-нибудь, утраченное.
И ещё один момент; чем больше человек впадает в бедность, тем больше скатывается только к трем инстинктам: есть, спать и размножаться. Как ни крути, а всё к этому сводиться. А когда создаётся некая финансовая стабильность, то начинаешь думать больше о духовных потребностях, ценить радость жизни и устранять из неё негатив.
А здесь – много сошлось. Недаром замок называется Георгенбург, то есть город Юрия. Мне ещё предстояли встречи с богатым животным миром: журавлями, аистами, лебедями-шипунами. Посетили Тильзит (Советск) – место исторической встречи Наполеона и Александра 1, где они подписали одноимённый мир. Были в Полесске – царстве болот, которые отапливали своим газом город, а сейчас тут рыбный рай Куршского залива. Под обрывами курортного Светлогорска вошли в холодные воды Балтики. А уехал, как и ровно пять лет назад – 16-го июня.
17.06.13 г.
19.06.13 г.
В популярной песне есть отличные слова: - «На дальней станции сойду – трава по пояс». Песня душевная, создающая лёгкий ностальгический настрой. На моей заброшенной дальней станции сейчас, то же – трава по пояс. Давно не обрабатываемые поля заросли. Такими я их помню из детства. Множество цветов наполняют густым ароматом воздух. Я иду, где по колено, где до горла в густом разнотравии. Правда, стало больше вейниковых и осоковых, прячущих, желающих цвести другие травы. Так, мы, когда-то с тётей, ходили в моих самых ранних воспоминаниях о природе.
Делаю небольшую остановку у полотна железной дороги. Вдоволь наевшись земляники, можно перебраться через речку на Комаровское болото. Бобры потихоньку начинают восстанавливать свой гидрорежим. На Комаровке вот-вот поспеет морошка. Отдельные ягоды можно уже пробовать. Я раздеваюсь по пояс, чтобы лучше обдувал ветерок. Оводы не рискуют сесть и можно довольно комфортно путешествовать.
На болоте запахи, как ни странно, смолистые. Какой-то мелкий полукустарничек с овальными листьями, источает аромат смол. Но это не багульник. Надо будет посмотреть в определителе. Вообще-то я ищу сабельник. Прошёл одноименную гряду, названную так мною в прошлом году. Начали попадаться первые подосиновики. Да уже старые! И когда только успели вырасти!?
Форсировав топи, присел на Можжевеловом хребте перемотать портянки. Тут мы с Васей ночевали в прошлом году. Вот и кострище. А на лесной дороге встречаю крупного пернатого хищника. Он тащит какую-то добычу в дебри. Скорее всего, ястреб-тетеревятник не побрезговал мышью.
Обочины густо цветут изобильным разноцветием. Своего пика цветения лесная флора достигает в пойме реки. Тут всё жёлтое от зарослей цветущего рогоза и кувшинок в воде. А вот обмелевшая река пахнет как раз болотом. Вода-то подзастоялась. Всё это лесное изобилие, все эти буйства трав в пик белых ночей, напомнили мне годы учёбы в Лисинском лесном техникуме. Мы, как раз, в это время собирали гербарий. Вот так, запахи провели меня экскурсией в детство и юность.
По дороге к зимовью встречаю то бабочек-красавиц, то ужасно интересную чёрную жабу, не желающую уступать тропу. Нахожу лисички и сыроежки с подосиновиками. Зимовье, где обычно грелся у печи, сейчас приносит тенистую прохладу. Ароматный чай можно попить и на улице. Почитать, подремать….
На обратном пути, в чаще, вижу пролетевшего ястреба-препелятника. Младший брат предыдущего, то же тащил крупную мышь. Вокруг щебечут и суетятся птицы. Очень много лосиных следов. Под конец маршрута, у заросшего дота, нашёл даже заросли дикой клубники. Она вот-вот поспеет. А пока можно собрать и землянику. Завершаю свой насыщенный день пол двенадцатого ночи, погружаясь в незыблемые волны залива. Глаза с уровня воды безбоязненно смотрят в упор на коснувшееся моря солнце. Только ты и Светило, а между нами океан воды. Вдохновляющее блаженство!
20.06.13 г.
22,23.06.13 г.
Нет-нет! Речь пойдёт не о той, всем известной и проданной Америке Аляске, а о просто проданной (или преданной) территории южнее станции Жихарево. В 30-х годах прошлого столетия мои коллеги – американские геодезисты, проводили здесь изыскания на предмет торфодобычи для строящихся ГРЭС. Самых мощных, а может и единственных в Мире, работающих на торфе. Дело они своё сделали хорошо, и жизнь в болотах закипела.
Те годы знавали и невиданный энтузиазм вольнонаёмных, среди которых было очень много женщин, и сталинские лагеря для соотечественников и немецких пленных. В жутких условиях болот и торфяной пыли приходилось работать почти вручную. Но в одних и тех же местах взгляд людей на труд различался кардинально. Степень свободы определяло всё.
Перевыполнение планов и отдых в нормальных посёлках, очень развитых и снабжаемых по тем временам. Или каторжные и голодные условия зеков, готовых под любым предлогом попасть на другую зону, но только не сюда. То, что не смогла сделать война, сделали лихие воровские 90-е. Узкоколейную дорогу сняли и продали, оборудование то же. Больницы, клубы, библиотеки и жильё пришли в негодность. Теперь там живут самые стойкие аборигены.
На карте остался таинственный район рассечённый сетью канав и голубых копаней. Несколько лет назад я сделал туда разведку, посетив озеро Люкосарское и доехав на велосипеде до 5-го рабочего посёлка. В этот раз решил добраться до озера Тягонежского. В отличие от того года, сейчас было сухо и жарко, да и экипирован я был лучше. Сапоги от змей и мазь от кровососов. Особенно бушевали на жаре слепни.
У змей, возможно, были свадьбы, так как несколько раз встречал сразу по две рядом. А всего видел семь гадюк. Только от одной отпрыгнешь, как можно налететь на другую. Их я не трогал, да и год змеи на дворе. Свернув от 4-го посёлка, заехал довольно далеко, до накопителей. Спрятав велосипед, пошёл пешком. Только путь мой был не быстрым. То земляники объешься, то черники. Даже морошка уже поспела.
Стараюсь заглянуть на каждую копань. Теперь это живописные озёра, полные рыбы и птиц. Чайки орут невыносимо. Есть просто гигантские экземпляры, как гуси. Возможно, это были редкие серебристые чайки. Во второй день поднял несколько копалух с птенцами. На ягодах и рыбе птицы быстро жиреют.
Среди озёрных ванн виднелись сосновые гряды, островки и следы заброшенной техники. Местами, попадались полянки под пологом леса из сплошного плауна. Само озеро Тягонежское окружено болотами и маложивописно. Зато на прилегающих копанях – красота! Тут рыбаками построено пара балаганов. Лежат головы от щук размером – шире ладони. Вот и сейчас пара расположилась на несколько дней. Ведь наступил самый длинный день в году, а следом за ним и Троица.
Я поговорил с ними, немного позавидовав такому досугу. Назад пошёл другим путём и чуть не заблудился в хитросплетениях водоёмов. Навигатор на смартфоне, в последнюю секунду перед полной разрядкой, поймал координаты и показал местоположение, позволив выбраться к оставленному велосипеду. А то плутал бы неизвестно сколько. На следующий день встретил краснолицего уставшего мужика, всего в торфе и траве. Оно потерял свой мотоцикл и еле живой выходил в Жихарево. А я забыл свои часы во время купания. Они у меня памятные – антарктические, поэтому вернулся.
И не пожалел. Опять, с удовольствием, искупался в тёплых водах копани. Половил руками карасей, чмокающих в траве у берега. Они совершали целые кульбиты в охоте за насекомыми, а их чёрные спины возвышались над водой. Тут-то я и решил, что обязательно вернусь пожить в эти края, и подгоняемый оводами при + 46 на солнце, поехал домой. Здесь есть ещё куда сходить и что посмотреть. Затеряться надолго от людей и пожить дикой жизнью.
23.06.13 г.
25-27.06.13 г.
Старые «Жигули» резво выскакивают из крайнего левого ряда и тормозят передо мной. Молодой армянин с места в карьер начинает допрос. Как это мы – автостопщики, стоим на трассе, если пойдёт дождь? Где спим, где едим? Что, совсем нет денег или работы? Вопросы по-детски наивны, но простительны человеку не знающему. Однако, после выяснения, что мне за мои фотографии ничего не платят, за рассказы – то же, он на глазах превращается в сноба. Презрительно ухмыляется и машет рукой: «Лучше бы на рынке торговал. Нет денег – займи».
Машина забита ящиками с клубникой и ещё какой-то второсортной «сыростью». Левую ногу он задирает аж на панель авто и представляет себя не иначе, как в Лексусе. Моему благодетелю, по жизни, очевидно, очень покровительствует Мамона, и он находится в страшном убеждении своей правоты. Что ж, в наше время торгаш – «опора России». А у самого, телефона нет, просит позвонить домой. Я, конечно, выручаю. Всё-таки спасибо ему, что взял.
Таких стопов у меня, за сегодняшний день, наберётся аж 14! Разные люди – разные характеры, разные истории. Был свидетелем, как одному молодому пришла эсэмэска. Он эмоционально фыркнул что-то, пояснив, что любовница сообщила о беременности. А у той есть муж. Вот и думай теперь, рожать или нет. Люди даже не задумываются, что судьбу зародившейся жизни решают через СМС. А ведь это – событие! Тем более что парень относиться к ней серьёзно, и хочет жениться.
Международные дальнобойщики, фермеры, дачники, крутые ребята из спецслужб, с кем только не встретишься на дороге. Одному жителю Кавказа, на крутом джипе, вежливо объясняю, что такое автостоп, что значит поднятый большой палец вверх и хичхайкинг. Что еду бесплатно. Он отказывается везти, но хоть получает урок. Расстаёмся с улыбками. Вообще удивительно! На самом Кавказе, проблемы подвезти не существует. Там гостеприимство фантастическое.
Реабилитировал невежд последний водитель – человек средних лет и крепкого телосложения. Председатель федерации таэквондо Дагестана. Очень по-человечески поговорили о традициях, гостеприимстве, толерантности. Да вообще – о жизни. Но это было уже на обратном пути, когда я сменил ещё 9 машин и выходил в Питере.
Опыт стопщика показывает, что ничего невозможного в достижении цели нет, а приоритеты в выборе машин есть. Категория первая: хорошие иномарки, идущие на огромные расстояния. Как правило, с одним скучающим водителем. На таких можно лететь 160 км в час и покрывать более 1000 км в день. Хороши для возвращения домой.
– вторая: дальнобои. Но стопятся почти исключительно на стоянках. У них контроль, вес, ограничения скорости. Зато далеко и надёжно.
– третья: местный локал. Везут недалеко, но берут чаще.
– четвёртая: самая говнистая. Это даже не категория подвозчиков, а черти для автостопщика. Водители УАЗиков – «буханок». Всегда есть места, но не берут никогда. Исключения настолько редки, что только подтверждают правило. Там рулят «рабы». Машина, очень часто, служебная, своей солидности нет, а недовольство на Мир присутствует. В прочем – люди разные, но даже наши водители в экспедициях, никогда не брали пассажиров. Это может объясняться и тем, что в салоне всегда что-то есть, а он не контролируем. Могут обворовать.
Во накатал! А причём тут Полистовские болота? Да просто я проделывал этот путь туда за один день. Огромное и сложное расстояние. Раньше варяги шли в греки из Ладоги по Волхову в Ильмень. Затем по реке Полисть в озеро Полисто, Цевло и далее на юг. Сейчас этот путь, особенно в верховьях, так зарос и обмелел, что и не поверишь, что суда ходили.
Я ехал туда через Псков, Пушкинские Горы, Бежаницы. А обратно, через Порхов и Лудони. В прошлом году я уже бывал здесь, трижды обращался в заповедник с предложением помощи и работы, но под разными предлогами получал отказ. Ладно, пусть свою охраняемую клюкву собирают сами. Ещё несколько лет назад, ходил в Рдейский монастырь – это уже новгородская часть заповедника. В общем, разведка была произведена.
Надо сказать, что это путешествие мне напомнило саванны Африки. Жара стояла от + 31-го, до + 34-х градусов в тени. А на солнце ртутный столбик поднялся далеко за 45! Это пекло. Да ещё пришлось обойти пешком Пушгоры – 9 км, потом 16 по грунтовке у Цевло. Да ещё 10 км до Елового острова на болоте, где заночевал.
По пути посмотрел основанный Екатериной Великой Новоржев. Тут бывать, ещё не доводилось. А сколько встреч было на лесной дороге! То пара лисят кувыркаются в пыли. Заметив меня, не сразу убегают. То аист ловит лягушат на обочине. Кстати, в этих краях живёт чёрный аист – очень редкая птица. Затем встречаю взрослую лису. Она захватывающе охотится, не замечая меня. Высоко подпрыгивает и что-то крупное ловит в траве у дороги. То ли маленький заяц, то ли что-то пушное. Бинокль был убран, не разглядел. А по фильму не понятно, кто в зубах. Она щурится против солнца, где я стою. Ветра нет вообще, и запахи не идут. С дороги лиса уходить упорно не хочет. Комарьё и животных достаёт. Несколько раз выбегает от опушки на дорогу и смотрит на меня. Потом ей приходится уступить.
Лисят я видел и на обратном пути. Конечно же, не обошлось и без змей. И давленных гадёнышей, и жирных серых гадюк, что видел среди травы. Змея была без рисунка! Очень много выползает жаб и лягушек. Того и гляди наступишь. А лягушатами, так просто, вся земля усеяна.
В одиннадцать часов вечера подъехал с местным парнем прямо на озеро Цевло. Солнце, уставшее жарить нас, садиться золотым диском на другом берегу. Красота! После осушения ближних болот, нарушился гидрорежим, и озеро стало на глазах мелеть и зарастать. Торфа и сапропеля там много. Парень очень хорошо лечил ноги.
Я решаюсь собрать последние силы на два часа ночного перехода до заповедника. Почти до девяти неимоверно пекло. Хоть немного и покачивает, но дорого сухая. Дождя не было очень давно. На высохшей глине следы медведя-пестуна. Местные потом сказали, что тут выпущены 6 медведей, живших с человеком. А если такой полезет «брататься»? Я-то не знаю о его биографии. Может случиться трагедия с кем-то из нас.
Дорога, рассекаемая леса и луга – прекрасна своей загадочностью ночного мира. Загорелись ярко-зелёные огни светлячков. Ровно в полночь гигантским овалом взошла Суперлуна. В эти дни она, как никогда близко к Земле. Малиновое «яйцо», рассеченное плоской синевы, скоро превратилось в золотистый оплавленный шар. От комаров стоит несмолкаемый гул. Их тут мириады. До этого, в жару, долбили слепни. Местные удивились, что я иду в футболке. Но давно промок от пота, а одевать энцефалитку ужасно.
Во втором часу ночи, достигнув разлива болотной речушки, раздеваюсь и падаю в воду. Наплевать на комаров. Ляшки, стёртые от пота и штанов до крови, зажгло. Зато, какое блаженство остудить тело среди кувшинок. Крики коростелей сменились на писки потревоженных куликов. Закрякала утка, опасаясь за утят. А я, придя в себя, покачиваясь, пошёл к вышке на острове. За сегодняшний день пройдено 35 километров.
Развешиваю гамак с пологом и сбрасываю всю одежду. Уже два часа – разгар ночи. Комаров тут на порядок меньше. А в четыре утра открывающиеся виды не дают уснуть. С высоты крон наблюдаю на утерянную страну Лемурию. Среди молочного тумана заполонившего болото, возвышаются, как воины, кроны редких берёзок. Ещё дальше – горбы островов. После пяти часов появляется и солнце.
Ломота в ногах немного прошла. Однако уже в семь, когда я двигался по топям, весь обливался потом. Жара – и так рано! А на небе ни облачка. Ноги уходят в трясину выше колена. А это только начало. Росные травы с паутиной омывают голенища сапог. Красавица-росянка хищно раскинула свои липкие лепестки с капельками сока. Тут она необычной, удлинённой формы. Наконец нашёл ускользающий от меня сабельник.
Понимаю, что двигаться придётся со скоростью примерно километр в час. А это при такой жаре, на болоте полном газа метана и зыбунами, просто губительно. Технически возможно, но неоправданно. На небе ни тучки, хотя обещали грозы, что на болоте те же не приветствуется. Я понимаю, что в мою коллекцию «несовершённых подвигов», добавиться ещё один. До кучи к недостигнутым соляным копям Нигера, Дарьенскому проходу в Колумбии, одиночной зимовке на Кинг-Джорже. Но, главное, попробовал и увидел. Рейнхольд Месснер говорил, что нужно уметь вовремя вернуться.
Понимаю, что мне уже не 25, а 52 и хорошо, что вообще ещё живой! Выбираюсь из болото и лесов на озеро Цевло. Купаюсь прямо в одежде. Судя по состоянию, я бы не выжил на переходе в 60 километров от жилухи до жилухи. На обратном пути заезжаю в Пожеревицы к двоюродной сестре. А тут Галя выкатывает на стол домашние голубцы, настоящее молоко и индюшачьи яйца. Проговорили до ночи. А грозы, как ни гремели, но только капнули водой.
А всё-таки стоило посмотреть на таинственный мир, уходящий за горизонт, уйти в туман болот, затягивающих в своё бездонное многовековое чрево. Полистовье и сейчас стоит у меня перед глазами. Да ещё алые маковые поля в Павах Порховского района.
28.06.13 г.
3-8.07.13 г.
Это повествование о том времени, когда я решил пожить среди природы, пользуясь, в основном, её дарами. О тех местах, где можно ходить в первородном состоянии, забыть про телефон и часы, ни с кем не общаться без надобности. Итак….
3. Дней десять-то всего и прошло, а как изменилась дорога. Я ездил в самую сушь, а три дня назад прошёл ураган. Повалило деревья, залило водой. Моя тёща, живя в Назии, говорила, что за всю жизнь такого ветра не видела. Какой-то жёлтый у него цвет. Наверное, было что-то вроде смерча с пылью. А я, выехав в полдень из Назии, качусь в «Русскую Америку». Лужи до сих пор угрожающе глубоки.
Стоило свернуть на 3-й Рабочий Посёлок, как несколько раз слетал с велосипеда в глубокой колее. Посёлок сам зарос, даже домов не увидел. Нащупав подходящие повороты, пробиваюсь к знакомой копани. Но велосипед пришлось оставить. Я в прошлый раз выезжал к 4-му Посёлку, а эта дорога ещё не знакома. По пути делаю засечки троп и таборов на Garmin.
В смартфоне есть навигатор, но он как всегда, скоро сдохнет. Жара даёт себя знать. Обливаясь потом, отгоняю недосмытых бурей оводов. Чуть отдышавшись можно поесть земляники и морошки. У меня сегодня большой груз. Тащу палатку, лодку, снасти и прочее. Наконец подцепил нужную колею и часа через 4 был на нужной копани.
Технологическую карту торфоразработок достать не удалось, и я их пронумеровал сам, приурочив к посёлкам, определяемым по номеру сотни. Очень хочется пить. Поэтому, поставив палатку, развожу костёр. На этой базе я уже бывал дважды. После бури тут упало две сосны, но столик цел. Побаловавшись чаем, надуваю лодку. Она у меня миниатюрная, можно за пазуху спрятать. Держит 55 кг – «Explorer-100». Но мне-то и надо только переправляться и сети поставить.
А вот со стометровой сетью, которую дал Саня, вышла незадача. У неё оказались двойные шнуры сверху и снизу. Я поспешил, стал разворачивать её прямо в лодке на воде и сразу запутал. Чертыхаясь, вылез на берег. Долго возился, последовательно нанизывая на жердь, но и это не помогло. В итоге – поставил свободный конец в 6 метров. Зато накупался!
Вода тёплая, прямо парная. Копань, как зеркало! Ветра нет, а на оводов не обращаю внимания, хожу голый. Пришлось набрать кружку черники. Еды у меня мало. Надеялся на добычу. Взялся покидать спиннинг, но несколько раз цеплял за топляки. Хорошо, лодка есть. Местные ловят на жерлицы и ставят вентери. Раз дело с рыбалкой не клеится, беру дубину и загоняю рыбу от берега в сеть. После такого ботанья, несколько окуней попадается. А после вечерней прогулки, находится и картошка и лук. Специи у меня есть, значит, завтра будет уха.
Разведал проход между группой копаней 404-407 и 438-445. Тут берёзовые перелески и заросшие травой копани. Только маленький глубокий пруд привлёк чистой водой. На юге 408-й присмотрел место для будущей базы. Под нескончаемый гомон чаек заканчиваю писать в полночь. Больше года не брал с собой дневник, а тут, как прочувствовал, что это путешествие вполне укладывается в тему: - «В поисках утраченной страны». Что будет видно и последующих описаний этого края.
4. Обильнейший конденсат выпал на стенки палатки. Роса – того больше. Всё-таки место тут сырое и это мягко сказано. Нежнейший рассвет. Стоя на бархатистой подушке мха, делаю зарядку. Лицо обращено к нежному ещё, солнцу. А сетка уже играет. Поэтому завершаю утренний моцион купанием с лодки. Заодно достаю огромных карасей, граммов на 400 не меньше. Окуневую мелочь теперь отпускаю. Я в шоке! Хорошо, что сетки всего 6 метров, а то чтобы я с рыбой делал? Пока добычу в ведро. До обеда и на завтрак вариться окуневая уха.
Велосипед, мотоцикл, квадрацикл – тут пройдут, а вот машины, не каждая. Вот я и отслеживал дорогу до Тянегожского озера, то идя рядом с велосипедом, то крутя педали. А черники тут! Ел до оскомины. Потом – спелую морошку, выплёвывая косточки. А на десерт, на тропах в березняках, была земляника. Ягод – от пуза.
У озера стоит балок без печи и дверей. Подходы к воде очень плохие. У строящегося домика, на 423-й копани, передохнул и искупался. Включив пониженную передачу, кручу через торфяники. На пути туда-обратно, обследовал с 418-й по 426-ю. Есть удивительные уголки, расположенные или в светлой берёзовой роще или в сосняках. На 423-й стоит балаган с нарами. Но больше всего понравились окрестности 425-й.
У озера встретил женщину. Она живёт в 3-м Посёлке. Раньше там жили тысячи, а сейчас 4 человека. В перестройку рельсы сняли. Света нет. Зато как спиться! У неё стоит 18 вентерей. Всегда свежая рыба, ягоды, грибы. Оказывается, вокруг Тянегожского озера живут люди, двое. Даже дом с баней есть и 3 бунгало. Потом обследую. И ещё….
3 дня назад был смерч. Все в страхе прятались. Деревья не только поваленные, но и переломанные. Назад возвращаюсь, облепленный оводами, по знакомой тропе на прямую. Быстрей падаю в пруд. А потом чай и уха из карасей. Сегодня нашёл большую луковицу. Картофель брать не стал. По вкусовым качествам уха была превосходна. Ел в три приёма. И тут меня осенило. Это не караси такие большие, а лини тёмно-латунного цвета. Сеть вся в дырах, слабая. Рыба проходит насквозь. Вечером только окуня взял.
Ходил на 436-ю копань – первую, которую я увидел несколько лет назад, заехав от 4-го Посёлка. В последний заброс блесну зацепило. Пришлось плыть в малоприятной торфяной луже. По пути домой видел чёрную гадюку. В 9 часов жара ушла. Буду печь блины.
5. Солнышко только встало. Пруды парят нежной дымкой. Сплю раздетый, в одном вкладыше. После зарядки – прямо в парное молоко. Позавтракав, собираюсь, прихватывая с собой бутылку с водой и несколько пышных оладий. Дырявую сетку переставляю через перешеек на другую копань. Хоть 3-4 метра, но пусть послужит.
Надо более километра пройди до следа квадрацикла. Густая роса с осоки обдаёт душем. Пока прохладно, набираю пластиковую бутылку черники. Как залив впадает в море, а море в океан, так меня затягивает течением изобилия вглубь сосняков. Тут поистине – океан черники.
Иду вдоль северного берега Тянегожского озера. Кто-то построил очень уютный настоящий дом с полной утварью и хозяйством. Даже картошка и грядки есть. На берегу большая лодка. Для купания – рядом пруд. Завидую таким людям. Они самодостаточны и живут в тишине и спокойствии. Всегда свежие рыба-мясо, дары природы. Сегодня хозяина нет.
Вдоль самого озера не пройти, поэтому тропа идёт вдоль живописных копаней с кувшинками. В лесу спрятан ещё не один лагерь с домами, беседками, лодками. В этих местах ни кто ничего не убирает и не закрывает. Люди живут по-человечески, на доверии.
Речка на заболоченной стороне озера, прервала тропу. Иду назад и подгребаю на ходу то горсть черники, то морошки, то штучную, ароматно-перезрелую землянику. Оказалось, что дома сеть забита рыбой. Целое ведро карасей с 3-х метров сетей. Теперь точно придётся выезжать домой. До вечера ещё можно насладиться купанием и сном в гамаке.
Однако, раскаты грома и чернота на юге, заставили выехать в 3 часа. Первые порывы ветра и капли дождя по дороге. Хорошо, её немного расчистили за эти дни от упавших деревьев. Смотрю, на обочине воткнута палка, а к ней привязаны вещи. Тут ни кто не боится, что возьмут. Как это здорово! Так часто было когда-то, в той, другой стране. Гроза догнала уже в Назии, но так и не полила. В 8 вечера на солнце + 41!
6. «Отче наш» - страшная молитва!
Произнося её чаще других, иногда для формальности и витая в иных мыслях, мы не осознаём, что просим у Бога. Какова сила последствий и мера ответственности за произнесённые слова?
«Отче…» - взываем мы к Всевышнему, забывая про единственного человека по родству, которого называли «отец».
«…наш,» - говорим так, как признаём Его безграничное покровительство роду людскому. По крайней мере, приобщая себя к той его части, что молится так.
«Сущий на небесах!…» - верим Его недостижимость от земной суеты. Признаём, таким образом, Его возвышение над нами.
«Да святится имя Твоё;…» - желаем славы творцу доброго и справедливого.
«да приидет Царствие Твоё;…» - заповеди Твои ограничат страсти людские.
«да будет воля Твоя и на земле, как на небе;…» - значит не уйти от суда Божьего там, и желательно охладить вседозволенность здесь.
«Хлеб наш насущный дай нам на сей день;…» - просим еды, чтобы не угасла плоть, чтобы мыслить можно было о чём-то другом, чтобы творить по разуму своему. Смерти боимся…. А ведь «хлебом насущным» может быть укрепление духа в вере, хоть на день, хоть на миг.
«И прости нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим;…» - умоляем о прощении долгов, чтобы облегчить жизнь, чтобы освободить душу от тяжёлых дум. А так ли мы готовы простить должников своих? Как хочется «амнистии для себя», а, между тем, сохранить укор другому. Как же тяжело простить их! Вычерпать осуждение из души своей, освободив место для собственного прощения и радости облегчённой души.
Чем дальше – тем страшнее!
«и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.…» Что мы этим просим? Никогда не желать взять что-то; деньги, почести. А как же телесные утехи с отроковицами, с чужими жёнами? А ведь Он даст то, что вы просите. И не пожалеете ли вы об этом? Желаний, искусов, страстей будет много, а результат нулевой. Если молитесь так, то давайте себе отчёт. Это не сиюминутный речитатив и не оправление естественных надобностей применимо к душе. Это огромная ответственность принять то, что просишь. И жизненный опыт показывает, что каждое слово, верно, что воздействие их безгранично, - «Ибо, Твоё есть царство и сила, и слава вовеки. Аминь».
7. Воскресным утром жихаревские алкаши досасывают паршивое пиво у станционного шалмана. На разном удалении от посёлка попадаются добрые люди идущие кто туда, кто оттуда. Все приветливо здороваются, как со старым знакомым. Погружение в эти места создаёт некую общность посвящённых загадкой «Русской Америки». Поражают тётушки, совершенно не знающие карт, но могущие показать любые уголки и рассказать про любые тропки. И открывают их больше с гордостью, чем с ревностью, что ты тоже будешь теперь это знать. Они понимают, что даров природы тут на всех хватит.
Для начала, решил посмотреть рабочие посёлки, где некогда кипела жизнь. В 4-м – много дачников. Ещё сохранилось 2-х этажное огромное здание. Возможно – это школа. А в самом дальнем – 5-м, даже каменное 2-х этажное здание управления. По фасаду до сих пор выложено кирпичом «Торфострой 1946». Тут была зона с немецкими военнопленными. И ещё, в целости и сохранности стоит вышка триангуляции. На верх металлической конструкции ведёт лестница.
Блок копаней за Пятым Посёлком ещё ждёт моих исследований. Они тянутся к киришской железной дороге. А пока, я еду на озеро Каменное. В километре южнее 4-го Посёлка есть поворот на восток. Туда ведёт удивительно живописная дорога по берёзовой аллее. Когда плаун сплошь устилает землю, такое ощущение, что ты в первозданном древнем лесу.
По обочинам собираю землянику, ближе к болотам – морошку. У 461-й копани наезженная колея уходит к северу. Тут постоянное жильё и ездят сюда не тяжелой технике. Чуть далее на восток - живописная стоянка среди берёз. Тут я на обратном пути пил чай. А вскоре, даже велосипеду не проехать. Оставляю его, и, разгоняя жирных и быстрых гадюк, иду к озеру пешком.
Какой-то юморист дал озеру, сплошь окружённому болотами, название «Каменное». Тут притоплена лодка, а на копани рядом – таборок. Беда всех стоянок – это мусор и бутылки. Люди могут вывезти, но гадят там, где отдыхают. Впрочем, чего ждать от затуманенного алкоголем мозга, при отсутствии культуры и уважения к своей Родине. Это уже не привьёшь. Когда-нибудь земли уйдут в частные руки или будут платные национальные парки. Вот тогда многие взвоют от спроса.
Впереди длинный день, начавшийся дорогой в 7 утра. Ещё многое можно успеть. А пока…. Как хорошо лежать голым в гамаке! Ты чист, вымыт, не шевелишься, и ни одна зараза тебя не кусает. Как будто нет их здесь. Но стоит только пойти, вспотеть, и – всё. Рой слепней не отстанет даже от велосипеда. И будут бить в самые незащищённые места – под лопатку, где спина не закрыта рюкзаком.
Потная рубаха уже расползлась на спине. Вторая, в клочья, за эти дни. Я откатываю рукава и одеваю накомарник. Лучший способ борьбы со слепнями – это их игнорировать. Пусть себе кружат и только когда укусят – давить. Тут, то же, нечего злиться. Было бы из-за чего. Пот течёт по лицу, застилая сетку накомарника. Я разведал стык между дорогами вдоль 449-й копани. Возвращаюсь с трофеями: свежей картошкой и огурцом. Эх, горе рыбаки! Выпивают-то всё.
От 3-го Посёлка пробил путь на восток до упора 331-й копани. Тут хоть и не чистое зеркало воды, но на юге есть уютное местечко. Попалась гадюка жёлто-глиняного цвета. Уже сильно вымотанный за день, с пересохшим горлом, возвращаюсь на родную 408-ю базу. Купание и чай, чай и купание. Сон в гамаке. Я дома! Можно даже Булгакова почитать.
8. И всё-таки болота дали себя знать и с другой стороны. Предчувствие недоброй ночи было уже с вечера. Иногда я просто стонал от дикой боли в коленных суставах. Сырость…. Снились клубки змей. Толстых беременных гадюк. И ни шагу ступить, везде змеи. Может болотный газ, всплывая радужными пятнами на поверхности воды, дал себя знать. Заставляю себя выпить чаю и сварить картошки на обед.
Слепни росы не боятся и по дороге приходиться одевать накомарник. Мой путь лежит на высшую точку этих мест – высоту 62,2. Между 418-й и 419-й копанью обнаруживаю ещё один уютный таборок. Моя карта уже покрыта сетью дорожек, тропинок, лагерей и ягодников. На месте отметки – старая обваловка и остатки толстых труб. Что тут было? Насосная, или отстойник, сейчас не понятно.
Зато на валах, до отвала, наедаюсь земляники. Ну и змея, куда же без них! Недалеко от Тянегожского озера набираю несколько литров черники. Наедаюсь до дурноты. Все руки и лицо – красные. Вернувшись в лагерь, смотрю на брошенную в воду прямо у берега, не распутанную сеть. Там здоровенный карась. Значит на обед, прожаренная в масле до корочки рыба и картошечка. Вкуснотень!
Сколько дней не бродил, а оказалось, что лучшего места, чем это – нет. Может, где и рыбы побольше, и ягод, но доступность здесь оптимальная, уют и простор. Копань чистая, дрова есть. Значит, на будущее, буду базироваться здесь.
За эти дни мой велосипед подвергся таким испытаниям в рейсах по лесным тропам, что и не пожелаешь. Верой и правдой служил. Но под конец, разболтался руль и я, не имея ключей и постоянно поправляя его, всё же доехал до станции. Спасибо – выдержал. Заляпанный грязью, разрываю и выкидываю рубаху. Еле успеваю чуть очиститься. Контролёры готовы сами дать денег на проезд. Так что попадаю под экономическую амнистию президента. Путешествие на великие торфоразработки закончено. Ставка на практически автономное проживание оправдала себя.
8.07.13 г.
21.07.13 г.
Может быть, и не написал бы об этом. Однако в свете изучения в этом году назийских болот и озёр, не уделить внимание одной из известнейших рек области, вытекающей именно оттуда, было не возможно. К северу от станции Жихарево, начинается каньон глубиной до 30-ти метров. Эту щель проделала река Лава, вытекающая как раз из мест торфоразработок. Потоки кислотной воды создают впечатление плывущему желе блестяще-коричневого цвета. Особенно красива река сейчас. Несколько дней обильных дождей насытили иссохшуюся землю и переполнили водотоки.
Как раз в эти дни группа «Космопоиск» проводила очередной слёт уфологов на берегу реки. Эти бедолаги ни как не могут учесть предыдущий опыт предпочтения времени для слётов в нашем регионе. Лет восемь назад, во второй половине мая, они так же три дня пережидали дождь. А ведь к 9 мая я всегда помнил период дождей. Тем более, сейчас. Вторая половина июля – начало августа, есть период дождей на всей северной евразийской территории. Особенно это характерно для Сибири или нашего европейского севера, типа Коми. Мы, то же, не исключение. В зависимости от года этот период сдвигается, но укладывается в указанные рамки за очень редким исключением. Такое надо ещё вспомнить. Им бы метеоролога или хотя бы краеведа хорошего! А то какой космопоиск при сплошь затянутом облаками небе!?
В пустом лагере «Космопоиска» я с трудом нашёл одного человека блаженного вида. На приветствия и вопросы он отвечал очень заторможено и тихо, но с доброй улыбкой. Решив, что человек увлечён глобальными проблемами, и полноценный диалог не состоится, я уехал искать путь в каньон. Миновал большое свекольное поле (неплохо устроились!) и скоро продирался сквозь густые дебри высокой травы.
Река и дожди сделали своё дело, образовав несколько свежих обвалов берега. На ещё видной серо-голубой кембрийской глине лежали ржаво-коричневые включения из ордовикского периода. Скорее всего, это окаменевшие останки красных или зелёных водорослей. Современные их аналоги в виде выброшенных на берег водянистых зелёных шаров я видел на озере Йеллоустоун.
Однако! Как не поддаться влиянию космопоиска! Уж больно эти яйца и трубчатая фракция напоминали окаменевшие остатки половых органов, пусть погибшего, пришельца. Но и без того, держать в руках вещи, которым 500 миллионов лет, удивительно. К сожалению, хорошо полазить по каньону не удалось. Выходной день – подходы заняты пьянствующее-отдыхающими. Воды в реке много. Так что трилобитов не искал. А вот пару замечательных ключей на склонах каньона – нашёл.
Выбравшись из зелёных джунглей совершенно необычного для нашего района ландшафта, я возвращался мимо Городища на станцию. Встретил Черноброва и компанию, идущую пережидать очередную дождливую ночь. Может им, всё-таки улыбнётся удача?
22.07.13 г.
30.07.13 г.
Совсем недавно была найдена утраченная часть обороны форта «Красная Горка». Теперь же брат решил показать мне вход в новое подземелье. Практически все бетонные сооружения вокруг батарей были окопаны и засыпаны. Часть строений, включая знаменитую наблюдательную вышку – уничтожена. Всё это делалось под благовидным предлогом после разминирования, а конечная задача видна налицо – уничтожить форт, как объект всемирного наследия ЮНЕСКО, где он стоит на учёте. И вот тогда, земельным дельцам есть, где развернуться на знаменитом берегу Финского залива. Благодаря энтузиастам-краеведам функционирует музей, покрашены частично артиллерийские платформы бронепоезда, проводятся экскурсии. Погранзону сняли, и приток интересующегося народа пошёл полным ходом.
Мы же, решили проникнуть в дотоле неизвестный бункер, который 95 лет был завален после взрыва пороховых погребов и ни кто туда не проникал. К счастью – не проникли и металловоры. Преодолев ползком несколько лазов и ложных ответвлений в тупиковые помещения, мы попали в сказочное место. Сталактиты и сталагмиты цвета чистейшей сахарной пудры суровым оскалом смотрели из пасти бункера. После взрыва многотонная крыша была частично сдвинута и за эти годы из грунта стала попадать вода. По капельке, по капельке – она стекала через известково-бетонные своды. И сейчас с сосулек-игл висели, блестя под светом фонаря, капельки жидкости.
На грани жизненно-светового пространства раскинул свою сеть паук. Это придавало какой-то зловещий антураж подземным норам, похожим на преисподнюю. Снежные звёзды расплывались над ржаво-серым основанием подземелья. Это места, где ещё не сформировались сталагмиты или жидкость уходила в песок. Большие пластины кальцита отваливались с верхнего свода и в виде морских раковин с узорами, лежали на полу.
Сила взрыва была поразительна. Даже внутренние 70-ти сантиметровые стены были выбиты и валялись огромными глыбами. Железные бронированные двери прогнулись и слетели с петель. Крыша сдвинулась, и проходы завалило обломками бетона. Сами же взорванные артиллерийские погреба разлетелись на сотни метров, до самого залива. Некоторые найденные ранее предметы отчётливо дают понять, что форт был взорван, а не взлетел на воздух от случайного попадания молнии. Но это отдельная тема, требующая особого разговора.
Длинные коридоры разветвлялись на помещения для артзапаса, погрузки, и расположения экипажа. И сейчас, кое-где, ещё сохранились подъёмные устройства для снарядов, стояки электрощитов, печи, крепёжные конструкции и подземные коммуникации. Мы же покинули сырой мир подземелья и выбрались на жаркое июльское солнце. Очень бы хотелось, чтобы эти земли, устоявшие перед захватчиками внешними, не пали перед захватчиками внутренними.
ФИЛЬМ 31.07.13 г.
6-9.08.13 г.
«Японец» ровно заурчал и наша моторка отчалила от Чёрного на восток. Новоладожский канал, впервые для меня, предстал летом, как большая цветочная аллея, где дорогой служит вода. Потянулись заросли великолепных белых кувшинок. Их сменяли целые поля жёлтых кубышек. Парад водяных лилий тянулся на всём протяжении пути до самой Кивгоды. Когда купаешься в канале, то с уровня воды, кажется, что жёлтый ковёр сплошь устелил берега у деревни. А купались мы в эти дни не мало!
Сначала вытащили старую лодку на канал в камышах, предварительно протащив её по няше несколько десятков метров. Когда дела бурлацкие можно было заменить на гребные, стало полегче. Ну, а когда заработал мотор, то я уже любовался, как на экскурсии, за цветущими растениями в акватории Ладоги. Камыш медленно протекал за бортом. Наконец, выбравшись на относительно широкую заводь, стали нырять с маской. Берег озера оказался на удивление каменистым, но из крупных и ровно окатанных камней, поросших лёгким слоем ила. Мелочь шарилась по мелководью, а крупная рыба отошла на глубину, где вода прохладнее.
Мы же, наоборот, натопили невыносимо жаркую баню и парились до умопомрачения. Сначала на сухую, а потом нещадно измочаливая веник. Под бутылочку красного вина разговор с Олегом затянулся до полуночи. А на утро мы уже собрались по серьёзному – на остров Киревядь.
Кивгода славится своими необычно тихими рассветами. Ни травинка, ни веточка – не шевелятся. Каждое слово, сказанное у воды, разносится на километры. Только засуетившиеся рыбаки стали нарушать своими моторами первозданную тишину. Чем ближе к полудню, тем сильнее подувал ветерок, гоня лёгкую волну и отбивая жару. Остров – настоящий заповедник птиц. Небольшой клочок земли состоит из камней и кустов. В середине закрепилась трава. Всё белое от помёта чаек. К удивлению, они до сих пор откладывают яйца. Но это, третья кладка, зачастую с пустыми болтунами. Со страшным гомоном птицы откочевали при нашем приближении. Тут и малая чайка, и озёрная и крупная – серебристая. Несколько больших куликов и стая мелких сухопутных пернатых.
Парочка птенцов сидит среди травы. Молодые оперившиеся чайки ещё плохо встали на крыло, поэтому не стали улетать и сидят на камнях. Очень много погибших от болезней. Я не стал проходить весь остров до конца, чтобы совсем не выгнать птиц. Итак, многие сидели на воде и ждали нашего ухода. Мы же, отныряли своё на глубине, поплавали среди огромных подводных камней, разгоняя рыбу. Сегодня решили не ловить и не охотиться с подводным ружьём. Просто получить удовольствие от общения с природой. Рыбалку я оставил для следующего места.
Раннее августовское утро даёт большую фору жаре. Долго стоит роса, а с двенадцати до шести вечера царствует 30-ти градусная жара. Змеи, дождавшись отмены росы, вылезают на тропы. За этот день я встретил 4 гадюки. Оводы, после 10-ти дней похолодания с дождями, уже отошли. Зато появились мелкие слепни, и по вечерам вылезла мошка.
Сбросив рюкзак с палаткой под куст у поворота на 3-й посёлок, я взял путь на самый дальний участок Жихаревских копаней. К озеру Малуксинскому пришлось пробираться через заболоченный сосняк. Берега, как и у всех озёр в округе – низкие, сырые. В этом плане, копани значительно красивее. Найдя табор грибников у вытекающей из озера канавы, нашёл и белых грибов. Вышел уже по тропе. Путь мой лежал на запад, где располагались большие и красивые искусственные озёра с живописными островами и грядами. Тут и решил сделать в будущем дальнюю базу. Вряд ли кто побеспокоит.
11 часов езды на велосипеде и ходьбы пешком здорово вымотали. Разведал и восток от озера, и запад от пятого Посёлка. На 4-м карьере кто-то даже диван поставил, где я с удовольствием и покемарил. Несколько новых отметок с уютными стоянками и проезжими тропами появилось на моей карте. Разок искупался, а воды напился только в поселковом колодце. 9 часов без воды на жаре изрядно вымотали. Только перекусив парой печений, поехал на свою 408-ю базу.
Как же здорово снять всё лишнее и прямо в одежде нырнуть в пруд! Вода быстро приводит в себя. За месяц, тут никого не было. Сначала вскипятил 3-х литровый котелок чая, потом надул лодочку и поставил сеть. Пока это делал, пару огромных карасей уже сидело в ней. Такие, что и в сковороду не поместятся. Один пойдёт на ужин, а один на завтрак. До захода солнышка пёк блины и жарил рыбу. Уснуть долго не получалось. Сказывалось переутомление и жара.
После зарядки – сразу в воду. Потом собирал бруснику. Вчера она меня спасала во время переходов. Но спелой ещё мало. Надо подождать. А улов превзошёл все ожидания. Сидя в лодке, завалил себя рыбой. Пришлось откопаться и выбраться самому, а потом достать лодку. Караси – весом от 400, до 800 грамм. Пришлось их почистить и выпотрошить. Иначе не довезти. Хоть и дует ветер при облачности, но жара под 30. Завершив озёрную разведку и набив ведро и рюкзак трофеями, еду домой.
10.08.13 г.
13.08.13 г.
К этому месту можно добраться двумя основными путями: первый – предпочтителен тем, кто едет на автомобиле, второй, кто пешком, или на велосипеде. Скомбинировав все варианты, мы с Саней проделали 26 км от Красной Горки до бывшей усадьбы Ломоносова. На машине достаточно легко проезжается от Приморского шоссе в Большой Ижоре на 6 км к югу, до поворота с бетонки на садоводства и точку ПВО. Последние годы ездят здесь, так как дорога от станции Лебяжье в хлам разбита лесовозами и самосвалами. Мы же были на велосипедах.Даже с Пульмана стали ездить мимо садоводства в Большую Ижору. Так вот, следуя этой дорогой – добраться до старого бетонного моста через реку Коваши (а так же Каваш, Коваш, в книгах и атласах по-разному), затем примерно 3 с половиной километра до брода через речку Рудицу. Последние километра полтора на машине не проехать, только райдеры или квадрацикл. Мы же двигались на велосипеде и делали разведку. Можно было бы свернуть перед мостом через Каваш налево и пройти (провезти велосипед) по разбитой дороге те же 3 км вверх по правому берегу этой реки. Минуя, при этом поляны, где некогда была деревня Усть-Рудица (у места образования Каваша из Рудицы и Чёрной), дойти до брода через речку Чёрную и ещё метров 500 до памятника Ломоносову. Правильность пути подскажет разрушенный мост через Чёрную. В Усть-Рудице есть ещё один брод прямо через Каваш, и можно перебраться через реку на левый берег для того, чтобы вскоре вернутся на правый берег уже Рудицы по ещё одному броду.
А за чем же вообще делать столько трудов? Просто благодаря этому месту, весь район назван Ломоносовским. Именно здесь была фабрика мозаичного стекла, впервые произведённого в России гениальным учёным. А все земли вокруг были ему подарены Елизаветой. С 1753 года по 1765 год Ломоносов часто жил и работал здесь. Тут находился завод-усадьба, дамба через реку, пруды в ландшафтном парке и множество других построек. Последние хозяева усадьбы – князья Гагарины. Не считая кое-как сохранённой мозаики «Полтавская Битва», деяния последователей школы Ломоносова можно увидеть на многих станция метро. Особенно последних, например: Звенигородская, Международная и т.д. по фиолетовой ветке Петербурга.
К моему стыду, оказалось, что я считал местом фабрики – место деревни Усть-Рудица, где в советское время стоял памятный знак. Но мы тогда мало чего знали. Тот знак и сейчас затерян где-то в траве, а у дороги стоит металлический указатель со стёршейся надписью. С одной стороны, состояние дорог ужасное, но с другой они и предохраняют это место от излишних посещений. Сейчас середина августа – все броды легко проходимы и проезжаемы. Можно добраться пешком даже из Лопухинки.
На подходе к усадьбе, вдоль реки, начинают встречаться старинные лиственницы, липы, дубы. Около самого памятника стоят два грандиозных дуба. Именно здесь и было здание завода. Пруд практически не определяем, если о нём не знать заранее. В низине, под высоченными зарослями травы и кустарника, густо замешанного жгучей крапивой, еле заметна вода. Дамбу напоминают остатки свай по берегам Рудицы. Вода – исключительно чистая, пригодная для питья. Только надо быть внимательным. Так у брода за слиянием рек, на бережке я увидел необычно большой клубок змеиных тел. Как и ожидалось, две абсолютно одинаковых в раскраске и толщине гадюки, лежали вместе. Их тела даже переплетались строго параллельно. Будучи вспугнутыми, они расползлись в разные стороны, утонув в густейшей приречной траве.
В 1949-м году и позднее, здесь работала мощная археологическая экспедиция. Всё было вскрыто, а потом засыпано. Мы решили проверить именно броды. Однако нашли только старинные гвозди, подковы, битые кувшины и сотовый телефон. Кто-то ещё оставил американские патроны со времён войны.
Усадьбу, конечно не восстановить. Даже, если наши девелопёры продадут землю, то новый владелец поставит свой особняк. Пока же волонтёрами расчищен уголок вокруг дубов, и то – хорошо. Сам памятник уже потрескался в основании. А ведь недавно было 300 лет со дня рождения Михаила Васильевича Ломоносова. Господам, спешно распродающим землю, лес, песок, очевидно не досуг поправить знаковое место той земли, которая их кормит.
15.08.13 г.
22,23.08.13 г.
Как всегда стартовал в начале восьмого из Жихарева. А солнышко-то уже опаздывает за мной! Только-только встало. После долгого ливня, прошедшего на днях, дорога на удивление относительно суха. Когда посёлок остался далеко позади, лесные звуки родили что-то необычное. Чёткое бульканье тетеревов доносилось со стороны опушки. Ведь сейчас не март, а август! Что-то они разгулялись.
Как
и предсказывал прогноз погоды, солнце, не успев подняться, скрылось, и
облачность на весь день завладела землёй. Я попытался пробиться с разведкой к
самым ближним копаням, но оказалось, что просеки-дороги туда сильно заросли. А
раз люди редко туда ездят, то и нечего там делать. Зато, после пересечения
магистральной канавы перед Третьим Посёлком, нашёл пару охотничьих вышек и
кормовые площадки с овсом. Надо бы заглянуть и в сам Посёлок, а то – всё мимо,
да мимо.
Если представить, что тут нет многолетних зарослей, скрывающих дома, то размеры селений поражают. Недаром оставшиеся старожилы говорят, что тут жили тысячи людей. А теперь только четверо ютятся в домиках окружённых лесом да громадными двухэтажными бараками. Есть тут и каменные строения. Трогать их опасно. Я задел косяк двери и произошёл обвал пудовой массы, хорошо, не сломавший предплечье.
Наконец, измазанный торфом, пробился к лагерю. Поставил палатку, вентерь в протоку, набрал литра три брусники для начала, и сварил чаю. Мои соседи по лагерю настроены миролюбиво. Брусника, растущая прямо вокруг палатки является и местом обитания гадюк. Одна выползла из-за моей спины и потихоньку обогнала, немало удивив. Потом я шёл в одних тапках по узкому перешейку между копанями. Десятки раз тут ходил даже босиком. Но мозг чётко давал сигнал опасности. И точно – чёрная гадюка лежит, свернувшись у тропы. Полметра влево, полметра вправо – вода. Побеспокоил её камышиной, и она ретировалась.
После полудня решил съездить за Пятый Посёлок и разведать возможный прямой путь до Назии. Встретилась группа ребятишек искавших утиного подранка. Оказалось, что они на велосипедах за 5 часов пробились ото Мги, через Апраксин, до этих мест. Значит, проехать можно! Но через три километра после восьмого карьера дорога совсем превратилась в болото. Сюда когда-то заезжали по зимникам за лесом, но сейчас тащить велосипед на себе не входило в мои планы. Вокруг стоят перестойные берёзово-черноольховые затопленные леса. Достигнув края карты, я развернулся.
В лесу народу прибавилось. Открылся сезон охоты, а и сборщики металла попались. Не все огромные трубы ещё были вывезены из лесов. По ним когда-то качали торф на поля для просушки. Грибники бестолку бродили по рощам в поисках редких грибов. К вечеру я вернулся на табор, накачал лодку и занялся рыбой. Вода, на удивление, ещё тёплая.
С последними всполохами костра наступила полная тишина. Лёжа в палатке, я слышал, как вылезли мыши к выброшенным рыбьим потрохам. Какая-то огромная птица, хлопая крыльями, прилетела на стол в поисках еды. Я не вылезал…. Только в три часа ночи, когда стало довольно холодно, вышел на улицу.
Сказочная картина! Безмятежная тишина! Сказочный свет полнолуния заливает редкие сосны над гладью озёр. Ни травинка, ни листик не шевелятся. Звёзды чётко прорезались в августовском небе. После такого восприятия я задремал только в предрассветный час, когда уже повалил пар с нагретых водяных просторов. А вскоре раздалась канонада охотников с дальних озёр. Загудели моторы квадрациклов. Ночная идиллия разрушилась.
Зато следующий день
царствовало солнце. Я добрал брусники, с трудом доел рыбные трофеи, взяв кое-что
и домой. Вдруг, громкий
переклик заставил поднять голову. В небесном окне между кронами сосен кружили
пять журавлей. Семья вырастила потомство и готовилась в дальний путь, совершая
прощальные круги над родными местами. А тетерева сегодня заходились с
необычайной силой. Где-то совсем рядом косачи решили устроить свадьбы.
Чувствуя, что в выходные мне здесь покоя не будет, я законсервировал базу и поехал домой. Неожиданно глухую дорогу пересёк шальной волчонок. Видно, охотники своими выстрелами загнали животину в мои края. Грязно-буроватый зверь на махах ушёл от дороги в густые дебри.
А вечером, уже в Назии, было нашествие дроздов. Многотысячная стая птиц кочевала по огородам и садам. Прочёсывали всё: траву, облепиху, рябину красную и чёрную, яблони. Трогали ягоды, пробуя их на спелость семян. Налетели на земляной муравейник, буквально облепив его. Муравьи лезли под перья, а рябинники быстро выбирали их и ловили новых. Буквально, сплошным ковром покрыли кочку с насекомыми. Такие облёты они делали каждый день после обеда. Готовятся к дальней дороге. А что пернатым сейчас делать? Вырастили потомство – можно и откормиться и, даже, свадьбы погулять.
26.08.13 г.
1,2.09.13 г.
1.
Вот и собран картофельно-ягодный урожай. Пора бы в дорогу!? С мая месяца
собираюсь в Сибирь, да всё не досуг. То дела – интереснее, то – заботы. Можно бы
и сегодня вечером стартовать. Однако решаю съездить на велосипеде и искупаться в
старом путиловском карьере. Мой путь лежит по глухой дороге мимо запрятанных в
лесу прудов. До сих пор я считал их копанями. Очевидно, на эту мысль наводили
расположенные неподалёку места добычи бутового камня. Лет 20 я посещал эти пару
прудов, но далеко не заглядывал. А тут сразу, как попёрли грибы, так меня уже и
не остановить. И белые, и крепкие подберёзовики, и бурые моховики. Но больше
всего было красных. Стоят совсем молоденькие, но уже высокие. Дождались своего
часа.
Чтобы не распыляться, я просматривал только склоны озёр. Так – от одного к другому, затем – к третьему, и всё дальше и дальше. Вроде и дебри, раньше не дававшие проходу, уже не так мешают. Чувствую, что направление хода поворачивает налево, против часовой стрелки. Средств навигации нет, точно не определить. Тут, вдруг, я начинаю понимать, что это никакие не копани, а, скорее всего, естественные озёра, образованные в карстовых воронках. Все они соединяются либо протоками, либо сухими сейчас понижениями.
Мелкие воронки и следы окопов на берегу, говорят о том, что эти места готовились к обороне и обстреливались. Ведь линия фронта была рядом. Местами, из подо мха, видны плиты правильных геометрических форм, явно сделанные из бута человеком. Не исключено, что карстовые озёра, а точнее – их берега, использовались для добычи камня для нужд обороны и хозяйства. Почему это не старый карьер? Уж больно крутые русла естественных водотоков, сухих сейчас, впадали в них. Это явно не окопы. Особенно чётко такой рельеф выражен к северу от дороги, куда я потом ещё раз сходил.
А пока, решил срезать к выходу из леса. Ведь сделал полукруг, озёра не переходил, да и за ними была просека ЛЭП. Однако после долгих блужданий и продираний через чащу, где чуть не выбил глаз палкой, я, к удивлению, выбрался на эту ЛЭП. Как же я умудрился заблудиться, фактически оставшись на прежнем удалении от входа? Загадка!? Видно, где-то попал в перешеек между озёр.
С полным пакетом грибов еду домой и мы с женой пол дня их разделываем. А вечером пошёл на второй заход. Добрался до горы, куда мы с Васей ездили смотреть закаты и салюты. Искупался в уже прохладной воде путиловского карьера. К сожалению, поля уже продали и ставят высокий забор. Это печально….
2. На снимке навигатора видно почти закольцованную цепь карстовых озёр. Решил сегодня исследовать их. Чавкая по мокрой глине тропы, дохожу до заросшего луга, где преодолевая заросли таволги, добираюсь до первого озера. А тут, дикая, нетронутая красота. Водная гладь затянута зелёными водорослями. На склонах лежат, уткнувшись в воду, огромные осины. Где-то сами упали, а где-то бобры постарались.
Крутые склоны, высотой до семи метров, укрыты густыми елями. Под ними сухо, даже после прошедшего ночью дождя. А грибов-то! Сегодня к ним особое требование. Чуть изъян – сразу в сторону. Мне далеко идти, а тащить неохота. Следую вдоль цепочки озёр в сторону реки Назия. Протоки между ними уже хорошо выражены и по склонам густо заросли папоротником. Учитывая, что подлесок состоит из переплетённых ветвей рябины, ольхи и черёмухи – всё это похоже на тропический лес. Там, где на почву проникает свет через кроны – сразу заросли травы.
Навигатор, было, перестал брать, но я всё же проследил последовательность водоёмов и выход ручья в сторону реки. Этот район является местом рождения ручьёв текущих не к Ладоге, а в сторону реки Назия. Наконец выхожу на старую лесовозную дорогу. Тут беспредельничают лесозаготовители-браконьеры. Берут лучшие части берёзы на дрова и торгуют в садоводстве. Остальное – в беспорядке брошено. Путиловская шайка работает. Дорога приходит к дому загубленного фермера. Всё заросло, окно высажено. На двери висит бумага с требованием соблюдать закон тайги. Только кто её вешал? Хозяин, чтобы не ломали, или незваные гости, чтобы замок не вешал. Не дали мужику пожить. У нас любят поучать других, ничего не делая самим.
Стоит какая-то зловещая тишина. Иногда появится любопытная зарянка или вспорхнёт рябчик. Вдоль склона ручья пробиваюсь к реке. Тут дикие дебри. Плющ переплёл весь лес. Заросли крапивы сменяются кипреем в рост человека. Пользуюсь кабаньей тропой, так как идти совсем невозможно. Вот и Назия, огибающая остров. Где-то на её берегах есть пещеры и включения ископаемых ордовикского периода. Это я уже по интернету узнал, когда проверял свою теорию. А потом и посетил 5 пещер 10 октября 2013 года.
Приятно было после стольких лет открыть для себя новое в этих гиблых местах. А уж место для грибов – просто уникальное. Оставив попытки идти лугами через стену трав, я выбрался к дороге. Обследовал ещё пару прудов у нефтепровода и повёз свои трофеи домой. Может и не уезжать ни в какое путешествие?
3.09.13 г.
7,8.11.13 г.
Жило-было когда-то на наших (на их) землях племя Водь. Верило в своих лесных богов и занималось охотой и рыбалкой от Финского залива до Чудского озера. Потом пришли православные русские и нарекли их сокращённо Водь, а не длинным самоназванием. Крестили, как и Ижор и стали они православной веры в отличие от лютеран-ингерманландцев. Сейчас под этот термин подогнали всех, кого Пушкин презрительно и незаслуженно назвал чухонцами. «Приют убогого чухонца….» Только разница в том, что те были пришлые со шведских земель, а эти свои – коренные. Можно много спорить об этом, но у меня своё право на мнение, так как живу среди них, а корни имею как от новгородцев, так и от финнов заселивших эти земли, и помню своих на 6 поколений вглубь веков.
А вот духи леса никуда не делись и периодически напоминают случайно забредшим в дебри и непочтительно забывшим о них. Наступило время ноябрьских праздников. Не того «выкидыша», которого скороспело придумали и пытаются «праздновать» 4 числа, а тех, выстраданных 7-го и 8-го ноября, как бы к ним не относились. Тогда, в советское время, я ждал этих трёх-четырёх дней, зная о возможности сходить с ночёвкой в лес, отдохнуть душевно. Вот и сейчас решил возобновить традиции, поехать в свои любимые озёрные края Кингисеппского района.
Раньше туда ходил «подкидыш» из Калищ, а теперь приходится пользоваться автостопом. Быстро сменив восемь машин, я уже через два часа был у Бабинского озера. Но прежде остановился в селе Монастырки на реке Систе. Друзей, к сожалению, не застал, но зато посмотрел самодельный музей этнографии этих народов. Тут тебе и кухонная утварь, и снасти с санями-телегами. Развалины крупно-каменных стен напоминают с древних строениях. Внизу, среди громадных стволов борщевика, порожисто шумит речка Систа. На кладбище когда-то стоял необычный каменный крест.
А вот потом я понял, что этим диковатым местам, оставшимся в моей памяти, уже приходит конец. Огромная трасса хайвэя, тянущаяся от Усть-Лужского порта и мощнейшие ЛЭП, безнадёжно разрезали леса. Плюс отличные для езды развязки да два полотна железной дороги. Пока это всё не запущено, но какая суета и доступность будет потом!?
Многодневную облачность, дававшую необычное тепло, сменило на короткое время солнце. Высокоствольный лес приукрасился голубой накидкой на свою смолисто-красноватую стать. Даже отмершие великаны сосны как-то по-особенному раскинули безбрежные лапы сучьев. Деревни Савикино и Бабино уже ничего интересного не представляют. Сплошные новоделы-особняки. К воде индивидуальные спуски и просто так вдоль берега не пройти – заросло. С трудом нашёл один заколоченный дом под дранкой.
Вся территория вокруг озёр – сейчас попадает под статус заказника «Котельский». У Бабинского озера оборудованы хорошие места для пикников и рыбалки. Со столиками, обложенными кострищами. Но быдло, оно всегда быдло. Богатое оно или бедное. Горы мусора лежат у каждого такого «заезда». А ведь чего проще – довезти мешок с банками и бутылками до бака у трассы!
Но о негативе хочется не думать. Идёшь по деревне – яблоками пахнет, по берегу – прелым осенним листом, а в лесу – хвоёй. Сколько не спрашивал у местных про лодки долблёнки, никто не видел и не знает. Да и местных тут теперь, наверное, не найдёшь. А ведь ещё в 70-х годах я видел, как смело переплывали потомки води озеро на этих «кори». И равновесие держали без всякого балансира, кроме весла. Грибов тогда было – тьма! И все белые.
Въезд в деревню Бабино закрыт. Познакомился с дедом-смотрителем. Порасспрашивал на предмет обхода Бабинского озера с юга и прохода на Судачье. Да только он не знает, а озеро, говорит, через болото не обойти. Ушла в пролом году пара, да так и не вернулась. Может, и выбрались где, а может, и нет. В деревне Бабино не оказалось не только замеченных жителей, но и света. Линий-то нет! Мои надежды подзарядить телефон не оправдались.
На последнем мысу в южной части восточного берега поднял глухаря. Он бесстрашно сделал круг почёта надо мной и только тогда скрылся в старых сосняках. Тропы дальше нет. По карте – сплошные впадающие ручьи и болота. Посидел немного на берегу, но ветер зябкий, надо быстрее в лес. Только скучно идти назад той же дорогой. И вот, у одной из развилок, остановился. Одна тропа в деревню, а другая, в заманчивые и таинственные дебри бескрайних лесов. Разум подсказывает – иди домой, скоро навигатор сядет. Скоро стемнеет. Но что-то манит туда, где ещё не был – в никуда. И я пошёл! Показалось, что мэттсэмя – дух леса, зловеще улыбнулась в лесу.
Взлетают невидимые глухари. Дорожка, то того заманчиво идущая через редкие лужки среди раменей, превратилась в тропу. Но ещё хорошую для того, чтобы жертва не передумала вернуться назад. Вот и первая преграда – ручей затопленный бобрами. И тут же очень удобная переправа по распиленной вдоль ели.
- Ну, раз так заботятся о тропе, то и дальше пойду, - подумал я, решив не возвращаться. Последний раз, при красном значке батареи, смартфон выдал местоположение и сдох. Казалось бы, генеральное направление известно, с расчётом выхода на деревню Тарайку и можно «пилить» дальше. Есть собой и карта. Да только это две разные вещи, идти сразу по карте, или выжимать навигатор и потом без ориентиров переключится на неё. Хорошо, если это происходит у контура, обозначенного на карте, а если нет!?
Ну, я-то был уверен, что иду в нужном направлении. Только хорошая лесная дорога сменилась на старую – лесовозную и уже заросшую ольховником. Потом, вообще, пошла тропа среди елового молодняка и березняка. Наконец, когда я ещё понимал по деляночному столбу, в каком квартале нахожусь, для прохода угадывалась только просека затянутая не тронутым годами, мхом. Саркастическая улыбка лесных духов напутствовала меня упорно пробиваться вперёд.
Пошёл уже тёмный шкуродёр. Проносящиеся бури навалили леса, так, что он лежал полосами в сотни метров, не давая проходу. Но я продрался. Наступил тот критический момент, когда бесконечные пересечения заваленных логов, заставили забыть о далёкой дорожке и даже о просеке. Тут никаких следов деятельности и пребывания человека. Сюда непросто доехать даже на тракторе, да и пешком в сырой тёмный лес незачем ходить. Однако мысль о возвращении я давно отбросил.
- Ты же хотел заблудиться? Ну, вот, получи – радуйся!
- Давно не испытывал таких эмоций? Сейчас будут, подкинем.
Следующее испытание было посерьёзнее. Вдали я услышал звуки бензопил, и решил выбираться туда. Ломая бесконечные сучья, подошел к просвету во мраке дебрей. Да только это оказалось болото. Длинное и осоковое. Полоса, метров сто шириной, была залита водой. Надо сказать, что бесконечные дожди октября, затопили леса так, что на днях я не смог добраться до своего зимовья. А во что тогда превратились болота!?
Спасли меня бобры. По их извилистой плотине я и прошёл полторы сотни метров до другого берега. Плотина активно строилась, поваленные деревья виднелись вокруг. «Лесорубы» пока отдыхали до темноты. Ломлю дальше через лес. И, что это!? Опять впереди огромное болото. Да не верховое, а переходное, скорее, даже низинное. Начал метаться вдоль берегов, но даже выйти на него не удаётся. Болотников нет, а простых сапог не хватает.
- Ты с завидным упорством проходишь всё более сложные препятствия. Попробуй теперь это, - невидимый голос СооЭмя – духа болот, шепчет в след. Конечно, мне это мерещится, но заставляет задуматься, почему племя, жившее здесь, назвали Водь.
- Вот уж водь кругом, так водь! Недаром у племени было три покровительницы; самая грозная – ВээЭмя – мать воды, правившая морем, ЭрвиЭмя – мать озера, так и не давшая мне его обойти, и ещё одна. Но об этом потом.
Выламываю две жердины и начинаю скакать с кочки на кочку. Оставив попытки взять болото штурмом, иначе пришлось бы плыть, да идти по грудь в воде, выбрал для прохода чахлый елово-берёзовый перелесок. Не гривку даже, а просто полоску редкого леса. Но весь фокус в том, что лес здесь вырос только потому, что в сухие сезоны есть проточная вода и поступает кислород, а так же корни цепляются за более минерализованный слой и не висят в мёртвых пространствах торфов.
Сейчас, только и можно ступить на пятачки вокруг этих корней. Всё остальное безнадёжно залито. Постоянно меняя направление, возвращаясь и снова решаясь прыгать, я потихоньку двигаюсь. А задание всё усложняется. Как и в прошлый раз, после первой переправы, я попал не на другой берег, а на полуостров, так и теперь. Гривка кончилась, а болото нет. О возвращении страшно и подумать. А звук пил уже точно на том, недостижимом, берегу.
- А может это и не звук пил вовсе? Может леший меня так затянул, что и не вернуться и не пройти. Ведь пропадали же люди в этих местах!
Ночь, между тем, уже на носу. Оставаться здесь невозможно. Решаюсь двигаться на пределе возможностей по травяным кочкам. Стоять дольше пары секунд нельзя – сразу погружаешься до края сапог. Пока этого не произошло, надо успеть прыгнуть дальше. А там, как лотерея, иногда выдержит, а, иногда не раздумывая летишь дальше. Ноябрьская водичка-то холодна! Купаться не хочется.
За гнилые стволы лучше не хвататься. Они крошатся в прах, норовя не то, что покалечить – убить. Выбрав момент, когда можно задержаться хоть на несколько секунд, я прислушался. Тихое бульканье воды говорило, что надо двигаться туда. На таких болотах вода просто так не журчит. И действительно, нахожу слабенькую травяно-грязевую плотину бобра. Вот и хатка его. Отчаянно, рывком, выбираюсь к ней. Дальше, по замысловатому валику двигаюсь дальше. Только бобр плотину ещё не достроил. Осталось немного да малых елей. Рискую ломануться, и это мне удаётся. Выхожу из воды почти сухим.
Идти можно уверенней. Но стоило только расслабиться, как завяз по края на довольно крутом сочащемся склоне. Чуть сапоги не оставил. Однако, болото позади.
- Ты рано радуешься, сейчас будет фокус другого плана, - похоже, уже злиться невидимый голос.
Стена молодняка не даёт выйти прямо на пилы, да это и нельзя. Надо обойти, чтобы не быть убитым падающим деревом. Ведь ни кто не ожидает тут выхода людей в такое время да ещё из болот. Три вальщика замирают, увидев меня. Подхожу, спрашиваю про ближайшее жильё. Хохол, ну точно не местный, говорит о деревне километрах в десяти. Но название он помнит. Спрашиваю о Тарайке, и к удивлению он показывает в совершенно противоположную сторону от предполагаемой мной. Говорит, что до неё километров 8.
И вот тут происходит тот фокус. Сознание как бы отключается. Казалось бы, тебе назвали конкретную деревню в восьми километрах, и иди туда. Ан нет! Трогаю в «ближайшую» деревню в десяти километрах, да ещё неизвестно как называющуюся. И это только потому, что у меня в голове это направление «правильное». По карте-то не определились. Хохлов привозят сюда на машине и ничего конкретнее он сказать не мог.
Сделав свои умозаключения, я пошёл в «нужную» сторону. Дорога теперь идёт по верхам, по сосновому бору. Через час сознание включилось. Что я делаю!? По карте не определился. Стороны света не распознать, так как тучи давно напустили мрак и ни зари, ни ветерка, характерного эти дни, нет. Уже горит налобный фонарь – ночь царствует над лесом. Но вроде и прошёл уже половину пути. Тут, как назло, впереди показалось зарево подсветки под облака. Значит впереди жильё. Может это Котлы?
В грёзах о скором завершении маршрута я выжимаю ещё час. Очень давно не ел и теперь перекусываю на ходу печеньем. Что же я не пошёл в Тарайку? Не поверил, что до неё может быть 8 километров. Человеку едущему, всегда расстояния кажутся меньшими. Обращаю внимание, что ручьи текут «не туда». На послюнявленный палец ветер чуть чувствуется, но «не оттуда». Прохожу могилу бойца и скоро видны контуры мёртвой деревни. А деревня эта Получье! Следовательно – зарево от деревни Хаболово, что за озером.
Вот так! Духи леса прознали мою первоначальную мысль побывать к вечеру здесь. Много часов назад я от неё отказался, но всё равно они привели меня сюда. Теперь всё встало на свои места. Оказалось, что я обогнул Бабинское озеро очень далеко к югу. Отклонившись вправо от намеченного маршрута, пересёк многокилометровую цепь болот, где протекает речка с многозначительным названием Глухая. Это её топи я и форсировал, и ещё повезло, что это было в верховьях. Выйдя к лесорубам, был всего в километре от дороги на Тарайку, но пошёл в другую сторону. Более того, если бы не звук пил, то давно бы уже вышел правильно, туда, куда и хотел и болот бы не пересекал. В общем, духи леса хорошо позабавились надо мной. Но дальше они только смеялись, смотря, как я выберусь из этой ситуации.
- Ты же хотел сюда попасть, так не рассчитывай, что так быстро удастся от нас отвязаться. Но в спину уже смотрела по-доброму уважительная улыбка. Иначе я бы не написал эти строки. С трудом найдя светящееся окно в этой деревне, я посветил фонарём издали в окно.
Вскоре дверь открылась, - Ты близко не подходи, а то выстрелим, - сказал незнакомый голос. Однако после нескольких фраз нашли общий язык, и мужик дал информацию. Хаболовское озеро до деревни Хаболово сейчас не обойти. Речка Святая не даст. Но это я знал и так. Лет 20 назад бывал в этих местах. А идти много километров на север в Косколово, да ещё по плохой дороге, ночью не стоит. Там по пути озеро Леший. Что же, к нему в пасть прямо лезть? Не дождётся. Хватит и того, что произошло. Там и днём-то не просто было через гать ходить. Остаётся один путь – назад.
Как не ужасно это звучит, но иного выхода нет. Поняв, что у людей купивших этот дом и оказавшихся здесь случайно, о ночлеге просить не стоит. Намекнув о воде, получил ответ о колодце. И на том спасибо! В такую долгую ночь ночевать в заброшенных домах холодно, в лесу – можно, но не рационально. Ничего с собой нет, а собирать мокрые сучки всю ночь – морока. Да и завтра, ещё путь не близкий. Так что хорошо, что пошёл назад.
Фонарь выхватил из мрака могилу на кладбище. – Нет, тут задерживаться не буду. Может тут неприкаянный могильный дух Калмолайн бродит. На мосту, у реки, хотел было присесть, но какие-то шлепки по воде заставили вспомнить о ЙыеггыыЭмя – духа матери реки.
Вот только понимаю, что пора бы хоть чаю попить. На речке Огнёвица, во мраке, раздаются хлопки по воде. Луч фонаря выхватывает чудовищные коряги и сухостой. Может это водяной в обличии бобра шалит? Вода подпёрла под самый мост, того и гляди на фонарь выглянут из пучины глаза русалок. Лучше тут не заигрывать, пойду дальше.
Надрал по пути бересты, долго искал ёлку с сучками. Только там быстро можно найти сухих веточек для костра. Скоро огонёк кипятит котелок. У меня ещё осталась треть батона найденного у озера и предусмотрительно взятого с собой. Как чувствовал, что пригодится. Хоть немного просохнут портянки и сапоги. Минут 10 посидел на пне, пока даже коврик не пропитался водой. Зато чай придал таких сил, что я буквально летел назад. Только за дорогой смотри, чтобы не свалиться к Судачьему озеру. Раз чуть не ушёл, но вовремя вернулся.
Ночь – непроглядная. Вижу, что фонарь уже на издыхании. После долгого пути вышел к трём балкам на карьере. Заглянул на огонёк. Хлебнул стакан кипятка с сахаром и узнал, что до дороги осталось пол километра. Однако в ночлеге отказали. Ладно – это люди пришлые, нанятые, им простительно. Места полно, но видно боится парень. Только мои надежды, что на этой дороге могут быть машины, не оправдались. Да и какие машины к полуночи в праздник на просёлочной грунтовке?
Иду, уже качает. Раза три-четыре от моего фонаря отражались пары звериных глаз. Невидимые животные недовольно отходили от обочины в чащу и провожали меня взглядом. Время было уже за полночь. Начал моросить дождь. Ноги на пределе. Я потом посчитал. Оказалось, что за 12 часов хода имел только 3 перекура, когда посидел по 10 минут, и прошёл ровно 50 километров в день. Такое у меня было только раз-два в жизни. Это, не когда кажется, что прошёл, а подсчитано с картой и линейкой. Так что духи пошутили на славу с человеком за всё то, что он делает с их лесами и водами.
Только тут уже жильё и я надеялся на людское милосердие. Несмотря на поздний час, кое-где светились окна. Очень кстати, так как фонарь совсем потух. В первый дом не пустили. Хозяин погасил свет и наблюдал за мной в окно под непрерывный надрыв собак. Заглубился в деревню. Во втором доме, хозяева хоть выглянули, но вежливо извинились, порекомендовав следующее светящееся окно. Там, дед рявкнул, указал на другую дверь. Это был последний шанс. Дальше – только мокрая ночь под елями не в лучшем состоянии.
И тут меня ждала награда за сегодняшние испытания. Вова и Саня пустили сразу и без размышлений. Правда их пёс успел несильно хватить за рукав, но и с ним скоро подружились. Вот тут-то я получил всю щедрость местного гостеприимства! Помогли стащить мокрые сапоги, затопили печь, сковороду на огонь, и предложили сто грамм. Но мне сейчас было главное – выпить большую охотничью кружку хорошего чая. А от доброго слова и спать не хотелось. Что же это были за люди? Понятно, что местные, но главное бывшие «лесники» и настоящие охотники. А кто же ещё может понять забредшего путника. Эти люди не боятся и, разговаривая, смотрят только в глаза.
Достали 12-ти струнную гитару и полились такие песни…! Лёг я уже после двух, но так и не смог уснуть от избытка чувств. Суставы, конечно, ломило, жилы тянуло, но всё это ерунда, по сравнению с пережитым. Лесные духи добры, если к лесу относиться с уважением, а человеческий дух живёт вот в таких людях.
С рассветом попрощался, одел сухую одежду и прошёл 7 километров в сторону Котлов. Опять полил на весь день дождь, но я на попутках скоро добрался до дома, из земель Води в земли Ижор.
9.11.13 г.
31.12.13 г.
Об этом нельзя не написать! Даже не приурочивая к какому-то конкретному событию. Что это был за год? Год Змеи, да ещё 2013-й! Замечательный год в моей жизни в прямом смысле слова. Состоялся мой Пятисотый рассказ. Вот кто бы раньше сказал – «Тебе дана жизнь, где будет 500 замечательных событий и распорядись ей по-своему». 500 – огромное количество! Особенно, если это кусочки твоей судьбы, насыщенные эмоциями и впечатлениями, которых нельзя было не запомнить.
Так получилось, что 500 рассказов уложились в, без малого, 40 лет путешествий. Это здорово! И очень показательно, что юбилейный рассказ был о великолепном, может быть лучшем, путешествии в моей жизни. Это была 133-я экспедиция и 109-я страна. Мало того, в этом году я написал 30 рассказов! Такого не было никогда. Только в 79-м и прошлом году было по 27 рассказов.
Началось всё с удивительной Кубы, потом были незабываемые зимние путешествия через дикие болота нашей области. Далёкий Устюрт, напомнивший мне годы молодости и путешествия в пустыни. Тихий Северо-Запад с его монастырями, освоение жихаревских копаней и путешествие в Западную Сибирь. Наконец, хлебосольное Закавказье и самая далёкая страна – Новая Зеландия. Я уже не упоминаю о массе интересных путешествий в родных местах.
А сам-то год, каков! Идеальная и рекордно долгая зима, стандартное лето и небывало долгая осень, которая продолжается, и по сей день. Нет и признаков зимы. Раньше хот выпадало-таяло зимнее добро. Сейчас – зелёная трава. Чистый октябрь. Правда жуткий мрак, когда и дня-то нет. В другие годы хоть снег давал подсветку в длинные ночи – короткие дни. А тут рассветет, чуть, в двенадцатом часу, а в пять – уже заход солнца, которое и так не показывалось из-за туч.
Снялось, в некоторой степени, негативное влияние деятельности местных властей. Во всяком случае, стало не так заметно. С работой складывалось нечасто, но продуктивно и эмоционально положительно. Сын отслужил в армии и вернулся домой. Брат устроился 25 декабря на работу (именно в тот день, когда я стал безработным). В общем – морально, уже не так сильно давило. Здоровья ещё хватило, и, слава Богу! Новую книгу дорабатываю.
Вот только что вернулся из зимовья. Воды – как весной. Даже внутрь впервые просочилась. Проводил последнюю зарю этого года. Игра красок! И перламутр, и золото с алыми полотнищами, синева зимних облаков и свежесть балтийского ветра. Обычно мне везло в 6-е года, а тут такой подарок Судьбы! Год состоялся замечательный, а дальше, как Богу будет угодно по делам нашим.
31.12.13 г.